— Должен быть? — от отца не ускользает сказанное мной. Сколько себя помню, в детстве папа всегда знал, как найти ко мне подход. Если я грустила, он всегда читал мне сказки или просто сидел рядом, если я капризничала, он по-доброму разговаривал со мной, если мне было весело, он радовался со мной. Поэтому не удивительно, что даже когда я выросла, он по-прежнему меня понимает.

— Пап, только не переживай, — я смотрю в родные глаза. Юля обеспокоено поглядывает на нас. — Я рассталась с Лешей.

— Ура! — от неожиданного звонкого голоса брата, я слегка вздрагиваю.

— Антон! — негромко говорит Юля. — Что значит «ура»?

— Он мне не нравился, — Антошка обижено скрещивает руки на груди. — Всегда был такой злой.

— Он хороший, — говорю я, улыбнувшись.

— Нет, нет, — брат крутит головой. — Он плохой. Фу.

— Антон! — строго произнес папа, не отводя от меня своих карих глаз. Я перестаю улыбаться. — Он тебя обидел?

— Нет, папуль, он меня не обижал, — мягко начинаю я. — Ты же сам сказал, что если мои чувства к Леше изменились, то я должна ему об этом сказать, — он молча кивнул, — вот я и сказала.

— И как ты себя чувствуешь? — напряженная атмосфера, действует мне на нервы. Даже братик сидит тихо.

— Уже вполне нормально, что удивительно, мне кажется, — я прокашливаюсь. — Скажу честно, отреагировал Леша плохо, но я думаю, все наладится.

— Ты поэтому пришла такая грустная?

— Грустная? — мои брови сходятся на переносице.

— Даша, ты же моя дочь и я всегда чувствую, что с тобой что-то не так.

— Знаю, — я смущенно улыбаюсь, накручивая локон своих волос на палец. — Я переживала из-за разговора с тобой.

— Со мной?

— Да. Я боялась, как ты отреагируешь.

— Ты боялась моей реакции? — не веря моим словам, отец приподнимает бровь.

— Да, — честно признаюсь я. — Боялась тебя разочаровать.

— Разочаровать тем, что рассталась с парнем, к которому у тебя прошли чувства?

— Это так глупо, — я закрываю лицо руками, стараясь остановится возникающие слезы.

— Дочка! — слышу тихий скрип стульев о паркет. Через пару секунд к моим рукам прикасается теплая ладонь. — Дочка, посмотри на меня.

Я делаю небольшой выдох, убирая руки от лица, и поднимаю взгляд на родного мне человека. Он берет мою руку в свои и как в детстве массирует мою ладонь подушечками пальцев.

— Дашуль, несмотря ни на что, ты всегда будешь моей маленькой принцессой, — у меня наворачиваются слезы, — тебе не нужно бояться моей реакции. Я всегда буду на твоей стороне, потому что я люблю тебя.

— А меня? — серьезно спрашивает брат, а мы с папой пытаемся скрыть смешок.

— И тебя, сынок.

— И меня? — улыбаясь, Юля прикладывает салфетку к намокшим глазам.

— И тебя, дорогая. Я вас всех люблю и буду стараться делать все, чтобы вы были счастливы.

— А мы тебя, — с нежностью говорит Юля. Я киваю, соглашаясь с ней и поспешно вытираю слезу с щеки.

— Так, дамы! — папа отпускает мою руку, целуя меня в лоб. — А ну, прекращайте обе плакать. Вы знаете как на меня это действует.

Мы все смеемся, и атмосфера сразу становится расслабленной. Родитель встает со стула и пересаживается обратно к своей жене, перед этим поцеловав сначала Антошу, затем ее.

Немного поговорив о работе отца, новом увлечении Юли и успехах братика на занятиях по плаванию, наш разговор перешел к планам празднования главного и любимого праздника в семье — Новый год.

— Мы завтра будем украшать елку, ты присоединишься? — тепло спрашивает Юля.

— К моему сожалению, нет. Я завтра с утра до вечера буду на работе.

— Жаль, — говорит отец, кладя руку на спинку соседнего сидения. — Главное в этот раз стеклянные шары повесить повыше, чтобы Антон не разбил остатки.

— Это точно, — смеется Юля. Я поворачиваюсь к братику, который к тому времени смотрит мультик на телефоне, совершенно не обращая на нас никакого внимания. — А ты у себя елку-то будешь ставить?

— Я хотела бы, только еще не купила, — делаю глоток апельсинового сока, — нужно будет заказать небольшую.

— А игрушки есть? — интересуется родитель, слегка прижимая жену к себе. Этот жесть вызывает у меня улыбку. Приятно видеть его счастливым.

— Нет, — я мотаю головой. — После переезда в квартиру, у меня была совсем маленькая елка, и игрушки мне были не нужны.

— Сколько себя помню, ты всегда наряжала елку. Почему перестала?

— Я не переставала. У Леши была елка и я ее украшала, — я опустила взгляд на свою полупустую тарелку. — Два последних года, мы праздновали Новый год у него и необходимость покупать и наряжать большую елку у себя пропадала.

— Даш? — осторожно спрашивает отец, глядя на мою опущенную голову. — Все нормально?

— Не беспокойся, пап, все хорошо. — В знак подтверждения я встречаюсь с ним взглядом и слегка улыбаюсь. — Просто мне непривычно. Я не могу так быстро перестроится и забыть два с половиной года с ним.

— Дочь, это пройдет. В твоей жизни появится новые люди и события, вытесняющие прошлые.

— Наверное, ты прав.

— Андрей всегда прав, — Юля улыбается, нежно гладя его по руку. — И давайте не будем о грустном. Я предлагаю отдать стеклянные шары Даше, а самим докупить пластиковых. Они не такие хрупкие. Что скажите?

— Я считаю — это отличная идея, — соглашается отец. — Даш?

— Я только за.

— Вот и отлично, — она по-детски хлопает в ладоши. — Кстати, Дашуль, а ты уверена, что не хочешь взять свою подругу вместе с собой к Беловым?

Услышав знакомую фамилию, я пытаюсь спрятать улыбку.

— Уверена. Полина сказала, что уже согласила отмечать со своими коллегам из студии, где она преподает уроки по степ-аэробике. Попросила, кстати, передать благодарность и извинения.

— Ничего тогда, — свободной рукой отец насаживает вилкой пару картошин и кладет себе в рот. — Если что, там будет дочь Димы, она хоть и старше тебя на пару лет, но я уверен, вы найдете общий язык.

— Она все же прилетит? — спрашивает Юля.

— Она да, а муж прилетит в конце месяца, — отвечает он, заправляя выпавшую прядь своей жены за ухо. — Кстати, сказал, что еще и Марк изъявил желание присутствовать.

— Дорогой, почему я слышу нотки удивления в твоем голосе? — я тоже замечаю это и с любопытством смотрю на папу.

— Сколько я у них бывал, у меня сложилось впечатление, что он не любитель семейных посиделок, — мужчина пожимает плечами. — Но может что-то уже изменилось.

— Может потому, что там будет сестра? — интересуется Юля, отламывая небольшой кусочек хлеба.

— Может быть, — отец переводит взгляд на меня. — Я был удивлен, что вы знакомы, дочь. Как это произошло?

— Несколько недель назад, я была на матче. Во второй перерыв я задержалась в холле и решила проскользнуть через вход, где ты встречался с дядей Димой. Помнишь? — он кивает. — Вот там я как раз и встретила Марка. Как я поняла, он восстанавливался после травмы и не играл.

Я решаю рассказать все в общих чертах, не упоминая того, что парень принял меня за его сумасшедшую фанатку, моих первых впечатлений о нем, о наших дальнейших встречах и разговорах. Хоть и прошло мало времени, но я с уверенностью могу заявить, что тот Марк, которого я встретила в первый раз тогда в туннеле и Марк, угощающий меня пиццей и вытирающий мои слезы, это два совершенно разных человека. Сначала он мне показался заносчивым, самовлюбленным болваном, зацикленным только на своем имени, но пообщавшись с ним поближе, я поняла, что на самом деле, он понимающий, добрый и уверенный в себе мужчина.

— Да, да, Дима рассказывал об этом, — голос родителя, вырывает меня из собственных мыслей. — Марк, всегда мне нравился. Его талант, упорство и дисциплина восхищают меня до сих пор. Однако, его повышенный интерес к разным девушкам, вызывает у меня сомнительные чувства. Хотя, что я хотел, он же хоккеист.

— Но дядя Дима тоже хоккеист, но всю осознанную жизнь любит свою жену, — решаю защитить Марка. — И у них двое детей.

— Дядя Дима полюбил Соню еще до того, как стал популярным хоккеистом. Поэтому, когда он стал получать повышенное внимание от других девушек, они ему были не интересны. А вот Марк это другое.