Железный Лик обернулся, изучая своего старого товарища. За годы борьбы Фенрир изменился — из рыжего хулигана из подземелий превратился в статного мужчину с проседью в волосах и шрамами, покрывающими некогда веснушчатое лицо. Но глаза остались прежними — зелёными, ясными, с искорками того озорства, которое когда-то помогало им выживать в безжалостном мире Подбрюшья.
— Говори, — кивнул Железный Лик. — Я слушаю.
Фенрир прошёл в комнату, закрыв за собой дверь. Он явно нервничал, что было необычно для человека, привыкшего командовать сотнями воинов и принимать мгновенные решения в пылу сражения.
— Что произошло в Ущелье Скорби? — прямо спросил он. — Что случилось с тобой после того, как ты поглотил банши? Ты изменился. Не просто физически, — он указал на металлические руки Железного Лика, — но и… внутренне. Словно это уже не ты.
Вопрос, заданный в лоб, мог бы рассердить многих, но Железный Лик лишь кивнул, словно ожидал его.
— Я и сам не до конца понимаю, — признался он, возвращаясь к окну. — Когда я активировал медальон против банши, произошло нечто большее, чем просто поглощение её сущности. Словно открылась дверь между мирами, и через эту щель я увидел… иное.
Он сделал паузу, пытаясь подобрать слова для описания того, что было почти за пределами человеческого понимания.
— Представь себе, что всю жизнь ты смотрел на мир через узкую щель в заборе. Видел отдельные фрагменты, но никогда — целую картину. И вдруг забор рушится, и ты видишь, насколько огромен и сложен мир за ним.
Фенрир нахмурился, пытаясь понять метафору.
— Ты говоришь о магии? О сверхъестественном?
— О реальности, — поправил его Железный Лик. — О том, что этот мир, Нисенхейм, всё, что мы знаем и считаем реальным, — лишь крохотный фрагмент бесконечно более сложной мозаики.
Он повернулся к другу, и янтарный свет из глазниц маски стал ярче, почти гипнотическим.
— Есть другие миры, Фенрир. Другие земли, не отмеченные на наших картах. Места, где действуют иные законы, где живут существа, не похожие на нас. И есть силы, древние и могущественные, наблюдающие за этими мирами, манипулирующие ими.
Фенрир смотрел на своего друга с растущей тревогой. Слова, которые произносил Железный Лик, звучали как бред безумца, но интуиция подсказывала ему, что за ними стоит нечто большее.
— И ты веришь, что должен отправиться в одно из таких мест? — осторожно спросил он.
— Я знаю это, — маска на лице Железного Лика изменила выражение, став почти печальной. — Каждую ночь мне снится один и тот же сон. Туман, зовущий меня, манящий. И голос, древний как сама земля, нашёптывающий имя: Баровия.
Он снова коснулся спирального знака на груди.
— Что-то связывает меня с этим местом. Что-то в моей судьбе, в моей сущности резонирует с ним. И я должен узнать, что это, пока не стало слишком поздно.
— Слишком поздно для чего? — в голосе Фенрира звучала неприкрытая тревога.
Железный Лик посмотрел на свои металлические руки, сжимая и разжимая пальцы, наблюдая, как отражается свет от полированной поверхности.
— Для того, чтобы сохранить то человеческое, что ещё осталось во мне, — тихо ответил он. — Маска… меняет меня, Фенрир. С каждым днём всё сильнее. Сначала она была просто защитой, символом. Потом стала частью моего лица. Теперь она распространяется дальше, захватывая руки, грудь… скоро, я думаю, она покроет всё моё тело.
Он поднял взгляд, и Фенрир увидел в глубине янтарных глаз нечто, чего никогда раньше не замечал у своего бесстрашного командира, — страх.
— И дело не только в физической трансформации. Мои мысли, мои эмоции, мои желания… всё меняется. Иногда я ловлю себя на том, что думаю на языке, которого никогда не изучал. Иногда просыпаюсь с знаниями, которых не имел, ложась спать.
Фенрир молчал, ошеломлённый откровенностью друга и масштабом его трансформации. Он всегда знал, что маска обладает сверхъестественными свойствами, но никогда не представлял, насколько глубоко идёт её влияние.
— И ты думаешь, что найдёшь ответы в этой… Баровии?
— Я надеюсь на это, — Железный Лик вздохнул, и звук, проходя через металл маски, превратился в странное эхо. — Или, по крайней мере, получу шанс понять своё предназначение, прежде чем полностью потеряю себя.
Фенрир подошёл ближе, положив руку на плечо друга — жест, который стал редкостью в последние годы, когда авторитет командира затмил старую дружбу.
— Я не могу понять, через что ты проходишь, — честно сказал он. — Но знай: что бы ни случилось, куда бы ни привел тебя твой путь, я всегда буду помнить мальчишку, который встал на защиту Крысиного Братства. Человека, который дал надежду целому королевству.
Эдрик посмотрел на друга, и маска на его лице изменилась, приняв выражение, редкое в последние годы, — теплой, искренней улыбки.
— Спасибо, — просто сказал он. — Это… значит для меня больше, чем ты можешь представить.
Их момент взаимопонимания был прерван новым стуком в дверь — резким, настойчивым.
— Войдите, — произнёс Железный Лик, и маска мгновенно вернулась к нейтральному выражению.
В комнату стремительно вошла Тень, её капюшон был откинут, обнажая лицо — редкое явление, которое сразу указывало на чрезвычайную ситуацию. Под капюшоном скрывалась молодая женщина с коротко остриженными тёмными волосами и глазами неопределённого цвета, меняющего оттенок в зависимости от освещения.
— Совет Тринадцати собирается сегодня ночью, — без предисловий сказала она. Её голос был ровным, но в нём чувствовалось напряжение. — В Храме Забытых, в полночь.
Фенрир нахмурился.
— Совет Тринадцати? — переспросил он. — Кто это?
Но Железный Лик уже понял. Маска на его лице застыла в выражении холодной решимости.
— Последователи старого порядка, — ответил он. — Высшие иерархи церкви, оставшиеся в живых члены королевской семьи, влиятельные аристократы. Они планируют переворот.
Тень кивнула.
— Мой источник говорит, что они собирают арсенал. Готовят наёмников. План прост — устранить командиров Легиона одним ударом, захватить ключевые точки города, провозгласить Алисию Родерик, двоюродную племянницу покойного короля, новой правительницей.
— Когда? — коротко спросил Железный Лик.
— Три дня. Во время твоего выступления перед Народным советом, — Тень встретила его взгляд без страха. — Идеальный момент — все командиры в одном месте, толпа, возможность списать убийства на случайность или фанатика-одиночку.
Железный Лик обменялся взглядом с Фенриром. Оба понимали, насколько серьёзной была угроза. Несмотря на популярность Легиона среди простого народа, в Нисенхейме всё ещё оставались те, кто предпочитал старый порядок новому, кто видел в революции лишь хаос и разрушение традиций.
— Мы должны предупредить остальных, — начал Фенрир, но Железный Лик остановил его жестом.
— Нет, — твёрдо сказал он. — Если заговорщики узнают, что мы раскрыли их план, они просто изменят его. Мы должны действовать иначе.
Он повернулся к Тени.
— Ты сказала, они собираются сегодня в Храме Забытых? Ты можешь провести меня туда незаметно?
Тень улыбнулась — редкое выражение на её обычно бесстрастном лице.
— Я могу провести тебя в королевскую сокровищницу, не потревожив пылинку, — уверенно ответила она. — Храм Забытых не представляет проблемы.
Храм Забытых был древним сооружением в старой части города, построенным задолго до прихода к власти династии Родериков. Некогда центр некоего забытого культа, он был заброшен столетия назад и использовался лишь для тайных встреч и сомнительных ритуалов. Идеальное место для заговорщиков.
— Я пойду с тобой, — заявил Фенрир, и это было не предложение, а утверждение.
Железный Лик покачал головой.
— Эту битву я должен вести один, — сказал он. — Не из-за гордости или желания славы. Из-за того, что… может произойти.
Он многозначительно посмотрел на своего друга, и Фенрир понял, что он имел в виду. После Ущелья Скорби, после поглощения банши, методы Железного Лика стали… менее человечными.
