Я слишком увлекаюсь… Постоянно мои мысли убегают куда-то в сторону от того, что мне нужно именно сейчас.

Дом, на который я настроился выглядел так же, как и тогда, когда я был сам лично возле него. Люди ходили туда-сюда. Машин во дворе почти совсем не было. Да и были это обычные советские машины. «Жигули», «Москвичи», и даже один «Запорожец». Счастливые времена… Но какой это год, я не мог сразу определить. Время года… Скорее всего осень… Или самый конец лета. На деревьях уже желтизна листьев преобладает, но ещё не все листья облетели, укрывая асфальт и газоны.

Какой год? Надо понять какой год я увидел! Если бы я прямо сейчас настроил портал и магически-физически переместился бы туда, то я, наверное, нашёл бы способ установить время попадания. Но в том-то и дело, что никуда перемещаться я пока не планировал. У нас ещё здесь есть дела. Рисковать и прыгать туда-сюда одному я не хотел. всегда есть риск разминуться и потеряться на перекрёстках времени с Олегом и Ириной. А тащить их вслед за собой… Не хочу.

Вот навесил я на себя обязательства по оказанию помощи всяким милиционерам и великим князьям… Ну ничего не могу с собой поделать. Не могу пройти мимо тех, кому надо помочь. Особенно тогда, когда я могу это сделать. Но теперь, когда я уже дал своё слово, назад дороги нет. Я не из тех джентльменов, что считают именно себя хозяином своего слово. Захотел, дал слово, захотел, забрал обратно. Таких козлов я презираю всеми фибрами души.

Ладно. Вот спасу сестру Андрея, а потом верну обратно князя… И после этого… Да что я обманываю сам себя. После этого я буду искать Машку, а попутно спасать ещё кого-нибудь.

Иногда я пытаюсь задуматься на эту тему… Может я всё неправильно делаю? Может мне надо думать в первую очередь о себе, а уж потом спасать всех остальных? Может быть так было бы лучше. Только это был бы уже не я, а кто-то другой.

Из Машкиного подъезда выходили какие-то люди, кто-то входил… Но рыжеволосой девочки среди них не было. Я «ускорил» перемотку. Мотал вперёд… Это было понятно по тому, что люди просто стали быстрее перемещаться, но бегали туда-сюда не задом наперёд, а как и положено людям.

Облетели с деревьев листья… Снег выпал, пропал и снова выпал, на этот раз уже надолго… А потом потемнел и растаял… проклюнулась зелёная травка. Женщины с букетами быстро пробежали мимо… Я так и не увидел того, кого искал.

Переведя изображение с нужного дома на школу, и наблюдал за суетой учебного заведения… А тормознул я, когда вся школа украсилась красными полотнищами… Повсюду уже было зелено и солнечно. На кумачёвых растяжках я смог прочитать первомайские лозунги. И только на одном плакате промелькнули нужные мне цифры… Теперь я точно знаю год и примерно месяц. Осталось только понять, почему почти за целый год так ни разу и не увидел знакомую мне рыжую шевелюру своей боевой подруги…

Вариантов, как всегда, было несколько. Их семья могла переехать по другому адресу. Маша могла окончить восемь классов и поступить, например, в техникум… Но я не видел её, выходящей из дома или входящей в него.

Был, конечно, вариант, который мне не хотелось рассматривать. Это тот вариант, при котором Маша, по каким-то причинам… Ну не знаю уже, умерла или погибла… Не хотелось бы об этом думать совсем.

Мысленно я нажал на паузу, и картинка школы с красными флагами замерла в старом зеркале. Я чуть расслабился и огляделся по сторонам. В комнате было темно. И лишь зеркал в темноте сумеречно мерцало, словно телевизор, проецируя лишь одну только картинку. Я потянулся, аж суставы хрустнули… Плечи реально затекли. В животе заурчало… Блин. Как жрать-то хочется. Я реально так проголодался.

Я встал и поковылял в сторону кухни. Там, по крайне мере, было светло.

Олег и Ирина сидели за столом, и вполголоса разговаривали, но сразу же замолчали при моём появлении.

— Чего мы тут шепчемся? — спросил я, но не дожидаясь ответа, тут же поинтересовался у Иры. — А у нас покушать есть чего? А тот ак жрать хочется…

— Сейчас. — тут же засуетилась у плиты девушка.

— Мы не хотели тебе мешать. — сообщил мне князь, видимо отвечая на мой предыдущий вопрос.

— Спасибо! — честно поблагодарил я.

— Получилось? — спросил Олег.

— Не совсем то, чего бы мне хотелось, но прогресс в принципе есть…

— Машку искал? — спросила Ира, не заморачиваясь на этические стороны затрагиваемого вопроса.

— Искал. — ответил я.

— Нашёл?

— Не-а…

— А почему? — не унималась Ира.

— Если бы я знал «почему», то нашёл бы.

— Садись. Я суп тут сварила куриный с лапшой.

— Спасибо! А вы?

— Мы уже поели, пока ты был занят. — сообщил мне Олег.

Я с наслаждением съел полную тарелку ароматно пахнущего супа и попросил добавки. Это не суп из пакетика со звёздочками. Хотя и он в своё время был хорош. Особенно где-нибудь на природе, в походных условиях. Но этот Иркин супчик был на настоящей курочке с настоящей лапшой… Не знаю, что она ещё туда добавила, но мне было вкусно. И я наконец-то почувствовал, что голод отступил.

Выкурив на крыльце дежурную послеобеденную сигаретку, я попросил ребят снова дать мне немного времени и вернулся в комнату с зеркалом. Там всё было по-прежнему. Даже зеркало светилось, показывая мне школу, украшенную первомайской краснотканной инсталляцией. Только может изображение стало чуть более тусклым. Или мне это только показалось. Не могу объективно об этом судить. Замеров яркости я не делал, да и по фигу мне это.

Я снова уселся перед зеркалом и упёршись в него взглядом «разморозил» картинку. Красные флаги заколыхались на ветру. Фигурки людей задвигались… Я наблюдал за броуновским движением учеников и преподавателей во дворе школы. Но мои мысли были уже далеко от этого места.

Я решил посмотреть другой, не самый лучший вариант развития истории. Почему-то не придумал лучше варианта, чем стать «машиной». Ну, как машиной… Я не превратился в железного монстра, наподобие машинок-трансформеров из американского фольклора. Я просто как бы «выехал» из двора на Профсоюзную улицу и погнал в сторону центра, наблюдая за тем, что вижу в режиме некоего магического видеорегистратора.

Профсоюзная, Ленинский проспект мелькали мимо. Знакомые места. Вон там слева за домами прячется многострадальный минералогический музей имени Ферсмана, который я уже пару раз ограбил на кристаллы. А вот уже и сердце столицы — Красная площадь, тоже украшенная в честь Первомая. Ну а дальше… Не буду рисовать весь маршрут моего следования. Могу назвать лишь конечную точку: «Введенское кладбище».

И вот о чём я мог думать, глядя на знакомую уже мне стенку с ячейками колумбария. Дежавю да и только. Это я уже когда-то видел. Вот и табличка с выбитыми на ней буквами и цифрами. Я читаю, а на глаза наворачиваются слёзы. Не от горя, нет. А от обиды за то, что как бы я ни старался, но так и не смог ничего изменить в судьбе этой девочки, на долю которой выпало страданий больше, чем на кого бы то ни было в таком возрасте. Надпись на мраморной табличке гласили:

Мария Кнопке.

Тысяча девятьсот семидесятый — тысяча девятьсот восемьдесят второй.

Всё ровно так же, как и в прошлый раз. Не больше и не меньше…

Картина маслом. Приплыли туда откуда и плыли… Обидно, досадно… Но теперь хотя бы знаю, где мне искать то, что я потерял. Вернее, искать ту, кого я потерял. Осталось только понять, что с ней произошло на этот раз. То ли болезнь к ней вернулась, то ли ещё чего с ней приключилось…

Нет уж… Дудки. Теперь, если я найду эту маленькую рыжую стервочку, хрен куда от себя отпущу. Ибо не фиг… Стоит её одну оставить хоть на минуту другую, она всё время норовит забраться под эту мраморную табличку, чтобы спрятаться от меня. Хватит. Поигрались и будет. Я так решил.

Решение окончательное и обжалованию не подлежит!