**Сиру Корбраю:**

*Новый мир или могила. Выбирайте.*

**Лорду Хантеру:**

*Присяга или смерть. Четырнадцать дней.*

Каждое письмо было подписано одинаково и запечатано новой печатью. Ирра аккуратно складывала их в отдельные конверты, на каждом чётким почерком выводя адрес получателя.

— А что, если кто-то попытается объединиться против нас? — спросила она.

— Пусть попытаются, — спокойно ответил Король Ночи, запечатывая последнее письмо. — У них нет времени на организацию серьёзного сопротивления. Две недели — срок, рассчитанный именно на это.

Он встал из-за стола, подходя к окну. За стеклом простирались земли Севера — теперь уже не просто Севера, а ядра новой империи.

— Большинство склонится, — продолжал он. — Они видели, что случилось с Королевской Гаванью. Видели судьбу Железных островов и Западных земель. Только самые упрямые будут сопротивляться до конца.

— И что станет с ними?

— То же, что и с остальными. Но быстрее.

Ирра собрала все письма в кожаную сумку.

— Кто будет их доставлять?

— Вороны для близких адресов. Быстрые всадники для дальних. — Король Ночи повернулся от окна. — И пусть гонцы не задерживаются в ожидании ответов. Письма должны быть доставлены, а не обсуждены.

Через час гонцы разъехались из Винтерфелла в разные стороны света, увозя с собой ультиматумы нового властелина континента. Некоторые скакали на лошадях, другие летели на воронах, третьи плыли на быстрых кораблях.

И где бы ни появлялись эти письма — в Хайгардене или Солнечном Копье, в Орлином Гнезде или Штормовом Пределе — реакция была одинаковой: сначала неверие, потом ярость, затем холодный расчёт.

Потому что за каждым письмом стояла простая истина: мир изменился. Окончательно и бесповоротно. И у каждого лорда был выбор — принять это изменение или быть уничтоженным им.

Но у них было только две недели, чтобы принять решение.

***

**Кровь короля**

Станнис Баратеон никогда не считал себя религиозным человеком. Семерых он почитал по долгу, Старых богов — из уважения к северянам, а морского бога — из страха перед штормами. Но сейчас, стоя в подземном храме Р'глора под Штормовым Пределом, он готовился принести жертву единственному богу, который ещё мог ему помочь.

— Ваше величество, — Мелисандра стояла у алтаря, её красные одежды отражали пламя сотен свечей, — вы уверены в своём решении? Кровь короля — великая сила, но раз пролитая, она не вернётся.

Станнис сжал зубы, разворачивая письмо, полученное утром. Лаконичные строки, подписанные "Король Севера, Повелитель Зимы", жгли глаза хуже, чем пламя алтаря.

— Моя кровь — единственное, что у меня осталось, — хрипло ответил он. — Штормовой Предел осаждён. Мои войска разбиты. Мои союзники мертвы или перешли к врагу.

Он подошёл к алтарю, где лежал обсидиановый нож — древний клинок, освящённый для жертвоприношений. Рукоять была тёплой, словно живая.

— Если моя кровь может дать силу противостоять этой... нежити, то пусть прольётся.

Мелисандра склонила голову.

— Р'глор требует не просто крови, ваше величество. Он требует веры. Истинной, безоговорочной веры.

— У меня нет выбора, — Станнис взял нож, его лезвие отражало пламя свечей. — Либо я верю в Р'глора, либо мой род заканчивается здесь.

Вокруг алтаря собрались последние верные — сир Дейвос Сиворт, мейстер Крессен, несколько рыцарей Штормовых земель. Их лица были мрачными в свете огня.

— Мой король, — осторожно сказал сир Дейвос, — может быть, стоит ещё раз попытаться договориться? Этот Король Ночи предлагал место в новом порядке...

— Как подчинённому! — рявкнул Станнис. — Как вассалу! Я родился королём, и умру королём!

Он поднял нож, его лезвие блеснуло в огне.

— Р'глор, — произнёс он громко, — Владыка Света, Сердце Огня, Бог Пламени и Тени! Я, Станнис из дома Баратеонов, первый в своём роде, истинный король Андалов, Ройнаров и Первых Людей, приношу тебе величайшую жертву!

Он провёл лезвием по левому запястью. Кровь потекла тёмно-красной струйкой, капая на раскалённые угли алтаря. Каждая капля шипела, превращаясь в пар.

— Я приношу кровь королей, кровь драконов, кровь завоевателей! — продолжал Станнис, не обращая внимания на боль. — Прими её и дай мне силу!

Мелисандра подняла руки к потолку.

— Р'глор! Прими жертву верного слуги! Даруй ему силу противостоять тьме!

Кровь продолжала течь, но Станнис не останавливался. Он перенёс нож на правое запястье, делая второй надрез.

— Я отдаю тебе всё! — кричал он, его голос эхом отдавался в каменных сводах. — Мою кровь, мою боль, мою жизнь! Только дай мне победить!

Пламя свечей вдруг взметнулось к потолку, а температура в храме стала нестерпимой. Сир Дейвос и другие отступили, прикрывая лица от жара.

— Больше! — кричала Мелисандра. — Р'глор требует больше!

Станнис сделал третий надрез — на груди, над сердцем. Кровь потекла сильнее, но вместе с ней пришло странное ощущение. Сила. Тепло. Нечто горячее и яростное, наполняющее каждую клетку тела.

— Я чувствую его, — прошептал он. — Р'глора. Он... он говорит со мной.

Мелисандра смотрела в пламя, её глаза отражали огонь.

— Что он говорит, ваше величество?

— Война... только начинается, — Станнис пошатнулся, но не упал. — Лёд пришёл... но огонь... огонь сильнее. Всегда сильнее.

Он поднял окровавленный нож к свету.

— Я вижу... вижу будущее. Битву. Великую битву между огнём и льдом. И победа... победа будет за тем, кто готов заплатить любую цену.

Пламя на алтаре поднялось ещё выше, принимая форму меча — огненного клинка, парящего в воздухе.

— Светозарный! — воскликнула Мелисандра. — Р'глор показывает знак!

Станнис протянул руку к огненному мечу. Пламя не обожгло его — наоборот, наполнило новой силой.

— Азор Ахай, — прошептал он, понимание озаряло его разум. — Я — Азор Ахай, рождённый заново.

Он обернулся к своим людям, и они отступили от того, что увидели. Глаза Станниса горели внутренним огнём, а кровь на его руках не текла — она парила, превращаясь в красные языки пламени.

— Мой король, — испуганно прошептал сир Дейвос, — что с вами происходит?