– Что вы наблюдаете? – запрашивали с флагмана.

– Огромная туча. Поперечник… не определяется. Очень высокая. Не уверен, что смогу над ней подняться.

– Полуподводным кораблям – экстренное погружение!

Связь с эскадрой быстро превратилась в тщетные попытки докричаться сквозь помехи, а вскоре совсем пропала. Гражданские, рыболовные суда – все панические голоса заглохли в трескучем хаосе разрядов и давящем гуле. Над побережьем понеслись сигналы о близящемся урагане, каких Южная Америка ещё не видела.

Пока власти и люди суматошно готовились к удару стихии, на уровне правительств и военных министерств потекла другая информация.

– Радиопрозрачный объект колоссальных размеров.

– Скорость около шестисот километров в час.

– Мы пытаемся рассчитать его массу по искривлению гравитационного поля, – сказал эксперт, обращаясь к маршалу аэрокосмических войск. – Это не астероид. Он идёт параллельно поверхности океана, по нижней границе стратосферы. Видимая туча – только турбуленции, вызванные его движением.

– Не пытайтесь спасать население на его пути. – Госсекретарь Восточных США убеждал тем временем шефа аргентинского МЧС. – Спасайте тех, кто по краям полосы движения.

– Вам хорошо говорить, вы-то в другом полушарии!..

– Совет Обороны примет все необходимые меры, – решительно заверил адмирал О’Хара из Северного альянса, на что президент Великой Бразилии буквально возопил:

– Вы что – хотите, чтоб ЭТО упало на нас?!

– Боже сохрани! Тогда Земле конец. Попробуем отогнать. Славяне и американы уже в пути, стартовали немцы и китайцы.

– В зоне бразильских интересов вы должны строго координироваться с нашими вооружёнными силами. И между собой! У коалиционных войск всегда бардак!

– Может, всё-таки… – маршал пристально смотрел, как овальная зона тьмы ползёт над океаном, оставляя расширяющийся дымчатый след. – Скорость объекта небольшая. Согласованный залп двух-трёх десятков главных установок… Уверен, Москва даст «добро». За час уломаем О’Хару, Му Чаньгуна и остальных. Что скажете?

– Это будет Судный День, – покачал головой эксперт. – Полторы тысячи триллионов тонн, представляете? Такое «шмяк» мы не переживём.

Между тем тьма достигла побережья. Кривизна поля нажала на дно океана; чилийские острова Сан-Феликс и Сан-Амбросио взорвались, выбросив навстречу буре столбы раскалённого пепла и вязкие языки магмы. Чёрная стена туч грохотала непрерывными извилистыми молниями и безудержно катилась над морем к населённой суше.

Там длился, не смолкая, стон сотен и сотен тысяч обезумевших людей. Они потоками ехали и толпами бежали на возвышенности, не разбирая дороги, словно муравьи из залитого муравейника.

Самые отчаянные, выбрав места, откуда толпа не могла их смести, снимали приближение смерти на видео и пытались отправить его в Сеть. Другие орали и плакали в телефоны, стараясь услышать родной голос, попрощаться или дать какой-нибудь бессмысленный совет.

Одинокий мужчина, привязавшись ремнём к ограждению на крыше многоэтажного дома, спокойно вещал по телефону:

– Кажется, что наступила ночь. Я уже не различаю неба и моря, передо мной сплошная темнота. При этом пейзаж освещается множеством молний, тени мечутся, словно город ожил и бьётся в судорогах. Появилась какая-то пыльная масса, она летит над домами. Интересное наблюдение – я вижу свечение неба, как бы сияние на закате, но оно занимает весь небосвод. Если меня кто-нибудь слышит…

В этот миг пыльная мгла сдула и его, и крышу, и весь дом. Обломки зданий понеслись над землёй, сметая всё и вся, а следом поднялась громадная волна, чтобы изгладить всякие следы человеческой жизни. Вода взметалась, её пенные гребни дымились от жара снизившегося сияния.

Город Антофагаста исчез в одно мгновение, а крылатая ночь огня двинулась дальше, к Андам, заливая штормовой волной пустыню Атакаму.

Кривизна поля продолжала свою неизбежную работу, пробуждая вулканический район. Вспыхнули все огненные горы в зоне полёта – и активные, и давно спящие. Их вершины разверзлись, испуская жидкий адский пламень; их склоны треснули, и жар полился к подножиям, испепеляя всё, что могло гореть. Горы колебались, как проснувшийся дракон, а их оледеневшие гребни опаляло свечение воздуха, перегретого полётом. Последние на континенте льды вскипали, плавились и рушились, в облаках пара и грохоте селевых потоков устремляясь в низины по ту сторону Анд.

Истоки Пилькомайо, Рио-Бермехо и Рио-Саладо стремительно переполнялись. Сель громоздил рыхлые плотины из камней и грязи, сам же свирепым натиском нетерпеливо разрушал их, и мутные воды со скоростью магнитного экспресса неслись дальше, в плодородную Ла-Платскую низменность. Пятно грозовой ночи накрывало новые пространства – и улетало, оставляя за собой трясущуюся землю и стёртые города.

Четверть часа ревущей тьмы, пляска молний, бешеный ураган и горячий ливень – вот всё, что запомнили уцелевшие.

Невидимый в буре объект стал понемногу сдвигаться ввысь. Он был уже над Гран-Чако и приближался к месту слияния Параны и Парагвая, когда первые истребители Совета Обороны начали пикировать на него с орбиты. На защитном поле летучего гиганта стали вспыхивать взрывы.

Но, как всегда, военные ударили не там, где следует.

Когда мрачное солнце сквозь марево испарений осветило опустошённый берег Чили, когда люди на краях зоны истребления начали выбираться из убежищ и озираться, потрясенные видом разрушений, в небе над океаном возник строй тёмных летящих тел – странный, словно решётка кристалла.

Кое-кто, решив, что это спасатели, принялся махать им руками, кричать: «Сюда! мы здесь!»

Строй-кристалл раскрылся, как веер, приняв новую замысловатую форму, резко замедлил полёт и стал стремительно снижаться. Ряд за рядом проходили низко над водой, будто зачёрпывая её, и рывком бросались к суше.

Лужи, только лужи оставались там, где проскользнули тени летучих тел.

Сотни лет созидания были начисто уничтожены за четверть часа – без единого выстрела, водой и ветром, – а остатки людей вымело ещё быстрее. На побережье воцарились голая пустота и немота, словно история закончилась, и предстояло всё начать снова, с первого дня бытия.

* * *

Ла-Плата, южная Бразилия и Атлантика

– Самое жуткое нападение сириан за последние сорок лет!

– Работают только нейрональные системы связи. Сильные помехи в широтном поясе от Гуаякиля до Сантьяго. Между Асунсьоном и Санта-Фе – полное молчание! Видео поступает с камер истребителей и спутников. Эксклюзивный показ для северного полушария на платном канале…

– Съемка низменности Ла-Плата идёт с высоты семьдесят километров. Так выглядит наводнение. Сирианский колоссаль – в туманной зоне, скрыт защитным полем. Абрис показан условно.

– На цель заходит эскадрилья из полка «Мэнь-Шэнь». Эти ребята уже дважды отстрелялись, пусть им повезёт сейчас!

Туманный серый купол поблёскивает искрами попаданий. Внизу, в мутном бурлении атмосферы, среди облачных разрывов проступает затемнённая земля, видно движение грязно-белой каймы – воды потопа катятся по течению Парагвая.

– Дистанция до границы поля – пятнадцать километров.

– Полная мощность. Огонь!

Импульсы из орудий вонзаются в колышущийся силовой туман – и словно растворяются в нём. Лишь расходятся кругами радужные волны.

– Я попытаюсь зайти снизу, где он выпускает десант. Прошу разрешения.

– Действуйте. Второму звену – прикрыть третье! Всем вести съёмку.

Чёрные точки боевых машин ныряют под облако, скрывающее колоссаль.

– Докладываю – поле открывается в виде овальных окон. Вижу подлёт и отход малых кораблей. В обзоре около двухсот аппаратов.

– Огонь не открывать. Подойти ближе.

– Нас заметили! Вступаем в бой.

Один за другим погасли экраны, передающие видео от звеньев.

– Эксперты из Дублина определили корабль по типичному строю его эскадрилий. Это так называемый Сэр Пятый, один из самых боеспособных гран-линкоров сирианского флота. На его счету – нашумевший рейд на Центавру Голд и налёт на Нью-Индиану.