Из этого видно, что Израиль должен был согласоваться с Божиим повелением не только при выборе предмета своего поклонения, но и в вопросе о месте и форме своего служения Богу. С той минуты, как Израиль, искупленный народ Божий, перешёл чрез реку смерти и вступил в землю, им дарованную во владение, исчезла всякая возможность произвольного служения народа Богу. С той минуты, как они овладели землёю Господнею и вошли в покой, их разумное и мудрое служение Богу должно было выразиться в их полном послушании Его Слову. Что допускалось в пустыне, то не могло быть терпимо в Ханаане. Чем больше были их преимущества, тем больше становилась так же и их ответственность.
Возможно, что так называемые либералы, проповедующие свободу действий нашей воли и защищающие свободу личного суждения в вопросах религии, скажут, что все высказанные нами постановления до нельзя узки и совершенно несовместимы с просвещённостью нашего века. Мы ответим им следующее: "Разве Бог не имел права предписать Своему народу, в какую форму должно быть облечено служение Ему и в каком месте Он желал встречаться с Израилем? Приходится или совершенно отвергнуть существование Бога, или же допустить Его прямое и неоспоримое право назначить время и место, где Его народ должен был к Нему приближаться. Неужели же отказывать Богу в правах Его на народ Его, значит, доказывать свой ум, своё высокое умственное развитие или свой широкий кругозор?
Если же Богу принадлежит право повелевать, неужели послушание Его народа Его повелениям может считаться доказательством узости взглядов и ханжеством? Этот вопрос требует нашего разрешения; он до крайности прост. Только послушание заповедям Божиим свидетельствует об истинной широте мыслей и сердца; и Израиль нимало не доказывал ограниченность своего кругозора, совершая свои жертвы на положенном для этого месте и отказываясь приносить их в каком-либо ином месте. Необрезанные язычники могли где попало служить своим богам; но народу Божию не следовало им подражать.
Неоценимым преимуществом для всех любивших Бога и любивших друг друга израильтян являлась возможность собираться на месте, где было прославлено имя Его. Трогательным доказательством действия благодати Божией служило желание Господа от времени до времени собирать Свой народ вокруг Себя. Наносил ли этот факт какой-либо ущерб личным правами домашним интересам израильтян? Напротив, от этого они во всех отношениях только выигрывали. Бог, в своей безграничной благости, заботился обо всем, с радостью изливая обилие благословений и утешений на Свой народ, на всю его совокупность и на отдельных его членов, как мы об этом читаем: "Когда распространит Господь, Бог твой, пределы твои, как Он говорил тебе, и ты скажешь: поём я мяса, потому - что душа твоя пожелает есть мяса, тогда, по желанию души твоей, ешь мясо. Если далеко будет от тебя то место, которое изберёт Господь, Бог твой, чтобы пребывать имени Его там, то закалай из крупного и мелкого скота твоего, который дал тебе Господь, как я повелел тебе, и ешь в жилищах твоих, по желанию души твоей. Но ешь их так, как едят серну и оленя; нечистый как и чистый могут есть сие" (ст. 20-22).
Разве не проглядывают во всем этом благость и нежная снисходительность, с которыми Бог всегда относился к интересам и удобствам всякого израильтянина? Существовала лишь одна отговорка: "Только строго наблюдай, чтобы не есть крови, потому что кровь есть душа, не ешь души вместе с мясом. Не ешь её; выливай её на землю, как воду. Не ешь её, дабы хорошо было тебе и детям твоим после тебя, если будешь делать справедливое пред очами Господа" (ст. 23-25). (Великий принцип воздержания от вкушения крови был уже рассмотрен нами в нашем "Толковании на Книгу "Левит", и мы предлагаем читателю перечесть относящиеся к этому вопросу главы). Дело было не в том, насколько израильтяне понимали смысл этих постановлений; им следовало только повиноваться, "дабы хорошо было им и детям их после них", следовало только признать всю непреложность высших прав Божиих.
Сделав эту оговорку, законодатель снова возвращается к вопросу об их общественном служении Богу. "Только святыни твои, какие будут у тебя, и обеты твои приноси, и приходи на то место, которое изберёт Господь. И совершай всесожжения твои, мясо и кровь, на жертвенники Господа, Бога твоего; но кровь других жертв должна быть приливаема у жертвенника Господа, Бога твоего, а мясо ешь" (ст. 26-27).
Если бы разуму и собственной воле человека дано было говорить, он быть может сказал бы: "Почему все должны они были идти в одно и то же место? Разве нельзя было бы иметь жертвенник у себя в доме, или, по крайней мере, в каждом значительном городе, или, наконец, в главном городе всякого колена Израилева?" На это мы ответили бы так: "Не таково было повеление Божие; и этого было достаточно для каждого верного израильтянина, если бы, по невежеству нашему, мы не оказались способными понять причину тех или иных предписаний Божиих, безусловное послушание является обязательным долгом с нашей стороны, и если мы смиренно, радостно и доверчиво идём стезёю послушания Богу, наши души будут озарены светом Божиим, и мы найдём обилие неизречённых благословений Божиих в нашей близости к Господу, в близости, ведомой только любящим заповеди Его". Да, дорогой читатель, именно так следует отвечать на все рассуждения и вопрошания плотского ума, который не покоряется закону Божию, да и не может. Разве мы призваны отдавать отчёт неверующим и лжеучёным в том, что руководит нашими поступками? Нет, нам это не поручено; это значило бы напрасно терять время и труд, тем более, что подобные люди совершенно неспособны понять нас. Как мог бы, например, неверующий или плотский ум понять, почему двенадцати коленам Израилевым повелено было поклоняться Богу только у одного жертвенника, собираться только на одном месте, соединяться только у одного центра? Это постановление осталось бы для него непонятным: великий нравственный смысл этого чудного повеления превосходит понимание невозрожденного ума.
Духовный человек, напротив, легко проникается сознание всей красоты этого устава: Иегова собирал вокруг Себя возлюбленный народ Свой, дабы все Его искупленные радовались пред лицом Его и чтобы Сам Он мог радоваться, глядя на них. Не служило ли это отрадою для всех, действительно любивших Господа?
Если сердце оставалось холодным и равнодушным, место служения Богу не имело для него никакого значения; но всякое преданное Богу сердце, всякая искренне любившая Бога душа, от Дана до Версавии, с радостью поспешили бы к Его месту там, где их ждала встреча с Его искупленным народом. "Возрадовался я, когда сказали мне: пойдём в дом Господень: Вот, стоят ноги наши во вратах твоих, Иерусалим", - центр пребывания Божия для Израиля, - "Иерусалим, устроенный, как город, слитый в одно, куда восходят колена, колена Господни, по закону Израилеву", славит имя Господне. Там стоят престолы суда, престолы дома Давидова. Просите мира Иерусалиму: да благоденствуют любящие тебя! Да будет мир в стенах твоих, благоденствие - в чертогах твоих! Ради дома Господа, Бога нашего, желаю блага тебе" (Пс. 121).
В этих словах изливается сердце, любившее жилище Бога Израилева, - благословенный центр объединения Израиля, место собрания его двенадцати колен, - место, с представлением о котором в уме всякого истинного израильтянина соединялось понятие о всей красоте, о всей радости, связанных с поклонением Иегове и с общением с Его народом.
При изучении 16-ой главы нашей Книги мы ещё будем иметь случай вернуться к этому вопросу; закончим рассматриваемый нами раздел приведением подлинных заключительных слов открытой пред нами главы: "Когда Господь, Бог твой, истребит от лица твоего народы, к которым ты идёшь, чтобы взять их во владение, и ты, взявши их, поселишься в земле их, тогда берегись, чтобы ты не попал в сети, последуя им, по истреблении их от лица твоего, и не искал богов их, говоря: как служили народы сим богам своим, так буду и я делать. Не делай так Господу, Богу твоему; ибо все, чего гнушается Господь, что ненавидит Он, они делают богам своим; они и сыновей и дочерей своих сожигают на огне богам своим. Все, что я заповедую вам, старайтесь исполнять; не прибавляй к тому и не убавляй от того" (ст. 29-32).
