— Святому Амвросию…
Директор резко поднял глаза:
— Откуда вы знаете? Эта информация никогда не публиковалась.
Опричник молча, не мигая смотрел на него. Дождавшись, когда дискомфорт от затянувшейся паузы достигнет у директора предела терпения, Росс заговорил.
— У вас в шкафу лежит редкий антикварный браслет, откуда он? — спокойно и доброжелательно спросил он.
— Я так вижу у вас такой же?
Ростислав тяжело вздохнул.
— Иван Борисович, вы понимаете — кто я? Просто скажите, откуда у вас этот браслет? Это музейный экспонат или он ваш личный?
Директор музея испытал неприятное ощущение, граничащее с безотчетным страхом. Опричник умел психологически давить на человека. Выдерживая паузы и расставляя слова он подавлял волю того, с кем говорил. Директор взял в руку браслет и, провернув на пальцах, положил на стол.
— Он не на балансе музея, — ответил он, — но и не совсем мой.
— Это как? Вряд ли кто-то оставил его вам на хранение. Это против правил. Вы знаете, что это?
Иван Борисович замялся. Он был в собственном кабинете директора музея, но чувствовал себя, как на допросе.
— У вас ведь такой же, очень похожий на этот…
— Он не похож, он точно такой же. Пароль и отзыв ты тоже знаешь. У меня вопрос — откуда, если этот браслет не твой? — перешел на ты опричник.
Директор пошарил рукой в шкафу и вытащил какую-то толстую папку с бумагами.
«Надеюсь, у него там не пистоль заряженный лежит?» — подумал Росс, — «не хватало еще переломать его».
Но директор положил папку на стол, отхлебнул кофе и глубоко вздохнув заговорил.
— Мой отец, когда был директором этого музея, говорил мне, что не известно когда, но, рано или поздно, придет человек, который заинтересуется этим крестом. Ему, в свою очередь, это говорил предыдущий директор нашего музея, собственно, учеником которого был отец. Поэтому, крест этот всегда лежал на виду и его никогда не убирали из экспозиции.
— А браслет у вас откуда? Вы понимаете, что это такое?
— Браслет принадлежал как раз научному руководителю моего отца. Так как детей у него не было, он передал эту вещицу ему, ну, а уже отец передал мне. Насколько я знаю, это был символ принадлежности к какой-то организации, построенной по принципу тайного ордена. Но, видимо, со временем она прекратила свое существование, а ее адепты передавали символы детям из поколения в поколение.
— Так, с этим становится более-менее понятно, — проговорил опричник, — а с Игорем Воротынским это как связано?
— С Игорем? Никак не связано, — недоуменно пожал плечами директор, — видите ли, отец строго настрого наказал мне держать все это в секрете. Ну, по крайнем мере, пока не появится человек, который заинтересуется именно этим крестом.
— А с чего ты взял, что я — тот самый человек.
— Ну, вы действительно единственный, кто проявил к нему интерес, крест-то вполне обычный и кто не знает, что это, вряд ли заинтересуется им. А во-вторых, вот, — Иван Борисович достал из папки, лежащей на столе, лист толстой пожелтевшей бумаги.
Ростислав посмотрел на лист, который положил перед ним директор. Это был черно-белый список с картины «Посланник», хранившейся у Воротынских.
«Нормально законспирировались», — подумал опричник. — «Члены Тайного Приказа ничего не знают друг о друге. Интересно, сколько еще моих изображений по стране гуляет?»
— А ты знаешь подробности, что это за крест? — спросил он.
— Крест шестнадцатого века. По словам отца, скажем так, по легенде, одним из его владельцев был царь, Иван Грозный. Вроде бы, он венчал посох, который всегда был при нем.
— А где сам посох?
— Не знаю, здесь хранится только крест, — развел руками Иван Борисович, — а вы считаете, что вся эта история про царский посох соответствует действительности?
« Вот это не очень хорошая новость. Похоже артефакт был разделен и теперь придется искать остальные части по-отдельности», — подумал Ростислав. — «Хорошо, хоть крест нашелся».
— Так, ну вот я появился и проявил свой интерес к кресту, — сказал он, игнорируя вопрос собеседника, — что ты должен сделать? Что на этот счет сказал тот, кто передал тебе браслет и посвятил в эту тайну?
Иван Борисович на минуту задумался.
— Ничего не сказал, — ответил он после паузы, — я так понимаю, что этот человек должен сам знать, что делать. Единственное руководство, которое у меня есть на этот счет — это вот это…
Иван Борисович протянул Ростиславу еще один состарившийся за много веков лист плотной бумаги.
На нем был изображен восьмиконечный крест с точностью до мельчайших царапин. А внизу — надпись старославянской вязью: «Сие возьмет в руки лишь посланный Царем с печатью царя».
Ростислав замер. Его рука потянулась во внутренний карман, где лежал перстень — личный знак царя. В этот момент у него завибрировал телефон.
— Мне нужно ответить, — тяжело вздохнув сказал Росс.
***
Звонок был от Хворостина. Сергей сообщил, что Михаил с Александром и группой омона обшарили бордели — от дешёвых притонов до элитных клубов. Алисы там не было. Где искать дальше стало непонятно, да и начальству Александра поступил звонок сверху немедленно прекратить обыски.
«Её могли просто выкупить», — пронеслось в голове. — «Как дорогую игрушку для частных утех. Но, как вычислить покупателя?»
— Сергей, — обратился Росс к Хворостину после минуты раздумий. — Свяжись с Игорем и приезжайте срочно сюда, в Ростов. Тут кое-что нашлось. Детали при встрече. Ну, и обдумаем, где искать Алису. Я надеюсь, что звездочет не ошибся, точнее, звездочетка. Михаила я пока попрошу присмотреть здесь за одним интересным человеком в музее. Не то, что бы я ему не доверял, просто рисковать не хочу. Не дай бог с ним что-то случится, а тем более с тем, что он хранит у себя.
— Хорошо, — ответил полковник, — сейчас созвонюсь с Игорем, решим на кого оставить Лену и приедем.
Завершив звонок, опричник задумался.
«Интересно», — подумал Росс, вспомнив от кого он узнал о коллекции крестов шестнадцатого века в ростовском музее. — «Этот новый сотрудник в магазине Елены не так прост, как пытается выглядеть. Он явно знал про крест, который был частью посоха. Откуда? Тогда он должен был быть в курсе дел отца директора музея. И откуда он знает, что я это ищу? Надо разобраться, кто он на самом деле и что он знает еще».
***
Иван Борисович выглянул в коридор. Росс как раз закончил разговор с Михаилом о дальнейших действиях.
— Вы прямо пропали, — сказал он, — там кофе остывает.
— Да, тут звонок за звонком, — ответил Ростислав, заходя обратно в кабинет директора.
Крест лежал на столе. Снова увидев артефакт, опричник задумался, как поступить.
— Иван Борисович, — произнес он, — скоро сюда приедет наш общий знакомый Игорь и объяснит все лучше меня. У меня есть еще несколько вопросов.
— Задавайте, — пожал плечами директор музея. Этого странного человека всю жизнь ждал его отец, учитель его отца, да и он сам. Но сейчас он был уже не слишком рад этой встреч, предчувствуя множество наметившихся проблем.
— Как приедет Игорь Воротынский, покажите ему браслет…
— Что? Игорь тоже? — с удивлением поднял брови директор.
— Я не могу всего рассказать, но браслет действительно означает принадлежность к тайному ордену и прошу отнестись к этому очень серьезно, — продолжил опричник, — то, что ты не знал о том, что Игорь, тоже состоит в Тайном Приказе, неудивительно. Видимо, был момент, когда ради сохранения этой организации все вертикальные связи были разорваны и потомки отдельных членов ее теперь не знают друг о друге.
— Отец мне много объяснял про то, что должны и не должны делать члены Тайного Приказа, но до сегодняшнего дня это все казалось словно ролевой игрой…
— Это не игра, — оборвал его опричник, — это вопросы жизни государства, которое сейчас называется Россия и людей, живущих в нем.
Иван Борисович молча смотрел на своего нового знакомого, не зная, как реагировать на его слова. Пафосных фраз о судьбе страны он слышал много и часто. Но то, как это прозвучало из уст Ростислава вызывало другое ощущение. Его немного не характерное для современников поведение и манера говорить, какая-то незнакомая энергетика, которую он излучал вызывали желание встать по стойке смирно, отдать честь и сказать «есть».
