3 сентября английские специалисты во главе с полковником Сэндерсом прибыли на испытательный полигон. Находившиеся здесь сборочные цеха, лаборатории, стенды, пусковые установки, склады фашисты взорвали, часть оборудования и весь персонал были вывезены, техническая документация уничтожена.

У англичан была карта с указанием точек старта и падения ракет. С этой картой члены группы Сэндерса разъехались по окрестностям к местам падения ракет.

«Улов» был богатый…

(окончание следует)

Спонсор рубрики — HOC international^® Настоящие подшипники

Павленко С.Б.

На особом совещании в Париже 8 ноября 1847 года морской министр барон Тюпинье доложил о новом плане, принятие которого предоставляло Франции благоприятные возможности обойти Туманный Альбион в военно-морской гонке. С момента появления паровой машины французский флот не был способен бороться за первое место, и был вынужден следовать за идущим впереди Королевским Флотом. «Нужно признать, говорил Тюпиньи, — что сейчас наш флот идет позади, и что ему далеко до прогресса, который наш соперник на море, со свойственной ему предприимчивостью, уже достиг».

Но — и это было ключевым моментом заседания — благодаря новому типу корабля, разработанному во Франции кораблестроителем Дюпюи де Ломом, подобного которому никто еще не строил, Франция может, наконец, захватить лидерство. Доводы Тюпинье возымели действие, и 7 февраля 1848 года, за три недели до очередной революции, в Тулоне заложили корабль, «в раз» затмившего все английские «переделки». Машины для него изготавливали в Эндре, а вся постройка должна была завершиться за год. Революция, свергнувшая режим Луи-Филиппа, смешала все сроки, что позволило внести в проект некоторые изменения, не всегда — оправданные, как, например, тяжелую шестеренчатую передачу от паровой машины к винту. По-другому подошли французы и к возможности хода под парусами. Французский вариант, по которому винт и паровую машину «скрещивали» с парусами, заключался в отсоединении винта от вала машины, что позволяло винту свободно вращаться в потоке набегающей воды. В британском флоте применялась конструкция, требовавшая специального «колодца» в корме корабля для подъема тяжелого винта.

Корабль, названный «Наполеоном», был спущен на воду 16 мая 1850 года. Он был не самоходной батареей, а полноценным 90-пушечным линейным кораблем, основной движущей силой которого был не ветер (впрочем, он был и неплохим парусником), а мощная 900-сильная паровая машина. В записке Морскому министерству Дюпюи де Лом выражал уверенность, что скорость под парами составит минимум десять узлов. На самом же деле он предполагал, что скорость будет еще выше, и оказался прав: на испытаниях корабль развил более тринадцати (!) узлов. Но конструктор специально занизил оценку, чтобы не вызвать недоверия. Очевидным недостатком проекта был относительно малый объем запасов, которых — из-за размеров машины — можно было взять не более чем на два месяца плавания. Даже максимального запаса угля хватало лишь на десять дней хода под парами. Но взамен корабль — пока хватало угля — мог развить огромную по тем временам скорость. Даже десять узлов были пределом мечтаний для лучших винтовых линейных кораблей тех лет, «Бленхэймы» же англичан развивали скорость почти в два раза меньше. Это было превосходным достижением, делавшим возможным проведение операций, ранее невыполнимых. Как напоминал в своей записке Дюпюи де Лом, располагая определенным числом подобных кораблей, можно было бы развязать против Британии войну против торговли, так как «Наполеон» мог настичь даже быстроходные почтовые пароходы. Кроме того, можно было сделать численное превосходство англичан в числе военных кораблей несущественным — блокада, осуществляемая британскими винто-парусными линкорами, могла быть прорвана новыми быстроходными кораблями. Выйдя же в открытое море, эскадра могла сама выбирать место и время для нанесения удара. Более того — что было особенно важно для морского министерства, которое в те годы было также и министерством по делам колоний — быстроходные линейные корабли могли обеспечить надежное сообщение между Францией и Алжиром.

Линейный корабль Bretagne

У нового проекта было и еще одно достоинство. До сих пор, говорил Дюпюи де Лом, переброска десанта на пароходах была делом возможным, но весьма рискованным: флот транспортов не мог сопровождаться могущими защитить его линейными кораблями из-за проблем со скоростью последних. Теперь же ситуация изменилась: «Наполеон» с легкостью мог идти наравне с пароходами и защищать их от любых вражеских кораблей.

Проект, казалось, отвечал принципу «многое в малом». Одной из его сильнейших сторон было соответствие его французской военно-морской политике. «Наполеон», с его уменьшенными запасами воды и провизии, с мощной паровой машиной, явно был создан для операций в европейских водах, вблизи от верфей и заводов, так редко встречавшихся в других частях земного шара. Но для французов это не было серьезным недостатком. Конечно, они помнили о своих планах, подразумевающих действия в дальних морях — защищать торговлю, поддерживать престиж Франции, обеспечивать свободу мореплавания. Но подразумевалось, что линейный флот будет развернут именно в европейских водах. В число основных задач входила еще одна, совершенно очевидная задача — защита французского побережья и прибрежного судоходства. Но надо признать, что для выполнения этой задачи созданный корабль и впрямь не слишком-то подходил.

Неудивительно, что проект завоевал много сторонников. Но также неудивительно — принимая во внимание стоимость такого корабля — нашлись и противники. Первый корабль нового проекта должен был обойтись в четыре миллиона франков — на миллион дороже, чем парусный линейный корабль первого ранга. Если бы одновременно было бы заложено несколько кораблей такого типа, то Франция могла бы захватить лидерство в военно-морской гонке. Но это было сочтено слишком опрометчивым, и в итоге решили подождать с закладкой таких кораблей до окончания испытаний прототипа.

В апреле 1849 года армия и флот Второй республики получили из Парижа приказ прибыть в Италию для поддержки Папы Римского против революционеров, и спустя десять дней после того, как приказ был получен в Тулоне, 7561 солдат, 344 лошади, две батареи полевой и одна батарея осадной артиллерии вместе с припасами на двадцать дней, пройдя по морю сотню лиг, были высажены в Чивитавеккье. Намек на возможность пересечения Ла-Манша был совершенно прозрачным… Но даже в 1851 году британское Адмиралтейство хотело сохранить резерв из пятидесяти парусных линейных кораблей. И только из-за угрозы, которую несло усиление французского флота, ему приходилось расширять программу создания винтового флота.

Линейный корабль “Duke of Wellington”

К октябрю 1851 года Королевский Флот располагал — не считая блокшивов — мощным винтовым линейным флотом (находившимся, однако, в основном в состоянии достройки). «Санспарей» был спущен на воду в марте 1851 года, «Агамемнон» — в мае 1852, «Джеймс Уатт» задержался, коснувшись воды лишь в апреле 1853, в результате чего был опережен другим винтовым кораблем, некоторое время остававшимся самым крупным в своем классе. Им был 131-пушечный «Дюк Веллингтон» (Duke of Wellington), корпус которого на стапеле удлинили на 30 футов, благодаря чему смогли поставить на него самую мощную — 780-сильную — паровую машину. Водоизмещение его в итоге составило 5829 тонн. Кроме указанных, велась постройка еще четырех линейных кораблей — как переделанных из парусных, так и спроектированных как винтовые, «с нуля».