– Еще раз спасибо тебе, и спокойной ночи!

– Спокойной ночи, госпожа Блэксток, и вам, девчонки. – Он ласково взъерошил волосы Хоуп и нырнул в темноту.

Костер уже погас, и Фейт пожалела, что не узнала у Котти, где можно еще набрать воды: наверное, он принес оттуда, где река впадала в бухту.

Чарити уже спала, у Хоуп тоже слипались глаза, когда она обвила ручонками шею матери и пробормотала:

– Мамочка, у нас ведь все будет хорошо?

– Конечно, милая.

– Я уже большая и буду тебе помогать.

– Да, моя хорошая. А сейчас поспи.

Фейт, глядя на спящих дочерей, порадовалась, что Хоуп, по-видимому, быстро приспособиться в этой чужой стране, а вот сама она вряд ли когда-нибудь сможет привыкнуть к жизни в Новом Южном Уэльсе. Какой бы тяжелой ни была их жизнь в Лондоне, только Англия навсегда останется для нее родным домом.

Дрожа от холода и сырости, Фейт тяжело вздохнула, забралась во второй гамак и потянула на себя одеяло. Гамак угрожающе закачался, и она затаила дыхание, опасаясь оказаться на полу, но еще до того, как ее ненадежная постель перестала раскачиваться, Фейт спала, не замечая доносившихся снаружи звуков оргий.

Котти Старк тоже слышал звуки, доносившиеся из питейных заведений, расположенных вдоль Скалистой дороги, но для него они были привычны и не вызывали раздражения. Покинув хижину, которую он нашел для своих новых знакомых, парнишка свернул к таверне «Корона», одной из приличных в Сиднее. Большинство подобных заведений в основном предназначалось для развлечения солдат и моряков с кораблей, изредка бросавших якоря в заливе, и их владельцы были людьми простыми, без претензий, но Уилл и Сара Мур, прибывшие сюда как свободные поселенцы еще с первой флотилией, значительно отличались от других владельцев. Уилл Мур, крупный дородный мужчина, поддерживал в своей таверне порядок и не допускал никакого безобразия. Его заведение посещали свободные поселенцы и даже представители городского высшего света. Его жена Сара, когда муки и баранины было вдоволь, выпекала хлеб и пироги и готовила прекрасные мясные паштеты. Уже немолодые Муры не имели собственных детей, и после смерти Генри Старка, с которым были знакомы еще в Англии, взяли его сына к себе, хотя и понимали, что парень он независимый и не позволит, чтобы им понукали: он дал им это ясно понять с самого начала. Разумеется, он выполнял кое-какие поручения в «Короне», чтобы компенсировать затраты Муров на его содержание, но всю жизнь перебиваться случайной работой в таверне не собирался, а был твердо настроен обзавестись собственным делом, причем уже в недалеком будущем.

Сегодня в сумерки Котти пробрался на кухню, стащил кусок мяса и булку, хотя и знал, что из-за недостатка продовольствия Сара бдительно следит за своими припасами. Да, он рисковал, но, если в благодарность госпожа Фейт научит его грамоте, оно того стоит. Впрочем, если бы Муры узнали, сколько всего он у них утащил, то пришли бы в ужас и, возможно, выгнали бы его взашей.

После смерит отца Котти привык ко всякого рода рискованным приключениям, изучил все подворотни и закоулки Сиднея и научился не попадаться во время комендантского часа. «Работа», о которой он вскользь упомянул при Фейт Блэксток, заключалась в торговле контрабандным ромом, который в этих местах был не менее ценной валютой, чем сами деньги.

Спиртные напитки категорически запрещалось выгружать на берег без разрешения губернатора Филиппа, а если таковое было получено, то хранить их полагалось на таможенном складе, который запирался на все замки и засовы и находился под круглосуточной охраной.

Покупать любого вида спиртное могли только те, кто имел на это право: офицеры, свободные поселенцы, а также владельцы постоялых дворов и таверн, но и для них существовали ограничения. Кроме того, на спиртное существовали портовые пошлины, которые без конца менялись и время от времени подскакивали до астрономических величин. Многих такие алкогольные законы не устраивали, и они находили, как их обойти. К таковым относились и осужденные, которым употребление спиртных напитков было вообще запрещено, но тем не менее пили они ничуть не меньше других. Осужденным наличная валюта была недоступна, поэтому офицеры и свободные поселенцы пользовались этим и при совершении торговых сделок рассчитывались ромом. Осужденных также нанимали для выполнения различных работ, помимо их официальной повинности, и оплатой служил ром. Спекуляция и контрабанда процветали, и хотя это влекло за собой множество наказаний, никого это не останавливало. В результате подпольной торговли ромом Сидней, а особенно район Скал, быстро превратился в место постоянного пьяного разгула и драк. В конце концов безобразия достигли таких масштабов, что губернатор приказал солдатам вести там постоянное патрулирование, причем ходить только парами.

Котти обладал достаточной проницательностью, чтобы предвидеть ухудшение ситуации по мере прибытия в эти места следующих партий осужденных и переселенцев. Чем больше кораблей станет здесь на якорь, тем больше развлечений потребуется матросам после многомесячного пребывания в море. Не желая упускать свой шанс, парнишка пользовался любой представлявшейся возможностью заработать. Благодаря удачному обмену ему удалось приобрести небольшую лодку, и он прятал ее в одной из многочисленных бухточек недалеко от Сиднея, чтобы ловчее было осуществлять торговые сделки. Больше года он занимался продажей контрабандного рома и твердо уяснил, что и судовая команда, и офицеры сотрудничают с контрабандистами. Не являются исключением даже капитаны, потому что это помогает им избежать портовых пошлин.

Котти недостатка в покупателях никогда не испытывал: продавал на берегу ром тем, у кого были деньги, чтобы заплатить за товар, продавал и непосредственно осужденным, среди которых было немало головорезов, ради выпивки способных на любое насилие, и это позволяло ему торговать по более низким ценам, чем таможенный склад, и при этом получать хорошую прибыль. Если бы он смог и далее безнаказанно продолжать заниматься этим делом, то к двадцати годам стал бы обладателем немалой по местным понятиям суммы. Пока все складывалось удачно: вряд ли кому-то могло прийти в голову заподозрить двенадцатилетнего мальчонку в наличии таких способностей.

Котти проскочил мимо входа в таверну и направился к маленькой пристройке, в которой жил. Как раз в тот момент, когда он проходил мимо черного хода, дверь отворилась и на пороге показалась Сара Мур, полная седовласая дама, и нахмурившись спросила:

– Это ты, Котти! А я уже боялась, что тебя задержали за нарушение комендантского часа. Где ты был?

– Да так, бродил по поселку, – пожал плечами Котти. – Когда с кораблей выгружали осужденных, я был у причала.

– Не надо бы тебе туда ходить, – покачала головой Сара. – Они такие грубые, все эти убийцы, воры и бог знает кто еще. А в такой темноте того и гляди горло перережут, если заподозрят, что у тебя есть хотя бы фартинг.

– Но ничего же не случилось, – беззаботно отмахнулся Котти. – Зато я познакомился с очень милой дамой Фейт Блэксток и двумя ее маленькими дочками.

– Она осужденная?

– Да.

– Тогда, по моему разумению, она не может быть милой. Ну да ладно… – Сара неодобрительно хмыкнула. – Ты никуда не исчезай: нам с Уиллом нужно поговорить с тобой кое о чем.

– Что-то неладно? – насторожился мальчик, сразу же подумав, не проведали ли они о его незаконных делишках.

– Нет, все в порядке, – успокоила его Сара и, коротко кивнув, глубоко вздохнула. – Понимаешь… Уилл сам хотел тебе рассказать, но он сейчас занят. Дело в том, что мы получили выгодное предложение относительно нашего заведения. Ты ведь знаешь: мы уже давненько подумываем о возвращении домой.

– Вы хотите продать таверну и уехать из Сиднея? – Котти не мог скрыть удивления.

– Да, дружок, именно так. Хоть мы и живем лучше многих, это дикое место так и не стало нам родным. Уиллу все труднее поддерживать в таверне порядок, а дальше будет еще хуже – с каждым кораблем сюда прибывает все больше бандитов. С деньгами же, которые нам предлагают, мы сможем открыть в Лондоне собственный трактир.