— Не особо, — ворчит он, разбивая яйца в миску.

— Не особо? — Повторяю я.

— Хочешь кофе? — Спрашивает он, хотя я не совсем понимаю, зачем, поскольку он уже ставит чашку в кофеварку и нажимает на кнопки.

— Мне нужны ответы, Доминик. Какого черта мне никто ничего не говорит? — Я вскакиваю на ноги и иду к входной двери. Если он ничего не хочет мне рассказывать, я не стану просто так сидеть здесь.

— Куда ты идешь? — Он быстро приближается ко мне, и я ускоряю шаг.

— Домой. Если ты не собираешься отвечать на мои вопросы, то я не вижу смысла оставаться здесь, — отвечаю я.

— Тебе не нужны мои ответы, Пчелка. В том-то и дело. Если бы это было для тебя важно, ты бы помнила об этом.

Я разворачиваюсь и толкаю его в грудь.

— Думаешь, я действительно этого хотела? — Кричу я. — Чтобы все воспоминания о последних нескольких месяцах исчезли? Ты хоть представляешь, каково это – знать, что все от тебя что-то скрывают?! — Я снова толкаю его. — Ты снился мне, придурок, каждую ночь. Ты тот самый парень из моих снов. Я знаю, что это так. А ты просто собираешься сидеть здесь и говорить мне, что это моя вина, что я ничего не помню. Пошел ты. — Я толкаю его в третий раз.

— Ты права, — говорит он, взяв меня за руки. — Это не твоя вина. А моя. Именно поэтому тебе лучше не вспоминать обо мне. Тебе лучше держаться от меня подальше.

— О чем ты говоришь?

— Это моя вина, что ты ни хрена не помнишь, Люси. Это я виноват в том, что тебе причинили боль. Если бы не я, тебя бы даже не было в том гребаном самолете, — говорит он, после чего отпускает мои руки и делает шаг назад. Подальше от меня.

Глава 13



Черт, не так я представлял себе это утро. Я жил в мире собственных фантазий. В них я готовил для Люси завтрак, а затем забирал ее к себе в постель, где проводил весь день, наслаждаясь ее телом. Я должен был догадаться, что этого не случится. Стоило все же вчера вечером отправить ее домой.

Но к черту это. Я не отпущу ее снова. Не могу.

Я просто должен научиться лучше защищать ее от любых опасностей, которые есть в этом мире. Может, все же стоит утащить ее в то тайное убежище, которое у меня есть. Я всегда могу вернуться к своему первоначальному плану – похитить ее и подождать, пока она не поддастся стокгольмскому синдрому…

— Что значит, это твоя вина? Почему я оказалась в самолете, Доминик?

— Мы должны были пойти на свидание. Ты хотела, чтобы я пригласил тебя куда-нибудь, а я планировал отвезти тебя в Сидней, — говорю я ей. — Это было обычное свидание...

— Ладно, во-первых, обычное свидание – это кино и ужин. В городе, где ты живешь. Для этого не нужно использовать частный самолет, чтобы слетать в другой штат. И как это ты виноват в том, что самолет разбился?

— Это был мой самолет, один из самолетов моей семьи, Люси. Это была моя идея – взять тебя на него.

— По твоей прихоти он врезался в землю? — Спрашивает она.

— Что? Конечно, нет.

— Ну тогда я не вижу в этом твоей вины.

— Ты даже не помнишь аварию. — Я отмахиваюсь от ее логики. Я знаю, что это на сто процентов моя вина.

— Я могу жить, не вспоминая об этом. Я хочу знать о нас. Зачем тебе притворяться, будто ты меня не знаешь, если мы встречаемся?

— Потому что тебе лучше не знать меня.

— Ха, насколько я помню, сейчас на дворе двадцать первый век, и женщины имеют право выбирать, с кем им встречаться, и хотят ли они помнить об этом или нет. Почему ты думаешь, что это нормально – лишать меня такого выбора?

Черт возьми, что мне на это ответить? Она права. Однако я не считаю, что то, что я сделал, было ошибкой.

— Я старался обезопасить тебя. Если выбирать между свободой воли и твоей безопасностью, я всегда выберу безопасность, Люси. Мне все равно, даже если мне придется запереть тебя в гребаной темнице на всю оставшуюся жизнь, если это убережет тебя от беды.

— Хочу, чтобы ты знал: если бы ты так поступил, я бы зарезала тебя и сбежала. Потому что интуиция подсказывает мне, что ты способен на безрассудные поступки. — Улыбается она.

У этой девушки нет чувства самосохранения. Ей действительно нужно научиться убегать от опасности, а не навстречу ей. Убегать от меня. Хотя я и поймаю ее прежде, чем она успеет выйти за дверь, это не значит, что она не должна хотя бы попытаться убежать.

— Ты сумасшедшая, Пчелка. — Я качаю головой.

— Рыбак рыбака видит издалека, верно? Итак, об этой машине… почему я купила ее тебе? Между нами было все серьезно? А может у нас были свободные отношения? Или нет?

— Никаких свободных отношений, блять, — ворчу я. — Между нами было все серьезно.

— Так, значит, машина?

— Ты купила запасной автомобиль, поскольку мой хотела разбить бейсбольной битой.

Люси смеется.

— Очень на меня похоже.

Я засовываю руки в карманы. Я не знаю, что мне делать. Я знаю, что не могу позволить ей уйти, но могу ли я заставить ее остаться?

— Что еще? — Спрашивает Люси.

— Что ты имеешь в виду?

— Я хочу знать все. Как мы познакомились? Как я начала с тобой встречаться? То есть, не пойми меня неправильно, ты чертовски сексуальный, но я обычно держусь подальше от мудаков из богатеньких семей.

— Спасибо? — Я разворачиваюсь и иду обратно на кухню. — Пойдем, тебе все равно нужно поесть, — бросаю я через плечо.

Я знаю, что она слишком жаждет информации, чтобы просто выйти за дверь. Но я не собираюсь делиться ею с ней. Как мне сказать ей, что мы познакомились только потому, что я навязчиво преследовал ее?

— Как долго мы встречались, Доминик? — спрашивает она.

— Пару месяцев, — говорю я ей. — Присядь. Это не займет много времени.

— Почему мне кажется, что ты не хочешь рассказывать мне о нас?

— Я уже сказал. Мы встречались. У нас были серьезные отношения. Больше сказать особо нечего.

— Мы расстались? — Спрашивает она.

— Нет.

— Тогда я не понимаю, если только… О Боже, это ведь был твой план, да? Расстаться со мной, и вся эта история с амнезией только облегчила тебе задачу? Я такая идиотка.

Я уже собираюсь сказать ей, как она неправа, когда в комнату входит Аксель.

— Чтобы он и порвал с тобой, я тебя умоляю. Этот парень больше одержим тобой, чем своим членом, и ему это чертовски нравится, — говорит он.

— Это понятно. Я видела его. И он впечатляет, — говорит Люси.

— Ладно, я все еще здесь. Аксель, ты можешь уйти, — говорю я ему.

— Уйти? Я как раз собирался принести попкорн. Я ждал того дня, когда она узнает, каким идиотом ты был, — говорит он, придвигая стул напротив Люси. Он протягивает ей руку. — Я Аксель, его кузен.

Люси смотрит на него, и ее глаза сужаются с каждой секундой.

— Мы ведь уже встречались, не так ли?

— Ты помнишь меня? — Ухмыляется Аксель.

— Нет, но, похоже, ты меня уже знаешь, так что это лишь мое предположение. — Она пожимает плечами.

Слава богу, не думаю, что мое эго смогло бы справиться с тем, что она помнит этого недоумка, а не меня.

— Мы познакомились в спортзале. Ты ходила на занятия по самообороне к моей кузине, — говорит Аксель.

— Точно.

Я заканчиваю готовить кофе для Люси, ставлю перед ней чашку и инстинктивно наклоняюсь, целуя ее в лоб. Я жду, что она отстранится, напряжется или скажет, чтобы я отвалил. Но она не делает ничего из этого. Ее тело прижимается к моему.

— Значит, ты не бросал меня, но решил, что нам лучше расстаться?

— Мы никогда не расставались, — говорю я ей.

— Доминик, несколько недель назад я выписалась из больницы. Я не видела и не слышала о тебе. Что касается меня, то я свободна. Мы определенно расстались, — говорит она.

— Черт, ну, в таком случае, хочешь мой номер? — Спрашивает ее Аксель.

— Убирайся нахуй из моего дома. Сейчас же! — Шиплю я сквозь стиснутые зубы, указывая рукой на дверь. Мне приходится прилагать все усилия, чтобы не придушить этого маленького засранца.