Вытираясь полотенцем, он вышел из ванной — и замер.

На новом диване, в полупрозрачном платье, играющем на каждом изгибе её тела, лежала Нивейда. Её глаза, тёмные, как ночь Холпека, приковали его к месту. Она молча смотрела на него, искусно прикусив нижнюю губу — до боли знакомый жест, от которого у Краса перехватило дыхание.

Комната вдруг стала жарче.

— Ну что, мой ненасытный принц, — губы Нивейды изогнулись в игривой ухмылке, — готов к настоящим развлечениям? — Её пальцы медленно скользнули по краю платья, подчёркивая каждый изгиб. — Хоть раз вспомнил обо мне за эти дни?

Крас шагнул вперёд, его глаза вспыхнули тем самым опасным блеском, который она так полюбила.

— Забыть тебя? — Он хрипло рассмеялся, снимая полотенце с бёдер. — Да я каждую минуту представлял именно это.

Его ладонь обхватила её талию, а губы нашли её шею — горячо, без прелюдий.

Сергея ждал вечер, который, закончится только под утро. Оставив в его памяти яркие впечатления и запах Нивейды в его сознании. Влюблённые сделают на стене ещё одну трещину, но кому есть дело до отделки?

— Привет, дорогая… Скучала?

Спросил Сергей у Умки, выдавив из себя эту фразу, между двумя приступами тошноты. Только что он выблевал весь завтрак с таким энтузиазмом, будто участвовал в соревновании по метанию желудочным содержимым. Это было уже его четвёртое перемещение через мобильную пустоту, и, несмотря на «эликсир от турбулентности» (так он пафосно окрестил жалкую мутную микстуру, которая, по идее, должна была спасать от укачивания), лучше не становилось.

Каждый раз, вылетая из червоточины, он чувствовал себя так, словно его запихнули в стиральную машину, включили режим «сверхзвуковой отжим» и забыли на пару тысячелетий. Желудок, не привыкший к таким космическим издевательствам, восставал против хозяина с яростью обиженного демона, вышвыривая наружу всё, что не успело перевариться.

Особый «шарм» добавляло то, что рвота замерзала моментально — будто сама вселенная решила подшутить над ним, превратив отходы биологического процесса в ледяные скульптуры. «Эй, смотри, Крас теперь не только герой, но и художник-абстракционист!» — мелькнула у него ироничная мысль. К счастью, парень догадался включить энергетический подогрев ротовой полости — иначе бы вместо романтического приветствия Умка услышала лишь жалобное клацанье зубами на вечном морозе Холпека, в попытках перегрыз мёрзлую блевоту.

— Наверное, в следующий раз надо вообще отказаться от еды перед прыжком… — пробормотал Сергей, с отвращением косясь на растекающуюся по полу субстанцию. — Теперь этим амбре пропитаюсь до самого вечера. Стоп, колбаса? Я вроде не ел колбасу… Умка, фууу! Да отойди ты от этого кошмара, фу-фу-фу, не трогай! Бу-э-э-э…

Его голос сорвался в высокую ноту, когда желудок снова попытался вывернуться наизнанку.

— Твою мать, ну как ты можешь это жрать⁈

В ответ на его истеричные вопли белая медведица лишь лениво подняла морду, щедро измазанную в его же «творчестве», и блаженно оскалилась. Этот довольный плюшевый демон явно наслаждался моментом — будто нашёл в жуткой жиже какой-то изысканный деликатес.

От одного вида её счастливой, перепачканной рожи Сергея тут же скрутило в новый спазм.

— Всё… Точка. Категорический запрет на еду перед прыжками! — поклялся он себе, вытирая пот со лба. — И тебя, обжора, на диету сажу!

Но Умка лишь чавкнула в ответ и снова уткнулась носом в лужу, будто это не застывшая рвота, а миска с икрой.

«Кстати, а почему через мобильную пустоту не ходят остальные иномирцы?» — размышлял Крас, ловко орудуя ножом над тушкой волка, которую Умка притащила в его отсутствие. «Технически, это же идеальный способ для внезапного нападения. Гироха говорил, что среди них полно предателей… Что мешает какому-нибудь отступнику открыть портал прямо в сердце кобольдской столицы и захватить макаков врасплох? Полюбому всё не так просто, должен же быть подвох…»

Лезвие со свистом рассекало замёрзшую плоть, а его мысли продолжали крутиться вокруг этого вопроса. «Наверняка есть какие-то ограничения, о которых я не знаю. Обязательно выпытаю у старого шамана при следующей встрече — если, конечно, он не станет снова мудрствовать иносказаниями, или просить очередную порцию дикарта.»

Закончив разделку добычи, Крас вытер окровавленные руки о шкуру животного. Умка, свернувшись калачиком у потрескивающей буржуйки, бдительно следила за каждым его движением — то ли ожидая свою долю, то ли просто наслаждаясь компанией.

Не теряя времени, герой обновил энергокристаллы в системе безопасности лагеря. Голубоватое свечение защитного поля на мгновение озарило окрестности, отразившись в бескрайнем ледяном туннеле пещеры. Отдохнуть? Нет уж — в этом мире промедление часто равносильно смерти.

Весь оставшийся день Крас провёл в изнурительном труде. Его глушилка методично выбивала из вечной мерзлоты куски ценной руды, которые тут же исчезали в бездонных глубинах пространственного кармана. Казалось, сама природа сопротивлялась — то и дело попадались особенно крепкие породы, от ударов по которым немела рука. Но он знал: каждый добытый минерал — это ещё один шаг к заветной цели — как можно быстрее свалить с Холпека.

Когда вечерние сумерки окрасили ледяные стены пещеры в свинцовые тона, Сергей выбрался на поверхность, дабы подзарядить опустошённые кристаллы Хол. Поверхность встретила его пронизывающим ветром, но то, что произошло дальше, заставило забыть о дискомфорте.

«Неужели…» — прошептал он, наблюдая как энергетические нити буквально вплетаются в кристаллическую решётку. Навыки Патриарха полярных волков, которые он недавно освоил, дали ошеломляющий эффект. Раньше на зарядку одного кристалла уходило не меньше двух часов мучительной концентрации, теперь же весь процесс занимал считанные минуты — энергия текла свободно, будто всегда знала этот путь.

«Получается, я действительно перешёл на новый уровень слияния с Холом,» — констатировал Крас, ощущая, как ледяная стихия отзывается на малейшее движение его мысли. Это было похоже на идеальный симбиоз — он больше не боролся с холодом, он стал его частью.

Так как зарядка кристаллов сильно ускорилась, у Краса появилось несколько свободных часов. Освободившееся время требовало разумного применения. Сергей закрыл глаза, обострив своё новоприобретённое чутьё. Область нулевого давления обнаружилась легко — она пульсировала где-то в десяти километрах к северу, словно гигантское ледяное сердце. Но куда важнее было другое: через полчаса новая воронка должна была открыться буквально в двух шагах от его убежища.

«Интересный поворот,» — усмехнулся Крас, в уме уже выстраивая план действий. Риск? Безусловно. Но разве не в рискованных предприятиях рождается истинная сила?

Проверив снаряжение, и мысленно предупредив Умку оставаться в пещере, он двинулся навстречу разбушевавшейся стихии. Лёгкая улыбка играла на его губах — он знал, что либо вернётся победителем, либо не вернётся совсем. Оба варианта его устраивали.

Достигнув нужной точки, Сергей плавно опустился в позу лотоса, едва не касаясь границы смертельной ловушки. Казалось, сама вселенная затаила дыхание в ожидании — даже вечный морозный ветер внезапно стих, будто испугавшись того, что должно было произойти. И оно произошло. Тишина. Абсолютная, оглушающая тишина, словно кто-то вырвал кусок реальности. Воздух замер, превратившись в неподвижную ледяную гладь. А затем… с небес обрушилась она — колоссальная воронка ледяного воздуха, кружащаяся в безумном танце антарктического торнадо.

«Ну что ж, потанцуем,» — скрипнул зубами Сергей, выкручивая внутренний терморегулятор на максимум. Тепловая волна прокатилась по его сосудам, но этого оказалось каплей в ледяном океане. Холод. Не просто холод — абсолютный нуль, вывернутый наизнанку. Он обрушился мгновенно, сковывая каждую молекулу тела. Куртка превратилась в ледяной панцирь, не защищающий, а сдавливающий грудную клетку. Одно мысленное усилие — и одежда исчезла в недрах пространственной котомки, оставив его в тонком костюме вылазчика.