Сделав общее обозрение священства, рассмотренного в двух его проявлениях, главном и второстепенном, мы приступаем к изучению содержания 8-й и 9-й глав книги "Левит". "И сказал Господь Моисею, говоря: возьми Аарона и сынов его с ним, и одежды, и елей помазания, и тельца для жертвы за грех, и двух овнов, и корзины опресноков. И собери все общество ко входу скинии собрания. Моисей сделал так, как повелел ему Господь, и собралось общество ко входу скинии собрания" (гл. 8,1-4). Здесь мы видим особое проявление благости Божией. Все общество собрано ко входу скинии собрания, чтобы все имели возможность видеть, кому будет вручена охрана их высших интересов. В Исх. 28-29 также идёт речь о священных одеждах и священнических жертвоприношениях; но в книге Левит все общество призвано к скинии собрания, и на его глазах происходит торжественное и величественное священнодействие посвящения. Самому ничтожному члену общества было здесь отведено особое место. Всякому, как первому, так и последнему, было дано право созерцать лицо первосвященника, приносимую им жертву и возлагаемые на него одежды. У каждого были свои нужды, и Бог Израилев хотел, чтобы всякий израильтянин видел и знал, что все его нужды находили полное удовлетворение в различных символических знаках, присущих первосвященнику, которого он видел пред собою. Священные одежды были типичным выражением всех этих символов. Каждая часть облачения была предназначена и приноровлена к тому, чтобы представлять собою какое-либо отдельное свойство, способное возбудить к себе глубокий интерес как всего общества, так и всякого его отдельного члена. Хитон, пояс, верхняя риза, ефод, наперсник, урим и туммим, кидар, диадима святости - все возвещало различные качества, свойства и обязанности того, кто являлся представителем общества и должен был поддерживать его интересы в Божественном присутствии.
Таким образом, взором веры христианин может созерцать своего великого Первосвященника, находящегося на небесах, и видеть в Нем Божественную сущность, тенью которой являлись одежды Аарона. Господь Иисус Христос есть Святой Помазанник; на Него возложены Богом кидар и пояс. Он - Помазанник Божий не в силу внешних одежд, в которые Он облечён, одежд, временно одеваемых и затем снимаемых, а ради вечных и Божественных Своих свойств, ради непреложной действительности Своего дела и нетленного действия Своего священнослужения. Это-то и придаёт особую цену изучению прообразов Книг Моисеевых. В каждом из них просвещённый Духом Святым взор видит Христа. На Него указывает и кровь жертвы, и одежда первосвященника; и то и другое предназначено для этого Богом. На каждый запрос совести отвечает кровь жертвы, удовлетворяющая все требования святилища. Благодать дала удовлетворение святости. Когда же речь идёт о восполнении нужд верующей души здесь, на земле, она получает все необходимое ей, в принадлежавших первосвященнику прообразных одеждах.
Положение верующей души - мне хочется это здесь отметить - представляется нам Словом Божиим с двух сторон, и с этим следует считаться, если мы хотим составить себе ясное понятие о священстве. Прежде всего верующий изображён членом тела, Глава которого есть Христос. Это тело, со Христом во главе, представлено нам в виде одного человека, совершенного во всех отношениях. Оно было оживотворено со Христом, воскресло со Христом и во Христе посажено на небеса. Оно составляет одно с Ним, совершенно в Нем, принято в Нем; оно имеет Его жизнь и пользуется Его благоволением в присутствии Божием. Все грехи изглажены. Нет ни одного пятна. Все прекрасно и любезно в очах Божиих (см. 1 Кор. 12,12-13; Ефес. 2,5-10; Кол. 2,6-15; 1 Иоан. 4,17).
Далее представляется зависимое положение верующего в мире, его немощное состояние на земле и испытываемые им нужды. Он всегда окружён искушениями, склонён заблуждаться, способен впадать в ошибки, близок к падению. Оттого-то он постоянно нуждается в горячем сочувствии и могущественном заступничестве великого Первосвященника, всегда стоящего пред лицом Божиим, совершенного в Себе Самом и в Своём деле, Ходатая верующей души, отстаивающего права последней пред престолом Божиим.
Необходимо внимательно вглядеться в обе стороны положения верующего, чтобы увидеть не только высокое и выдающееся место, занимаемое им со Христом на небе, но и убедиться в том, как велико число сокровищ, восполняющих все его земные нужды и немощи. Эту разницу можно бы определить и таким образом: верующая душа представлена и принадлежащей к Церкви, и пребывающей на земле. Первое обстоятельство делает небо её уделом, её жилищем, её частью, центром её стремлений. Последнее низводит её на землю, в место испытаний, ответственности и борьбы. Поэтому священство является Божественным источником для тех, которые, будучи членами Церкви и принадлежа к небу, тем не менее живут в царстве мира сего и пребывают на земле. Это вполне очевидное различие, и когда мы его хорошо усвоим, оно объяснит нам множество мест Священного Писания, повергающих в недоумение многие души. [Сравнение Послания к Ефес. с 1 Пётр. даст читателю ценные указания относительно двоякого положения верующего Первое показывает его посаженным на небеса; второе представляет его странником, переносящим всевозможные лишения на земле.]
Изучая рассматриваемые нами главы, мы видим, что в них выдвинуты на первый план три истины: авторитетность Слова Божия, значение крови Христовой и могущество Духа Святого. Это вопросы первостепенной важности, вопросы несказанно серьёзные, решение которых имеет существенное, жизненное значение для всякого верующего.
Прежде всего мы сталкиваемся со знаменательным фактом, что как в посвящении священников, так и при принесении Богу жертв мы введены в непосредственное подчинение Слову Божию: "И сказал Моисей к обществу: вот, что повелел Господь сделать" (Лев. 8,5). И ещё: "И сказал Моисей: вот, что повелел Господь сделать, и явится вам слава Господня" (гл. 9,6). Приклоним наше ухо к этому слову. Тщательно, с молитвою взвесим его. Эти слова безмерно драгоценны. "Вот, что повелел Господь сделать." Не сказано: "Вот, что полезно, приятно, или удобно сделать"; не сказано также: "Вот, что предписывают нам делать заветы отцов наших, уставы древности, или мнения учёных." Моисей не признавал подобных авторитетов. Для него существовал только один источник авторитета, святого, возвышенного, высшего: то было слово Бога-Иеговы, и он желал, чтобы каждый член общества приходил в непосредственное соприкосновение с этим благословенным источником. Это давало уверенность сердцу и устойчивость всем мыслям. Не было места ни влиянию ненадёжного мнения человеческого, ни сомнениям и людским спорам. Все было ясно, убедительно, решительно. Бог-Иегова говорил это; оставалось лишь слушаться Его голоса и подчиняться Ему. Никакое толкование, никакое искание личной пользы не могло прийти на ум человеку, научившемуся ценить, почитать Слово Божие и подчиняться Ему.
И к чему же должно было привести это точное согласование жизни со Словом Божиим? К последствию действительно благословенному: "Явится вам слава Господня". Если бы Слово Божие не имело для них решающего голоса, не явилась бы и слава Божия. Два этих факта были неразделимо связаны вместе. Самое лёгкое отступление от слов "вот, что сказал Господь", лишило бы общество Израилево присутствия лучей Божественной славы. Если бы совершён был один обряд, одна религиозная церемония, не установленные Словом Божиим, или если бы было упущено что-либо из предписанного этим Словом, Иегова не явил бы Своей славы. Он не мог освятить славою Своего присутствия небрежное отношение к Своему Слову или отвержение его. Он может мириться с неведением и слабостью, но не может поощрять непослушание.
О, если бы все это вызывало более серьёзное отношение к себе в этом веке произвольного толкования истины и искания личной выгоды! С любовью и живым сознанием моей личной ответственности пред читателем мне хотелось бы увещевать его обратить самое серьёзное внимание на необходимость точного, я скажу, даже строгого согласования своей жизни со Словом Божиим и благоговейного подчинения её этому Слову. Да применит он ко всему эту мерку, и да отбрасывает все, с ней не согласное; да взвешивает он все на священных весах и да отлежит в сторону все, нарушающее равновесие этих весов. Если бы я мог послужить орудием к тому, чтобы довести душу до ясного понимания места, принадлежащего Слову Божию, я не напрасно бы написал эту книгу.
