– Добрый день, герр Хонка. Я – капитан Ракитин с базы От-Иньян. С вами будет говорить обер-лейтенант Вальтер Хонка.

– Дедушка, здравствуй! – пылко вклинился Вальтер, сев на соседний стул. – Это мой командир, познакомься. Он был настолько любезен, что оплатил нашу беседу. Дедушка, я видел твоё интервью от второго февраля. Это ужасно, как можно было такое сказать! Я был вынужден отречься от родства с тобой, чтобы не стать изгоем среди камрадов. Ради бога, перестань выступать на эту тему! Ты ставишь меня в невыносимое положение.

Секунды тикали, нависла пауза задержки; старый Франц на другом конце Вселенной закивал с добрым видом, внимая пламенным словам внука.

– Очень рад слышать тебя, мой дорогой Вальтер! Судя по изображению, вы оба живы и здоровы. Видимо, сообщения о том, что в коло…

Засвистела глушилка, на месте рта Хонки-старшего появилось пятно цифрового размытия, а через экран наискось пролегла моргающая надпись: «ЦЕНЗУРА».

– …в порядке, у вас должна быть вспышка бряцанья оружием. Убеждён, что вас муштруют с удесятерённой силой, пачками гоняют в космос, не дают выспаться и орут, что нависла угроза. Сделайте выдох и не беспокойтесь. Всё, что могло, уже сгорело, хуже не станет, и ваша запоздавшая на две недели беготня никому не поможет. Суматоха уляжется, рутина вернётся. На Земле хорошо! Самое лучшее, что вы можете сделать – это подать в от…

«ЦЕНЗУРА».

– …найти себе милых девушек, жениться и жить в своё удовольствие. Что касается публичных выступлений, то я их продолжаю. Мне необходимо донести до людей мысль о том, что космическая армия – это могила всех бюджетов, война с сирианами лишена смысла, насквозь глупа, ведётся непрофессионально и по абсолютно ложному концепту, вы сражаетесь впустую, а ваши генералы озабочены лишь тем, чтобы получить как можно больше звё…

«ЦЕНЗУРА».

– …уйти на заслуженный отдых, писать лживые мемуары о вымышленных подвигах. Не скрою, милый Вальтер, что я цитирую по черновику своё ближайшее выступление. Завтра я…

– О, нет! – застонал Хонка-младший. – Только не это!

Но Влад, нагревавшийся по ходу излияний Хонки-старшего, уже достиг точки кипения. Плевок о «вымышленных подвигах» сорвал ему предохранитель. Вальтер с запозданием заметил, что командир глядит в экран – как бы сам Влад сказал, – «волковато».

– Герр профессор, при всём уважении к вашему возрасту и научному званию…

– Влад, я прошу, не надо!

– Надо. Я не позволю, чтобы всякий штатский, ни уха, ни рыла не смыслящий в военном деле, брался обсуждать войну, командующих и мою работу! Что вы понимаете о звёздах? Вы были в бою? видели сирианский строй в атаке? Занимайтесь, чем умеете, а к нам не суйтесь! Мы двести с хвостом лет жизни кладём, а вы под защитой разнежились – над вами не каплет! – и вот уже армия не нужна стала! Забыли, зачем она! Без нас – вас бы ковшом гребли, и в бункер, на корм сирианам!

– Влад, мы его не изменим. – На время паузы Вальтер увернул регулятор микрофона. – Он всегда так… дискутирует, чтобы завести собеседника. С ним надо осторожнее.

– Кто так заводит – тому заводной рукояткой по носу. Что он хотел, того добился. – Выговорившись на первый раз, Влад остывал. Его речь уносилась по растянувшейся между планетами и звёздами задержке.

– Благодарю за откровенность, капитан, – уже без улыбки, с лицом светлым и ясным ответствовал профессор. – Было бы интересно поговорить с вами, имея солидный запас времени, а не минуты с этими… пробелами. Возможно, у вас есть другие аргументы, кроме казарменных лозунгов и повышенного тона, чтобы объяснить мне – дилетанту, – почему война длится больше двух веков, а успехов нет, как нет, и конца не видно. И почему победа над Сэром Пятым – это победа, а не крах оборонительной системы, проморгавшей колоссаль? Короче говоря, я буду счастлив видеть вас у себя дома, в Пирне; приезжайте, как только сможете. Касаемо тебя, дорогой Вальтер, я не теряю надежд, что ты вернёшься завершить учёбу в университете и стать тем, кем должен быть. Приезжайте вместе! До встречи, друзья.

«Соединение закончено по команде с Земли. Вы использовали – 05 минут 17 секунд».

– Я чего-то не осмыслил, – пробурчал Влад, шевеля мозгами. – Я его выругал или не выругал? Куда он нас зовёт?

– В Пирну. У него прекрасный дом, есть спальни для гостей.

– Но после того, что я…

– Значит, ты заинтересовал его. Он хочет продолжить дискуссию. Готовься! – Хотя Вальтер выглядел мрачно, лицо и осанка его выражали сдержанную гордость.

– В смысле?

– Ему может взбрести в голову что угодно. История, политэкономия, философия… не знаю, по какой из дисциплин он станет тебя экзаменовать.

– Меня?! с какой стати?

– Чтобы выяснить, достоин ли ты настоящей, вдумчивой беседы.

– Ноги моей там не будет!

– Опасаешься?

– А вот на «слабО» брать не надо. Нарочно поеду – пусть и он готовится.

– Значит, будет жарко. Я знаю вас обоих и не питаю никаких иллюзий насчёт вашей мягкости.

Когда они покинули пункт связи и прошли полпути к Красному лучу, по От-Иньяну прозвучал голос станционного оповещения:

– ОБЩАЯ ТРЕВОГА. ВСЕМ ИСТРЕБИТЕЛЬНЫМ ЭСКАДРИЛЬЯМ ПЕРВОЙ СТЕПЕНИ ГОТОВНОСТИ – НАЧАТ ПРЕДСТАРТОВЫЙ ОТСЧЁТ. АТАКА ПРОТИВНИКА В СЕВЕРНОЙ ПОЛУСФЕРЕ СИСТЕМЫ ПРОТИВ ЭСКАДРИЛЬИ ТРИ ПОЛКА БИ КРЫЛА ЗАПАДА.

Не переглянувшись, не обменявшись даже словом, Влад и Вальтер рванули к своему эллингу. Сквозь ворота пронеслись в толпе бегущих пилотов. Шон уже надел скафандр и поспешно грузился в «Либру».

Вместе со шлемом Влад получил «зрение» всей телеметрической системы и активные сводки диспетчеров боя. Плохо дело. Против Запад-B-3 вышли два роя «синих линз» с примесью каких-то незнакомых острых машин. Отколов одно из звеньев, сириане добивали его, а три других звена американов сплотились и огрызались, выходя из охвата. Жёлтые облака и шлейфы – сбитые враги; их мало.

«Шестьдесят уродов! Это не дрейфер сбросил – это пришёл космоносец. То-то цензура старика срубила, когда он завёл про колонии!.. Значит, атакуют всюду, схема «девятьсот пятый год». Будет веселуха – и звезду на лоб!.. А тоже мне, сболтнул, как жаба в колодезь – «сражаетесь впустую»! Псюк старый, мозговня дурная, скажи это ещё раз!»

– Форс-режим, – приказал Влад Троице. – Филин?

– Синхронизация со мной, – отозвался майор. – Дэнсиро, отойдёшь от пачки первый. Я второй, Пух третий. Сокол, закрой им гроб справа сверху.

Красный и Синий лучи От-Иньяна на миг окутались едва заметной дымкой маневровых движков – армада вырвалась из пусковых камер.

* * *

Нижний Египет, 2781 год до н.э.

Город Хет-Ка-Пта 2 . Храм бога Птаха

Меру, сын свиньи! Пусть замрёт в ноздрях твоё дыханье жизни! Пусть твои кости растащат шакалы, пусть их дробят дубинами в Низовье, пусть голову твою откусит крокодил! Пусть стервятники клюют твои глаза и вырвут твой язык! Да не будет тебе погребения, сволочь отвратная!

Ты евнух! евнух! евнухом родился! Где тебе знать про мужское и женское? Сидел бы в своём городишке, ублажал своих божков! В столице без тебя жрецов довольно!.. Все вы там, на Уадж-Ур 3 , разбойники и свинопасы! Заявились: «Боги, примите голодранцев!» Приблуд – копьём и в море!..

Всё. Он меня похоронил. Я не стану богиней – ни в четвёртый день, ни даже в первый. Загонит в хор духов – избивать себя, рвать волосы. В танец печали пойду. А другая, а другая – в крыльях коршуна, с волшебным словом ляжет на него!..

В четвёртый день – повешусь. Назло всем, в священной роще.

Меру! твоё имя – не «Любимый»! Тебе надо зваться – Ненавистный!

Меру… взгляни на меня…

…Так красноречиво, стиснув зубы, молчала юная смуглая ливийка, стоя у дощатого напольного щита.

Всем своим видом она дерзко показывала, что именно таких молоденьких красоток – стройных, с миндалевидными глазами, изящными ножками, маленькими острыми грудями и тонкой талией – обожают настоящие мужчины.