Здесь мы закончим наши размышления об одной из наиболее содержательных частей Священного Писания. Мы смогли подобрать только несколько колосьев от этой богатой жатвы. Мы лишь немного заглянули в рудник неисчерпаемых сокровищ. Но всё-таки, если благодаря этому читатель в первый раз в своей жизни научился смотреть на жертвы, как на различные прообразы великой Жертвы, если он был вынужден в благоговении склониться к ногам великого Учителя, чтобы больше проникнуться этими живыми и глубокими истинами, цель наша достигнута, и мы горячо благодарим за это Господа.
Главы 8-9
Рассмотрев учение о жертве, изложенное нам в семи первых главах этой книги, мы переходим к вопросу о священнослужителях. Между этими вопросами существует глубокая связь. Грешник нуждается в жертве; верующий имеет нужду в первосвященнике. И то, и другое мы находим во Христе, непорочном Агнце, принёсшем Себя в жертву Богу и затем соделавшемся Первосвященником в небесном святилище. Никакой другой жертвы, никакого другого Первосвященника нам не надо. Господь Иисус божественно восполняет все нужды. Все Его служение, все Его дела носят на себе отпечаток великого достоинства и высокого значения Его Личности. Видя в Нем жертву, мы знаем, что Он являет Собою все совершенство, какое только может заключать в себе жертва; видя в нем Первосвященника, мы знаем, что Им в совершенстве исполняется первосвященическое служение. Как жертва, Он вводит верующую душу в тесное общение с Богом; как Первосвященник, и Первосвящник совершенный, Он хранит её в этом общении. Его первосвященническое служение важно для душ, уже вступивших в союз с Богом. Являясь грешниками по природе и по жизни нашей, мы "стали близкими Богу кровию креста"; мы вступили в фактическое общение с Ним; мы являемся пред Ним плодами Его дела. Достойным для Себя путём Господь Иисус снял с нас наши грехи, дабы мы соделались к похвале Его имени живыми свидетелями того, что Он может совершить могуществом Своей смерти и воскресения.
Но хотя и вполне освобождённые от всего, бывшего против нас, хотя столь милостиво усыновлённые в Возлюбленном; хотя совершенные во Христе; хотя вознесённые властною рукою на высоту, сами по себе, пока мы живём на сей земле, мы лишь существа жалкие и немощные, склонные постоянно заблуждаться, близкие к падению, впадающие во всевозможные искушения, испытания и сети врага. И как таковые мы имеем нужду в непрестанном служении нашего "Великого Первосвященника", присутствие Которого в небесном святилище хранит нас неприкосновенными в месте и в общении, дарованном нам благодатию. "Он всегда жив, чтобы ходатайствовать за нас" (Евр. 7,25). Ни одной минуты не могли бы мы устоять против врага на земле, если б Он не жил для нас на небесах. "Я живу, и вы жить будете" (Иоан. 14,19). "Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертию Сына Его, то тем более, примирившись, спасёмся жизнию Его" (Рим. 5,10). "Смерть" и "жизнь" неразделимы в домостроительстве благодати. Но, заметьте, жизнь приходит после смерти. В вышеприведённом изречении апостол имеет в виду жизнь Христа, восставшего из мёртвых, а не земную жизнь. Это различие заслуживает серьёзного внимания читателя. Жизнь Господа нашего Иисуса на земле была бесконечно драгоценна, это несомненно; но лишь по совершении Им дела искупления Он вступил в исполнение Своих первосвященнических обязанностей. Иначе и быть не могло, потому что "известно, что Господь наш воссиял из колена Иудина, о котором Моисей ничего не сказал относительно священства" (Евр. 7,14). "Всякий первосвященник поставляется для приношения даров и жертв; а потому нужно было, чтобы и Сей также имел, что принесть. Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником, потому что здесь такие священники, которые по закону приносят дары" (Евр. 8,3-4). "Но Христос, Первосвященник будущих благ, пришед с большею и совершеннейшею скиниею нерукотворенною, то есть, не такового устроения и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошёл во святилище и приобрёл вечное искупление... Ибо Христос вошёл не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лицо Божие" (Евр. 9,11-12.24)
Небо, а не земля есть сфера священнического служения Христа; Он вошёл туда после того, как принёс Себя, непорочного, Богу. Никогда Он не вступал в качестве первосвященника в земной храм. Он часто входил в храм, [Новый завет делает точную разницу между частями храма, т.е. храмом в прямом смысле этого слова, или самим домом, разделённым на святилище, куда священники входили ежедневно для служения (Лук. 1,9), и на святое-святых, куда только главный первосвященник входил однажды в год, в день принесения искупительной жертвы (Евр. 9,7), и между дворами и священными зданиями вокруг храма (Матф. 21,23, Деян. 3,1.2.3 и т.д.) Если принять в расчёт эту разницу, что следовало бы сделать всем переводчикам Писаний, нам делается ясным, что Господь Иисус, в сущности, никогда не вошёл в сам дом, потому что Он никогда не был первосвященником по закону.] чтобы учить, но никогда Он, однако, не вошёл туда, чтобы принести там жертву или благовонное курение Богу. Кроме Аарона и его сынов, никто не был сделан от Бога первосвященником на земле. Если б Христос теперь был на земле, Он не был бы первосвященником. Это имеет большое значение для учения о священничестве. Небо есть сфера действий, искупление же есть основание священнического служения Христа. Кроме слов апостола Петра (1 Пётр. 2,5), утверждающих, что все верующие принадлежат к "священству святому", нигде не упоминается о первосвященниках или священниках на земле. Для того, чтобы иметь превосвященническое право, следует доказать своё происхождение по прямой линии от древнего источника первосвященнических прав, от Аарона. Здесь недостаточно было бы доказать и апостольскую преемственность, потому что и апостолы не были первосвященниками или священниками в ином смысле, чем об этом говорит Послание апостола Петра. В этом смысле слабейший член домостроительства по вере принадлежит к "священству святому" наравне с апостолом Петром. Он - духовный священник; он служитель духовного дома; он предстоит пред духовным жертвенником; он приносит духовные жертвы; он облечён в духовные ризы. "И сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом" (1 Пётр. 2,5). "Итак будем чрез Него непрестанно приносить Богу жертву хвалы, то есть плод уст, прославляющих имя Его. Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу" (Евр. 13,15-16).
Если б прямой потомок семейства Аарона обратился к Богу, он вошёл бы в совершенно новый вид священнического служения. И заметьте это: отмеченные нами места указывают нам на два больших раздела духовных жертв, которые дано приносить первосвященнику или священнику по духу. Это - жертва хвалы Богу и жертва благотворительности людям. Два потока непрестанно изливаются из христианина, осуществляющего священнический характер и священническое служение своей жизни: поток хвалебной благодарности возносится к престолу Божию, поток же деятельной благотворительности льётся на скорбящих и неимущих мира сего. Однако воздетою к Богу рукою священник по духу возносит Ему благоухание хвалы и благодарения; другою рукою он несёт с истинной любовью щедрую помощь всем нуждам человеческим, в какой бы форме они ни проявлялись. Если б все это было нами понято, какую святую возвышенность, какую нравственную высоту внесло бы все это в характер христианина! Возвышенность, потому что сердце было бы всегда обращено к Божественному источнику всего возвышенного; нравственную высоту, потому что сердце было бы всегда открыто всему нуждающемуся в его сочувствии. Это две неразделимые вещи. Непосредственное соприкосновение сердца с Богом непременно должно возносить его к небу, расширять его. Если же, напротив, мы ходим вдали от Бога, сердце сужается и чахнет. Тесное общение с Богом, постоянное осуществление нашего священнического звания - вот единственное действенное орудие борьбы с унизительными и эгоистичными наклонностями нашего ветхого человека.
