Гуматрон отчаянно пытался двигаться, используя остатки энергии. Нанороботы по-прежнему работали с невероятной скоростью — страж двигался быстрее, чем большинство разумных существ во Вселенной. Но здесь, в области нулевого давления (куда Крас предусмотрительно перенёс выход червоточины во время зарядки кристаллов), даже эта скорость казалась для героя черепашьей.

Крас с наслаждением наблюдал, как его враг постепенно замедлялся, словно механическая игрушка с севшей батарейкой. Навык единения с Холом делал его практически бессмертным в этих условиях. Он легко активировал режим берсеркера — и теперь играючи уклонялся от атак, которые ещё минуту назад казались смертоносными.

— Не нравится, когда кто-то быстрее? А ещё хитрее и умнее? — насмешливо цокал языком Крас, кружа вокруг обессиленного стража. — Всё, карапуз, твоё время вышло. Батарейка садится… Ой, кажется, ты уже еле шевелишься.

Внезапно его охватил дикий восторг:

— Твою мать! Я смогу победить Арха! Ну… сильно урезанную версию, но всё же Арха! — Он засмеялся, ощущая прилив адреналина. — Ладно, не поминай лихом.

Когда последние капли энергии покинули тело стража, а сверхнизкая температура окончательно парализовала нанитов, гуматрон замер, словно ледяная статуя. Только тусклое мерцание в его глазницах свидетельствовало — искра жизни ещё тлела где-то внутри. Крас, не раздумывая ни секунды, взмахнул Анхелем, и голова стража с глухим стуком откатилась по замороженной поверхности.

— Сука! — выругался герой, разглядывая обезглавленное тело. — Эти чёртовы кузнецы так были уверены, что у меня ничего не получится, что даже и не объяснили, как выковырять его сердце! — Он пнул отрубленную голову, которая медленно покатилась по ледяной крошке, пока не упёрлась в огромный торос. — Ладно, разберёмся на месте.

С ловкостью мясника Крас принялся расчленять застывшее тело. Анхель и Анвель сверкали, разрезая металлическую плоть как масло. Вскоре гуматрон превратился в аккуратно разложенные куски, которые герой один за другим забрасывал в котомку. Каждый фрагмент звонко хлюпал пропадая в подпространстве, будто падая в жидкий кисель! Данный феномен удивил героя, подобного он раньше не замечал.

— Земля, жди меня, — прошептал Крас, последний раз оглядывая ледяную пустоту. — Я уже почти у цели.

'— Твёрдой рукой мы судьбами правим, так повелел нам Магди.

— Бог наш суровый, так долго ты правил, бойтесь, наши враги.

— Пылкое сердце храброго воина рвётся из жаркой груди.

— Во славу героям легенды составим — бейся или умри!'

— Крог, ну и мрачняк у вас… — Крас поёжился, будто на него пролили ледяную воду под аккомпанемент похоронного марша. — Не думали обзавестись приличной акустикой и гонять что-то посовременнее? Рок, металл — эта же песня, только с соло на электрогитаре и вдвое больше драйва! В моём мире таких групп — как грязи в ваей мастерской после переплавки астролитита. Как построим портал — вышлю парочку виниловых монстров и пачку усилителей. Останется только перепаять их под энергию Холпека… и вуаля — у вас первый в истории хеви-метал концерт в подземелье!

С этими словами герой выбрался из зловещей пещеры, уставленной ловушками, каждая из которых выглядела так, будто её проектировал параноик с богатой фантазией, именно сегодня он почему-то об этом задумался. Возвращаться через пустоту к ядру Крас не рискнул — мало ли, страж внезапно оживёт, едва почуяв родную энергетику, даже если сейчас он мирно валялся в котомке, в виде запчастей для монструозного механизма. По той же причине герой великодушно отказался от идеи самоубийства с последующим воскрешением на копире. Вместо этого он добросовестно протопал весь путь до кузнецов пешком — целый месяц, скрипя зубами (а иногда и суставами), через снега, колючий ветер и философские размышления о том, что даже бессмертие иногда пахнет потными носками. Но игра стоила свеч — или, в данном случае, свеч, мечей и прочих кузнечных радостей и конечно межмирового портала.

— Давненько тебя не было видно, — пробасил Дрог, скрестив руки на груди, которая напоминала две сложенные вместе наковальни. — Мы уж подумали, твою душонку Крох поглотил, когда ты в очередной раз полез на его стража. Ну что, герой наш ненаглядный, что в этот раз просить будешь? Или опять про гуматрона? Зря старался — мы же говорили: эта железяка непобедима.

— А вот тут ты, дружище, ошибаешься, — Крас широко ухмыльнулся, словно кот, только что стащивший со стола целую жареную курицу. — Разжигай печь, братцы, будем портал собирать!

С видом заслуженного триумфатора он принялся рассказывать кузнецам о своей гениальной операции. Жестикулируя так активно, будто пытался руками нарисовать в воздухе свою собственную статую славы, Крас живописал все провальные попытки, озарение, и наконец — победу над гуматроном в области нулевого давления. Закончил эффектным финалом про то, как запихнул поверженного стража в котомку, словно это был не смертоносный механизм, а слегка агрессивный покупной арбуз.

Братья слушали, и с каждым его словом их брови ползли всё выше, пока не исчезли под волосами совсем. Казалось, ещё немного — и глаза у кузнецов действительно вылезут на лоб, как и предупреждал Крас.

— Ну, малец, — наконец заговорил Крог, тяжело вздохнув, будто перед ним стоял не герой, а особенно упрямый осёл. — У нас для тебя две новости. Ты — редкий сплав бездарности и гениальности. С чего начнём — с хорошего или плохого?

Крас моргнул. Он явно ожидал другого приёма — может, аплодисментов, может, бочонка эля в честь его подвига. Но уж точно не этого взгляда, которым обычно провожают человека, только что добровольно прыгнувшего в клетку с голодными медведями… и случайно победившего.

— Давай наверно с плохой.

— Естественно! — Крог хлопнул ладонью по наковальне так, что искры посыпались, словно фейерверк для особо злых гномов. — Благо она всего одна: ты — ходячее пособие по тому, как не надо делать, а ещё нижеумок и бездарь! Ну скажи мне, о великий стратег, зачем ты приволок целого гуматрона, когда мы тебе чёрным по серебряному говорили — нужно только сердце⁈

Крас вспыхнул, как раскалённая докрасна заготовка под молотом:

— А что мешало вам, о мудрейшие, объяснить КАК его достать? Я что, оракул или ясновидящий, чтобы знать, где у этой железной бестии сердце припрятано? И кстати… — он понизил голос, — раньше в котомке страж значился как «части гуматрона», а вчера вдруг переименовался в «стража Кроха». Мне это, понимаешь ли, как-то не по нраву, чую подвох.

— Вот потому-то ты и нижеумок! — Крог закатил глаза так, будто пытался разглядеть собственный мозг. — Равновесие, дурачок! Нельзя было тебе всё на блюдечке преподносить — должен был сам догадаться! Он резко наклонился вперёд: — Скажи-ка лучше — ты хоть просканировал его после того, как по кускам разобрал?

Если бы у героя была светлая кожа, то он покраснел бы так, что мог бы составить конкуренцию собственному прозвищу:

— Ну… нет. Он же был уже безопасен. Да и до этого сканирование ничего не показывало — просто плотный сгусток энергии, и всё!

— Вот именно потому и нужно было! — Крог схватился за голову, будто пытаясь удержать её от взрыва. — Сердце-то у него в голове, как бы идиотски это ни звучало! Он пронзительно посмотрел на него: — У тебя, случаем, не пропадали кристаллы с энергией из котомки? Угадал?

Крас нервно почесал затылок:

— Ты прав… Я думал, сам потратил, но вспомнить — на что — не мог. И это было… неестественно. Он горько усмехнулся: — При моей-то обучаемости.

— Вот, вот, просто ты даже не нижеумок, а настоящий идиот, но признаюсь везучий идиот. — Крог вытер сальные руки о кожаный фартук, оставляя жирные пятна, будто ставя печать на очередную глупость героя. — Дело в том, что Арх, очень живучее существо, его практически нереально победить, и он до конца будет искать способы восстановиться.

Кузнец с грохотом откинул на полку молот, который в его руках выглядел легче гусиного пера: