Ну-ка напомните мне, чем там у вас выстелена дорога в ад…

Что дальше будет? Знает только бог.

Хотя и он порой в недоумении.

Хотел, как лучше. Сделал всё, что мог.

Но у людей на всё другое мнение.

Ночь 24 мая. 1972 год.

СССР. Московская область.

Правильные мысли редко кому приходят в голову. Да и как они приходят? Мелькнут, словно молния в ночи, и исчезнут во тьме без следа. Зато дурацкие идеи, будто колючки репейника, прилипают с разных сторон и оседают надолго. И к тому же не просто так сидят, а постоянно зудят и шепчут в среднее ухо: «Ну чего ты? Чего медлишь? Давай устроим какую-нибудь глупость!»

И что делать? Вообще ничего не делать что ли? Сидеть и ждать, когда в голову, словно разряд электротока придёт что-то действительно умное и правильное? Может пройти очень долгое время… А время — это очень ценный и полезный ресурс. Его нельзя растрачивать по пустякам. Но и действовать методом «проб и ошибок» — тоже не вариант. Это всё равно что перебирать оголённые провоза голыми руками, по принципу «жахнет или пронесёт». Причём порою так бывает, что когда вжарит как следует током, то может сразу заодно и очень жидко пронести. А оно нам надо?

Передо мной снова Машкин дом в Черёмушках. Опять та же школа напротив, украшенная к Первомаю…

Начинаю методично отматывать минута за минутой, час за часом, день за днём… Пара лет пробежала у меня перед глазами, как смешное кино, где все бегали и двигались несуразно и задом наперёд. Лишь однажды мне показалось, что у меня глюки уже начались. Посреди этой фигня, на которую я пялился появилась одна, правильно едущая машина. Ехала она через весь двор, но как-то неровно, виляя из стороны в сторону. Я не сразу сообразил, что это просто какой-то умник, что решил проехать через двор длинного дома задним ходом. Может бедолага просто не знал, что в этом доме подъездов десять, а может и двенадцать… Я не считал.

В мелькающих картинках я только и успевал отмечать, как сменяются времена года. Когда глядишь в таком ускоренном варианте на это, всё происходит почти так же. Но есть кое-какие различия. Зима начинается с грязного, местами тёмного снега. Потом он белеет и исчезает. Жёлтые и буро-красные листья прыгают с земли на деревья и стараются уцепиться за голые ветки, чтобы через некоторое время позеленеть… А потом, практически в одночасье, зелёные листочки просто пропадают незнамо куда, и снова голые деревья ждут, когда под корнями раскинется чёрный снег…

Три зимы позади. По моим подсчётам это уже нужный мне восемьдесят второй год. Интересно, а эта реальность хоть как-то пересекается с той, в которой в своё время нарисовался я? Может быть мне сразу надо начать с больницы, в которой мы познакомились с Машкой. Жаль, что на мраморной кладбищенской табличке не был указан месяц, когда умерла Мария. Так было бы искать её гораздо легче.

Больница, больница… Когда там это было в той моей реальности? Конец августа, если память мне не изменяет. Вроде бы прошло не так уж много времени с того момента, но кажется, что пробежали уже долгие и долгие годы, насыщенные событиями и приключениями. Ну да, точно, меня выписали двадцать четвёртого августа, а медсестра мне тогда сказала, что Маша умерла ночью…

Так… Ясно-понятно. Мне надо попасть раньше двадцать четвёртого. А ещё лучше числа двадцатого, чтоб уж наверняка…

Значит, август. Больница… Где она там находится?

Немного нервного напряжения и восстановления в памяти больничных интерьеров, и я снова вижу знакомые места. Кажется за несколько дней нахождения в этом медицинском учреждении, я тут почти всё от скуки облазил. Вот и дверь в мою палату…

Так-с… Вот сейчас мы всё и проверим. Если там нет меня, то что это будет означать?

Стоп! Я ничего такого не произойдёт со мною? Ну, в смысле… Если бы я из другого времени подошёл к себе из другой реальности… Произошло бы воссоединение, причём чужак поглощается местной сущностью, безо всяких вариантов. Но сейчас-то я не там, а здесь… И туда я только заглядываю через зеркало, как через камеру наблюдения. Зеркало только проецирует мне то, что там есть. Портал ещё не открыт, и даже не построен… Так что же может со мною плохого случиться?

Если рассуждать логически… То ничего страшного со мной не произойдёт. Но если действовать магически, то хрен его ведьмину маму знает, как оно там пойдёт. Можно верить или не верить во всю эту потустороннюю хрень, но… Оно существует, и оно действует. Вот только механизм этого действия мною до конца так и не изучен. Да и вряд ли будет когда-нибудь изучен мною до конца. Потому что, я как слепой в полной темноте. Иду-бреду куда-то. А куда? И сам до конца не понимаю. Пару раз удалось зайти туда, куда нужно было, а потом — как фишка ляжет. Наткнётся тень Юпитера на небесную ось, и всё… Пиши пропало. Про Юпитер это так… К слову пришлось. Просто слышал, как всякие тарологи и психовенерологи народу втирают эту дичь за большие деньги. И ведь находятся пока ещё те, кто за всю эту шнягу бабки платит. Прям, как в песне из фильма про Буратино: «Пока живут на свете дураки…» Ну, да, правильно… «На дурака не нужен нож. Ему с три короба наврёшь, и делай с ним, что хошь…»

Но я-то ведь знаю, что настоящая, так сказать, всамделишная магия существует. Только вряд ли шарлатаны всех мастей имеют к ней хоть какое-то мало мальское отношение.

На всякий случай, я в свою бывшую палату не стал заглядывать. Хрен его знает, как всё обернётся. Решил пойти поискать Машку. Тем более, как я помню, она шлялась со скуки по всему отделению со своей чалмой из бинтов на голове. Уж такое-то чудо я точно не пропущу.

Но все мои поиски, к моему сожалению, не увенчались успехом. Тогда я, больше ни секунды не раздумывая, заглянул в свою бывшую палату. А там… Там и вовсе было пусто. И к тому же заметно, что не просто, кто-то вышел в коридор, а вообще никто не лежит. Даже матрасы, лишённые простыней, были свёрнуты в рулончик у изголовья.

Вот тебе бабушка и Юрьев день. Нет и не было тут, ни Марии Кнопке, ни Максима Шварца.

Расстроенный этим известием, я «погасил» всевидящее зеркало и улёгся на кровать. Кругом было темно, и даже если бы кто и был в комнате. То не увидел бы, как на моих глазах от обиды и разочарования выступили слёзы. Кто там сказал, что мужчины не плачут? Его бы сейчас на моё место…

Я чувствовал себя усталым и разбитым. И как только я уронил голову на подушку, сон тут же сморил меня, накрыв тёмной пеленой.

24 мая. 1972 год.

СССР. Московская область.

— Просыпайся! Завтракать будешь? — разбудил меня голос Иры.

Я потянулся в кровати, аж суставы хрустнули.

— Буду… А что у нас на завтрак?

— Бланманже и круассаны с горячим шоколадом…

— Чего? — я сразу проснулся и заморгал глазами, не понимая сложившейся ситуации.

— Шучу-шучу. — улыбнулась девушка. — Яичница, бутерброд с колбасой и чай.

— Да ну тебя на фиг. И откуда ты нахваталась-то словечек всяких разных… Впрочем, не удивлён. Олег постарался. Ну я ему покажу бланманже…

— Доброе утро, Максим! — нарисовался князь за спиной Иры, как ни в чём не бывало. — Вставай! Уже день на дворе, один ты только спишь.

— А тебе завидно, что ли? Не дают человеку поспать как следует. Я, между прочим, работал полночи. Так что имею право выспаться, как нормальный человек… Кстати, а который час? — спросил я, понимая, что за окошком, ну очень уж светло.

— Полдень уже. В деревне в такое время уже никто не спит.

— Ладно. Встаю уже. Чего пристали? Не дадут человеку поспать… — бурчал я, но уже по инерции.

Особых дел на этот день никто не планировал, но… У меня остался горький осадочек на душе, после вчерашней попытки найти Машку.