Таким образом, мы видим, что в Рязанском княжестве в начале XIV в. существовали Переяславский, Пронский и, очевидно, выделившийся из последнего Ростиславльский удел. Великим князем рязанским мог стать любой удельный князь рязанского дома, в то числе и ростиславльский, получивший ярлык на «великое рязанское княжение». Так же как и в великом Владимирском княжении ярлык мог передаваться одному из представителей местной княжеской династии, а неугодный князь при этом уничтожался.
Яркое подтверждение укзанной мысли — противостояние князей Пронского и Переяславского уделов в 1339-1344 гг. Летописные известия об этих событиях подробно проанализированы А. Г. Кузьминым (Кузьмин, 1965. С. 201-203). По его мнению, убийство рязанским (переяславским. — Г. Ш.) князем Иваном Ивановичем Коротополом своего двоюродного брата пронского князя Александра Михайловича, направлявшегося в Орду с «выходом», было одним из событий борьбы за рост политического значения нового рязанского центра — Переяславля (Кузьмин, 1965. С. 201). По мнению Л. В. Черепнина, в этом событии проявилось желание рязанского князя сосредоточить в своих руках сношения с ханами Золотой Орды (Черепнин, 1960. С. 532). Но, князь Иван Коротопол в момент убийства пронского князя вместе с ордынским послом Товлубием шел во главе ордынского войска на Смоленск, и, очевидно, обладал какими–то правами, позволившими ему совершить убийство. По всей видимости, это были права великого рязанского князя, полученные Иваном вместе с войском в Орде. Получив эти права, Коротопол мог убить провинившегося чем–то перед Ордой князя Александра Михайловича. Пронский князь, по всей видимости, бывший перед этим великим рязанским князем, ехал с «выходом» в Орду бороться за сохранение себе великокняжеского титула. Но князь Иван Коротопол опередил его.
В 1342 г. эта ситуация повторилась с точностью до наоборот (Кузьмин, 1965. С. 202-203). Из Орды вместе с послом Киндяком пришел князь Ярослав Александрович Пронский. Переяславль был осажден. Коротопол бежал, и в следующем году его убили «на Рязани». Произошла очередная смена великого князя рязанского. В ряде летописей отмечено, что князь Ярослав Александрович «сел в Ростиславле», но в 1344 г., по сообщению все тех же летописей, он умирает уже как князь пронский. Эти же летописи в 1350 г. отметили смерть брата Ярослава — Василия Александровича (Кузьмин, 1965. С. 203).
Таким образом, ситуация в великом Рязанском княжении подобна ситуации в великом Владимирском княжении — шла борьба за титул великого князя: во Владимирском княжении между князьями Твери и Москвы, в Рязанском — между князьями Пронска и Переяславля. В 1344 г. князья пронской линии победили. Линия переяславльских князей прервалась. Однако, очевидно, что произошел новый раздел уделов. Во всяком случае, Олег Иванович, сын, судя по его жалованной грамоте Ольгову монастырю, Ивана Александровича[12] владеет Переяславлем и в 1371 г. борется с пронским князем Владимиром Дмитриевичем[13]. В результате этой борьбы, согласно Никоновской летописи, Владимир стал рязанским князем, но вскоре Олег «согна его с рязанского княжения» (ПСРЛ. Т. 11. 1897. С. 17). Характерно, что в событиях 1371 г. приведших к битве при Скорнищеве, в которой рязанский князь Олег Иванович потерпел поражение, активно участвует московский князь Дмитрий Иванович, который, по всей видимости, вмешивается в усобицу между рязанскими князьями Олегом и Владимиром на стороне последнего (Кузьмин, 1965. С. 213). Московский князь желал посадить на рязанский «стол» своего союзника, по вполне понятным политическим причинам, в том числе учитывая и вопрос о коломенских, лопастенских и «иных рязанских мест».
Последняя смута в Рязанском княжестве была отмечена летописными источниками в 1408 г., когда пронский князь Иван Владимирович, очевидно получив ярлык на великое княжение Рязанское, с ордынским войском разбил князя Федора Ольговича. А. Г. Кузьмин, разбирая летописные известия об этом событии, признал их достоверность и считает их (за исключением сообщения Тверского сборника) записанными на рязанской стороне (Кузьмин, 1965. С. 250-253).
Таким образом, мы видим, что, Рязанскому княжеству за все время своего существования, несмотря на неоднократное деление на уделы, удавалось, за исключением потери Коломенского удела, сохранить свою целостность. Этому способствовали внутренние усобицы (события 1217, 1299-1306, 1339-1344 гг.) и внешние факторы (нашествие 1337-1338 гг.). В связи с этим границы Рязанского княжества 2‑й половины XIII - 1‑й половины XVI в. можно рассматривать как границы единого политического образования.
Потеряв коломенские, лопастенские и «иные рязанские места»[14] на левобережье Оки, Рязанское княжество сохранило свои правобережные владения[15]. Границы этих владений позволяют определить московско–рязанские и литовско–рязанские договоры конца XIV - XV в.
Первый по хронологии из дошедших до нас документов этого круга — докончание великого князя московского Дмитрия Ивановича и его двоюродного брата князя серпуховского Владимира Андреевича с великим князем рязанским Олегом Ивановичем. Документ впервые был опубликован в 1775 г. в «Древней Российской Вивлиофике», неоднократно публиковался в изданиях XIX — первых десятилетий XX в. Наиболее известное издание грамоты было осуществлено Л. В. Черепниным в 1950 г. в «Духовных и договорных грамотах великих и удельных князей ХIV-XVI вв.» (ДДГ, 1950. № 10. С. 29, 30). Л. В. Черепнин указал, что это — список конца XV в., и на основании косвенных данных датировал несохранившийся оригинал 1382 г. Позднее датировка соглашения была уточнена А. А. Зиминым и И. Б. Грековым — 1381 г. (Зимин, 1958. С. 286-287; Греков, 1975. С. 144-145). Последнее издание грамоты со всеми ее палеографическими особенностями было сделано В. А. Кучкиным в монографии «Договорные грамоты московских князей XIV в.: внешнеполитические договоры». В главе, посвященной этому договору он, подробно рассматривает историографию его изучения, палеографические особенности и проводит исторический анализ самого договора (Кучкин, 2003. С. 223-269). В. А. Кучкин присоединяется к мнению А. А. Зимина и И. Б. Грекова о датировке документа 1381 г. и вслед за многими другими историками отмечает неравноправность договора (Кучкин, 2003. С. 244-245, 268).
Прежде всего, Олег Иванович Рязанский, по отношению к московскому великому князю Дмитрию Ивановичу признается «братом молодшим», но продолжает именоваться «великим рязанским князем», что, по мнению В. А. Кучкина, говорит об определении положения князя, прежде всего не титулом, а степенью «родства» с договаривающимся с ним правителем (Кучкин, 2003. С. 249-250). В связи с этим, хочется отметить, что в этом договоре как нельзя лучше отражается политическая ситуация того времени, сложившаяся после победы на Дону 1380 г. и до нашествия Тохтамыша 1382 г.. Была выстроена иерархическая система внутри русских княжеств, во главе с московским князем, но сохранилась система взаимоотношений с их общим сюзереном — ханом Золотой Ордой. Именно поэтому Олег Иванович по отношению к Орде является великим рязанским князем, а для московского князя Дмитрия Ивановича (также по отношению к Орде являвшегося великим владимирским князем) — «братом молодшим».
Во–вторых, московское княжество, после почти восьмидесятилетней борьбы с рязанским княжеством, добилось от него признания бывших рязанских владений за Окой «отчиной» московского князя. Таким образом, Рязанское княжество документально подтвердило свой отказ от коломенских, лопастненских и «иных рязанских мест». Граница между княжествами прошла по Оке (Мазуров, 2001. С. 101-102).
За Рязанским княжеством, в его западной части, остались правобережные владения[16]. Границы этих владений можно очертить на основании московско–рязанских договоров 1381, 1402, 1434, 1447, 1483 гг., рязанско–литовского договора 1428 г., договора великого князя рязанского Ивана Васильевича с князем Федором Васильевичем 1496 г. и известного обзора «А се имена всем градом рускым, далним и ближним» (НПЛ. 1950. С. 476)[17].
