Скорее всего, выделение Муромо–Рязанского княжества из состава Черниговского не могло произойти гладко, без появления ряда спорных территорий, за обладание которыми впоследствии эти князья (и их преемники) могли конфликтовать. Несмотря на то что сплошной территории, соединяющей ядро Черниговской земли с формирующимся ядром муромо–рязанской земли не было (Насонов, 2004. С. 178-179; Зайцев, 1975. С. 109), спор мог возникнуть позднее, при освоении этой территории, либо (учитывая общих предков) при возникающих вопросах о наследовании некоторых волостей как «отчин». Учитывая географический фактор, эти территории должны были располагаться в бассейне верхнего Дона и средней Оки. Отголоски этих конфликтов мы можем заметить в так называемых «вставках» Никоновской летописи и в договорных грамотах московских и рязанских князей.
Таким образом, вопрос о западной границе Рязанского княжества XII — начала XIII в. является вопросом рязанско–черниговского порубежья. На левобережье Оки эти границы исследователи наносили на карты, основываясь на сообщениях Ипатьевской летописи о принадлежности черниговским князьям Колотеска (Полное собрание русских летописей (далее ПСРЛ). Т. 2. 1962. Стб. 338), Лопастенской волости (ПСРЛ. Т. 2. 1962. Стб. 602), спорности территории Свирилеска (ПСРЛ. Т. 2. 1962. Стб. 602) и сообщения Никоновской летописи об основании Ростиславля рязанским князем в 1153 г. (ПСРЛ, 1862. С. 197)[5]. На правобережье р. Оки и в верховьях Дона эта граница проходила между Колотеском и Ростиславлем, пересекала Осетр и проходила между городами Пронском и Дедославлем, вдоль верховьев Дона до устья р. Сосны (Насонов, 2002. С. 186, 190-191; Монгайт, 1961. С. 144, рис.46; Зайцев, 1975. С. 102-103, рис.2).
С этой линией границы, в целом, можно согласиться как с основой для историко–географических исследований. Однако трудно представить, чтобы на всем протяжении XII — начала XIII в. граница оставалась стабильной. Высказанное выше мнение о возможности конфликтов по поводу порубежных территорий, подтверждается некоторыми фактами.
События 1176 г. показали, что притязания Рязанского княжества на черниговские земли началась еще в XII в. Кроме того, из духовных грамот московских князей Ивана Калиты, Ивана Красного и московско–рязанской договорной грамоты 1381 г., известно, что в начале XIV в., кроме коломенских, от Рязани к Московскому княжеству отошли «Лопастенские» волости, находившиеся в бассейне р. Лопастня, и «иные рязанские места», которые локализуются в бассейне р. Протвы (Романов, 1940. С. 216-218; Темушев, 2002. С. 11). Таким образом, рязанские князья смогли до начала XIV в. присоединить к своим владениям значительные территории на левобережье Оки.
Д. И. Иловайский считал, что переход этих земель к рязанскому княжеству произошел во 2‑й половине XIII в. (Иловайский, 1990. С. 96). А. А. Горский связывает эти события с усилением мощи хана Ногая в 90‑х годах XIII в. (Горский, 1996. С. 81).
Этому противоречит текст жалованной грамоты рязанского великого князя Олега Ивановича Ольгову монастырю (Греков, 1955. С. 15-16). Часть ее посвящена подтверждению земельных пожалований рязанских князей начала XIII в. В грамоте упоминаются рязанские погосты, четыре из которых на момент составления грамоты входили в состав Московского княжества (см. подробнее: Романов, 1940. С. 216-218; Л. В. Черепнин, 1951. С. 125-129; Дворниченко, 1996; Горский, 2000. С. 71-72). Следовательно, в домонгольское время на левобережье Оки у Рязанского княжества существовали владения кроме «коломенских»[6], на что и указал в своей жалованной грамоте великий рязанский князь Олег Иванович.
В бассейне р. Оки, на территории черниговской волости «Вятичи» в середине XII - 1‑й половине XIII в. происходил процесс формирования княжеских волостей — личных владений князей черниговского дома — «жизней» (Зайцев, 1975. С. 98- 113; Шеков, 1993. С. 28-30; 1998. С. 10-11). Нельзя отрицать возможность наличия (или перспективы наследования) таких владений (даже чересполосных) у князя Ярослава Святославовича, наследники которого — рязанские князья — могли вступать в борьбу против черниговских князей за обладание ими. Скорее всего, так и произошло в 1176 г. Свирилеск в этом году был возвращен черниговским князьям, но, судя по документам XIV в., позже вернулся в состав рязанских владений. Какие–то разногласия между рязанскими Ярославовичами и черниговскими Ольговичами возникли в 1194 г., когда князь Святослав Черниговский собрался походом на рязанских князей, и только вмешательство владимиро–суздальского князя Всеволода, в зависимости от которого Рязанское княжество тогда находилось, отвратило эту угрозу (Монгайт, 1961. С. 352). Д. И. Иловайский, не без основания, полагал, что этот поход черниговские князья могли затевать в связи с захватом рязанскими князьями некоторых волостей (Иловайский, 1990. С. 48). Через четыре года в 1198 г., согласно сообщению В. Н. Татищева, произошло отделение рязанской епархии от черниговской (Татищев. 1964. С. 168). А. Г. Кузьмин, приводя убедительную аргументацию, считает, что это сообщение не может вызывать сомнения в своей подлинности (Кузьмин, 1965. С. 128-129). А. Л. Монгайт считал для Рязани это событие актом политического отделения от Чернигова (Монгайт, 1961. С. 353).
Характерно, что, судя по археологическим данным, именно, на рубеже XII-XIII вв., в период окончательного отделения Рязанского княжества от Черниговского, началось освоение древнерусским населением региона верхнего Дона (Гоняный, 2003. С. 8-9, 12-13). К этому же времени возникают Семилукское городище, которое, по мнению его исследователей, определяло южные пределы Рязанской земли (Пряхин, Цыбин, 1996. С. 43), и Чур–Михайловское городище, которое интерпретируется как летописный город Чур–Михайлов, основанный пронским князем Кир–Михаилом в начале XIII в. (Шватченко, 1990). Интересно, что и в верховьях Прони поселения в середине XII в. также отсутствовали, появляясь к концу XII в. (Заидов, 1996). Кроме того, анализ антропологического материала погребений региона верхнего Дона позволяет сделать вывод, что основной миграционный поток его заселения был направлен с территории Рязанской земли (Заидов, 2000. С. 140-142). К рубежу ХII-ХIII в. относится период второго миграционного потока заселения бассейна нижнего течения р. Сосны, который, по мнению исследователя Елецкой земли Н. А. Тропина, был связан с попыткой Рязанского княжества закрепиться в этом регионе (Тропин, 1999. С. 60).
Хозяйственное освоение прежде незаселенного бассейна верхнего Дона стало возможно, в том числе, и в связи с успешной борьбой рязанских князей и их сюзеренов — князей владимиро–суздальских против половцев (Зайцев, 1988. С. 47). Целенаправленное изучение истории взаимоотношений Рязанского княжества и половецких кочевых объединений в XII — начале XIII в. показало, что некоторый перевес в военной активности был на стороне половцев лишь в 80-90‑е годы XII в. В целом, рязанским князьям удалось нейтрализовать отрицательное воздействие «половецкого фактора» на формирование южной границы своего княжества и демографическую ситуацию в регионе (Цыбин, 1999. С. 133-134).
Таким образом, на рубеже ХII-ХIII вв. Рязанское княжество окончательно обособилось от территории Черниговского княжества. Пользуясь поддержкой Владимиро–Суздальского княжества, рязанские князья присоединили к своим коломенским владениям на средней Оке и «иные рязанские земли» в бассейне р. Протвы, и, возможно, «лопастенские волости». Также, на рубеже ХII-ХШ вв., рязанское население начинало осваивать незаселенные пограничные пространства бассейна верхнего Дона[7].
К концу 1‑й трети XIII в. проблема границ между Рязанским и Черниговским княжествами окончательно не могла быть решена. Противоречия в вопросе принадлежности земель в бассейне средней Оки и верхнего Дона должны были сохраняться. Процесс установления границ был прерван монгольским нашествием.
