— Да не ссыте вы, нормально все со мной! — Игорь Саныч все еще сидел на полу. Одну руку держал на окровавленной ноге, перевязанной женскими колготками как жгутом, а другой отталкивал Арнольда, который суетился вокруг.

— Скорую вызвал уже кто-нибудь?

— Да тут проще сбегать до больнички, тут рядом совсем!

— Так быстро отправил кого-нибудь!

— А что вы тут распоряжаетесь вообще?

— Кто ты такой, урод? Кто тебя вообще сюда звал?

Последние вопросы относились к тому самому типу с которого все началось.

Я вернулся к «ангелочкам», их здоровье меня волновало гораздо больше.

Они были в порядке. Бельфегор только коленку рассадил, когда падал.

— … тут я вижу, что тот мужик за пистолетом тянется, а тут на него сверху Велиал как напрыгнет!

— … а я сначала смотрю, такой, а Шутовский говорит тост, а у него на штанах красное пятно расплывается. Я сначала, такой, ничего не понял, а потом…

— … а стекло когда разбилось, я подумал…

В этот момент в дверях ресторана появились люди в форме. Доблестная милиция прибыла на место преступление. Быстро они, на самом деле.

— Вов, а тот мужик собирался убить Игоря Саныча, да? — шепотом спросил Бельфегор, когда менты призвали всех сохранять спокойствие и предъявить документы. Правда, не все особенно этим просьбам вняли. Шум продолжался, охранники прессовали предполагаемого организатора всей этой нездоровой движухи, тот громко отмазывался, пытался перевести стрелки на того парня с патлами. Ну, меня. Только найти взглядом не мог.

— Так водки-то мне принесет кто-нибудь? — еще раз громко вопросил Игорь Саныч.

— У нас вообще-то все окна побили! — отозвался раненый администратор.

— Но бутылки-то не побили? — резонно возразил Шутовский.

Менты снова попытались призвать всех к порядку. Но их во-первых было всего двое, а во-вторых, старший по званию был всего-то старлей. Молодой, субтильный, убедительному командному голосу он пока что не научился. Так что на них особо никто не обращал внимания.

Через несколько минут примчался Конрад. Видимо, где-то по соседству тусовался. И еще какие-то посторонние люди. Под фанфары примчалось сразу три скорых помощи. На улице собрался нормальный такой тусич из зевак, случайных прохожих и хрен знает еще кого. Ну да, перестрелка же — интересное развлечение! Как такое пропустить!

К третьей просьб принести водки подключился Арнольд. Он скачками умчался на кухню, устроил там разнос. И из-за ширмы, боязливо озираясь, в зал вернулись официантки. А несколько парней, которые принялись ставить обратно столы. Игорю Санычу помогли подняться с пола и переместили его на диванчик.

Хех, я, было, сначала подумал, что это и было то самое событие, которое отправило Шутовского в инвалидное кресло, но вроде нет. Обе ноги шевелятся, даже та, в которую попали. Впрочем, может событие еще не завершилось. А может время изменило ход. И в другой версии реальности этот вот хрен в серой водолазке успел выхватить у охранника ствол и пальнуть в знаменитого продюсера. И какая-нибудь пуля застряла в позвоночнике, повредила спинной мозг, и…

«Прямо как Иван рассуждаю», — подумал я, усмехнулся и повернулся к «ангелочкам».

— Похоже, не срастется у нас ничего, — разочарованно вздохнул Астарот, наблюдая за движняком в зале ресторана.

— Ну и ладно, не очень-то и хотелось, — пробурчал Бельфегор и потянулся к проводам, чтобы отключить поливокс от питания.

— Хорошо хоть в нас не попали, — хмыкнул и криво усмехнулся Макс.

Я нашел взглядом Игоря Саныча. Теперь его со сцены было отлично видно. Его переместили на диванчик, с которого он уходить наотрез отказался, так что рядом с ним теперь суетился доктор из скорой, поставив прямо на разбитое стекло свой чемоданчик.

А на стол, сдвинутый чуть вбок, но так, чтобы остаться достижимым для «большого босса», спешно накрывали заново.

— А ну-ка стоп, — скомандовал я. — Что приуныли-то? Боря, верни питание обратно. Парни, давайте-ка по местам.

— В смысле, ты предлагаешь нам сейчас петь? — Астарот приподнял бровь.

— Шоу должно продолжаться, — хмыкнул я и протянул руку Наде, которая сидела на краю сцены. — Попрошу к микрофону, мадмуазель.

— А это разве не будет странно? — спросил Макс.

— Примерно на то и рассчет, — пожал плечами я. — Давайте, жгите уже.

«Ангелочки переглянулись». Астарот выпрямился и сдернул с хвоста резиночку, распуская свой крашеный черный хаер.

— … как во сне, прямо! — глаза Бельфегора азартно блестели. Он тащил тяжеленный сундук поливокса, ухватив его обеими руками, но эмоции переполняли, и чтобы махать одной рукой, он то и дело останавливался, придерживал свою ношу коленом, потом снова ловил. — Когда то ли все замедлилось, как в киселе, то ли ты не можешь пошевелиться! Я вижу, как тот дядька падает, что все по-настоящему, и как будто вообще в это не верю! Уф…

Бельфегор остановился, присел, поставил поливокс на асфальт, ухватил поудобнее.

— А я вообще даже не понял, как на полу оказался, — сказал Кирюха. — Ну, то есть, сначала стекло когда посыпалось, я вроде как ничего не понял, а потом вот это — бах! Бах! А я думаю: «Это что, стреляют?» И вдруг понимаю, что уже на полу лежу.

— Блин, да как вы вообще про что-то успели подумать? — Бегемот всплеснул руками. — Мне так кажется, я вообще нифига не понял. Даже когда тетка та заверещала.

— Не удивлюсь, если Гусарова сама это и устроила, — хмыкнул Макс.

— Гусарова? — спросил я.

— Ну это же была Альбина Гусарова, — объяснил Макс. — В красном костюме которая. Она заклятая подруга моей мамы.

— Заклятая подруга, — хихикнула Надя. — Надо запомнить!

— Она сама так ее назвала, — пожал плечами Макс. — Они вместе в школе учились, только мама потом карьерой занялась, а Гусарова взялась удачно замуж выходить. Четыре раза там была. Или пять. И теперь у нее квартира, машина, загородный дом и связи в самых неожиданных местах.

— А почему ты думаешь, что она могла это устроить? — спросил я.

— Она шибанутая, — ответил Макс. — Ну, например, захотела она стать звездой, а Шутовский ее отшил. Сказал, что она старая, поезд ушел. А у нее на этой теме пунктик. Вот она и…

— То есть, ты думаешь, что она на всякий случай подсадила в кусты чуваков с пистолетами, на тот случай, если встреча пойдет как-то не так? — засмеялся Бегемот.

— Да не, — Макс махнул рукой. — Ладно, это я чушь несу. Просто мне она никогда не нравилась, ну и сегодня тоже. Видели же, когда мы пели, она Шуту на уши присела. И пальцем тыкала еще в нашу сторону.

— Вот крыса, — вздохнул Бельфегор.

Мы медленно топали от здания речного вокзала, в котором, собственно, ресторан «Волна» и находился, к парковке, на которой нас ждал Шемяка на пазике. Шли медленно, «ангелочки» торопились и поделиться впечатлениями от вечера, и выдвинуть версии того, что там случилось. Одна другой безумнее. Не говорили только об одном — получилось у нас что-то или нет. До того, как в ресторан приехали более серьезные менты, пресекли разброд, шатание и музыку, «ангелочки» успели сыграть три песни. Арнольд Павлович метался между своим боссом и тем типом в серой водолазке, на которого насели охранники. С кем-то случилась истерика. Кто-то принялся бухать с утроенной силой. И даже нельзя сказать, что сюрреалистичность происходящего как-то там зашкаливала. Ну да, весь пол был усыпан битым стеклом. Одежда некоторых покрыта кровавыми пятнами. И голоса звучат чуть истеричнее и громче, чем в норме.

Но это же девяностые.

Да, вроде как время пика разборок одних ОПГ с другими ОПГ еще не наступило. Но перестрелки, в целом, редкостью точно не были. Новости об этом до нас регулярно докатывались.

Так что, можно сказать, это была просто еще одна клеточка в «бинго девяностых» для рок-группы. Попасть в перестрелку на концерте — чек.

Рабочий ритм постепенно втянул нас обратно. Распорядок дня снова обрел четкость. Проснуться, позавтракать с Евой. Вместе выйти из дома, прогуляться по утренней прохладе, которая уже стала вполне осенней, до остановки. Проехать несколько остановок вместе. А дальше посмотреть, как она перебегает проспект на светофоре, почувствовать горько-сладкий укол сожаления, как всегда, когда мы расстаемся. Погрузиться в свои мысли, пока троллейбус, дребезжа всем собой мчит дальше, набиваясь по дороге хмурыми новокиневцами, спешащими на работу.