— А если откажутся?

— Тогда големы покажут им, что сопротивление бесполезно. Но постараемся обойтись без жертв.

Он кивнул. Новая тактика требовала тонкости, а не грубой силы. Живые люди были ценным ресурсом — их знания, навыки, способность к обучению и размножению делали их гораздо более полезными, чем очередная партия бездумных зомби.

Ирра направилась к поселению, а он занял позицию на холме, откуда хорошо просматривалась вся долина. Ледяные големы рассредоточились в лесу вокруг посёлка, готовые выйти из укрытий по первому сигналу.

Через час до него донёсся звук рога — сигнал тревоги. Значит, Ирра добралась до ворот и начала выполнять свою роль. Он сосредоточился на магической связи с нею, прислушиваясь к её словам.

— Пожалуйста, впустите меня! — кричала она у ворот. — Моё племя... они все мертвы! Чудовища с севера, армия льда и костей! Они идут сюда!

Голоса за частоколом — мужские, обеспокоенные. Скрип открывающихся ворот. Ирра проскользнула внутрь, и створки снова захлопнулись за ней.

Следующий час прошёл в напряжённом ожидании. Он знал, что Ирра рассказывает вождю и старейшинам о надвигающейся угрозе, убеждает их не сопротивляться неизбежному. Её история была правдоподобной — беглянка из разгромленного племени, единственная выжившая, принёсшая предупреждение.

Наконец рог прозвучал снова — три коротких сигнала. Это означало согласие на переговоры. Он улыбнулся и начал спуск в долину, оставив големов в засаде.

У ворот его ждала делегация — вождь в медвежьих шкурах, несколько старейшин, дюжина воинов с оружием наготове. Все они смотрели на него с плохо скрываемым ужасом. Даже без доспехов и оружия его природа была очевидна — синие глаза, мертвенно-бледная кожа, дыхание, превращающееся в морозную дымку.

— Я Магнус Громобой, вождь племени Железного Волка, — представился коренастый мужчина с седой бородой. — Твоя... посланница рассказала нам о твоём предложении. Говори, Иной. Что ты хочешь от нас?

Прямота одичалых была освежающей после интриг и дипломатии южных королевств, о которых он помнил из своей прошлой жизни. Здесь можно было говорить открыто.

— Я хочу, чтобы твоё племя служило мне, — ответил он. — В обмен на это ваши жизни будут сохранены. Вы останетесь людьми, сохраните свои семьи, свой уклад жизни. Единственное изменение — вы будете работать на меня.

— А если откажемся? — вызывающе спросил один из воинов.

— Тогда вы умрёте. Все до единого. А потом поднимитесь как мои слуги, но уже без разума, без памяти, без всего, что делает вас людьми.

Слова прозвучали спокойно, без угрозы — просто констатация факта. Но их эффект был сильнее любых криков и проклятий. Одичалые переглянулись, в их глазах читался страх.

— Покажи нам свою силу, — потребовал Магнус. — Докажи, что ты говоришь правду.

Он поднял руку, и из леса начали выходить ледяные големы. Сотня прозрачных воинов окружила поселение, двигаясь в абсолютной тишине. Солнечный свет преломлялся в их телах, создавая радужные блики на снегу.

Воины одичалых инстинктивно сжали оружие, но тут же поняли бесполезность сопротивления. Против живых врагов они могли бы сражаться, но эти создания выглядели неуязвимыми для стрел и мечей.

— Боги старые и новые, — прошептал один из старейшин. — Это же чистая магия...

— Ваше оружие бесполезно против них, — объяснил он. — Они не знают боли, не чувствуют усталости, не ведают страха. Каждый из них сильнее троих ваших лучших воинов. И это лишь малая часть моих сил.

Он щёлкнул пальцами, и один из големов подошёл ближе. Воин изо льда взял у ближайшего одичалого железный топор и сжал рукоятку. Металл затрещал, покрывшись инеем, а затем раскололся на части от сверхъестественного холода.

— Выбор за вами, — сказал он. — Служить мне живыми или мёртвыми.

Совещание старейшин продлилось недолго. Результат был предсказуем — перед лицом такой силы сопротивление было самоубийством. Магнус вернулся с поникшими плечами.

— Мы согласны, — сказал вождь. — Но при условии, что ты сдержишь слово. Наши дети останутся невредимыми, наши женщины не пострадают.

— Согласен. Но есть и мои условия.

Переговоры заняли остаток дня. Племя Железного Волка становилось его вассалом, обязуясь поставлять рабочую силу, ресурсы и информацию. Взамен он гарантировал защиту от других Иных — если такие ещё существовали — и от враждебных племён.

Самые способные мужчины отправлялись на его заводы — расширять производство оружия и доспехов. Женщины и дети оставались в поселении под охраной небольшого гарнизона ледяных големов. Часть воинов включалась в его армию в качестве живых союзников.

— А что с нами будет, когда ты пойдёшь войной на юг? — спросил Магнус во время окончательных переговоров.

— Те, кто докажет свою преданность, получат награду, — ответил он. — Лучшие земли за Стеной, власть над другими племенами, долгую жизнь под моей защитой. А самые верные... возможно, даже больше.

Он не стал уточнять, что именно имел в виду под "больше". Секрет превращения людей в подобие Иных пока оставался за ним. Но в будущем, когда появятся по-настоящему преданные слуги, он мог бы поделиться и этим даром.

Через неделю поселение преобразилось до неузнаваемости. Появились новые мастерские, склады, казармы для живых воинов. Ледяные големы патрулировали периметр, их присутствие гарантировало порядок и безопасность.

Но главным достижением стало то, что люди начали работать добровольно. Страх сменился осторожным сотрудничеством, а затем и подобием лояльности. Когда они увидели, что их семьи в безопасности, а условия жизни даже улучшились, сопротивление окончательно угасло.

Ирра стала его представителем в поселении — связующим звеном между живыми и мёртвыми. Её почти человеческий облик делал общение менее пугающим для одичалых. Она разбирала споры, распределяла задания, следила за выполнением обязательств.

— Как дела с производством? — спросил он её через месяц после захвата поселения.

— Лучше всех ожиданий, — доложила Ирра. — Живые рабочие оказались в три раза эффективнее мертвецов. Они думают, предлагают улучшения, находят более быстрые способы работы. Торн говорит, что с такими помощниками он может утроить выпуск оружия.

— Превосходно. А настроения среди населения?

— Стабильные. Несколько семей даже просили разрешения переселиться ближе к заводам — там теплее и безопаснее. Дети перестали плакать при виде големов, некоторые даже играют рядом с ними.

Это было хорошим знаком. Принуждение имело свои пределы, но добровольное сотрудничество открывало неограниченные возможности. Люди, которые работали по собственной воле, были в десятки раз эффективнее принуждённых рабов.