Карнивал фыркнула.

– Ловко.

Дилл поднялся. Коленки тряслись. Отсюда сад уже не казался таким темным, как сверху. Цветущий кустарник и покрытые плющом стены окружали лужайку, а кованые чугунные ворота выходили на мощеную дорожку. Ночной воздух был полон сладких розовых ароматов. Дилл осторожно расправил крылья: вроде бы все цело.

Карнивал была совершенно спокойна, как и раньше.

– Ты мне снился.

Дилл уставился на нее.

– Мне снятся все ангелы. – Она снова странно посмотрела на Дилла. – Как тебе кажется, почему?

– Не знаю.

– Я не знаю имен, но помню все лица. Молодые и старые. Иногда они лежат среди трупов, а иногда умирают. Потом они навсегда оставляют меня, и мне снятся их сыновья. – Карнивал замолчала. – А я снюсь тебе?

Все перемешалось в памяти: скрип цепей, шрамы, кровь.

– Иногда.

– Как тебя зовут?

– Дилл.

– Ты знаешь мое имя?

У Дилла ком застрял в горле.

– Тебя храм послал сюда?

С трудом Диллу удалось кивнуть.

– Зачем?

Помощник Крам предупредил Дилла, что нужно говорить. Он сплел паутину красноречивых фраз о мире и понимании, ненависти и прощении. Дилл часами слушал тирады, но теперь, когда на него смотрели черные глаза, потерял дар речи.

– Я… они…

Казалось, Карнивал его и не слышала. Черные глаза смотрели сквозь Дилла.

– Люблю этот сад. Старый садовник ухаживал за растениями, а богатые хозяева никогда сюда не наведывались. – Она сорвала веточку жасмина и положила белые цветы на ладонь, покрытую шрамами. – Наверное, в один прекрасный день он заметил, что я наблюдаю с дерева. Знаешь, что он сделал?

Дилл покачал головой.

– Он вернулся к своим цветам, прополол клумбы, вынес сорняки, поправил розовые кусты и плющ, так ни разу и не подняв глаза. А сердце стучало, как барабан. Садовник подстриг траву, собрал ее в тележку и увез, как обычно. Я провожу здесь каждое утро. Садовник с тех пор так ни разу и не появился.

– Они хотят поговорить, – наконец выдавил Дилл.

Карнивал расхохоталась. У Дилла волосы встали дыбом от ее пронзительного дикого смеха. Он попятился.

Карнивал подступила к нему.

– А что, по-твоему, может мне от них понадобиться? Мир? Отпущение грехов? Или они спайнов приструнят?

Дилл сделал еще один неуверенный шаг назад. Карнивал наступала.

– Местечко на дне пропасти для моей пропащей души и остальных внутри меня? – Луна блеснула в ее глазах, шрамы зашевелились под копной волос. – Или кровь? Может, меня пустят к мертвым до того, как священники выкинут тела? – Карнивал оскалила зубы. – Или мне всучат меч, сделают таким же ангелочком, как и ты? – Она ткнула Дилла пальцем в грудь, ее лицо оказалось в дюйме от него. – Я не верю в ангелов.

Дилл уперся крыльями в стену.

– Ангельское вино, – выпалил он.

Карнивал остановилась. Волосы разлетались по ветру, зубы блестели, но глаза погасли.

– Это ловушка, – прошипела она.

– Нет.

– Они хотят убить меня.

– Нет. То есть да, но…

– Думают, я забыла. Думают, я уже забыла планетарий. Считают, я ничего не помню! – Лицо в шрамах исказилось от гнева. – Эта сучка! Спайн! Должна была сгореть, должна была…

Рэйчел? Она говорит о Рэйчел. Дилл отчаянно пытался отвлечь Карнивал от охватившей ее ярости.

– Они просят тебя прийти в алтарь на рассвете. Помощник Крам хочет поговорить с тобой один на один. Никаких спайнов. Он хочет предложить сделку.

Карнивал фыркнула.

– Пускай катится к чертям! Они меня за сумасшедшую держат?

Дилл молчал.

– Были и другие ловушки, – прорычала ангел. – Много лет назад. В разных местах. Во многих местах. – Она начала дышать чаще, глаза яростно рыскали по лужайке. – В местах, где Лабиринт подбирался ко мне. И кровь. Я думаю… – Она хлопнула себя ладонями по бокам. – Они знают, я не могу вспомнить. Они…

– Она будет там.

– Кто?

– Спайн. Из планетария. Я договорюсь.

Карнивал замерла и долго смотрела на Дилла, пока лицо в шрамах не расплылось в ужасающей улыбке.

– Договоришься?

Дилл словно в пропасть провалился. Он кивнул.

– Твои глаза, – заметила Карнивал.

Дилл едва слышал ее: всю жизнь он мечтал сделать нечто выдающееся на благо храма, хотел гордо стоять в ряду своих благородных предков. А теперь хотел взять назад каждое сказанное слово. Он вспомнил, как Рэйчел перегнулась через балюстраду над Скизом.

Если я упаду, ты поймаешь меня?

Только теперь Дилл понял, кто он на самом деле. Не воин, как Кэллис. Не достойный даже называться ангелом. Трус и предатель. Глаза позеленели, словно глаза его верного друга.

– Ты больше не боишься меня?

– Нет. – Дилл твердо посмотрел Карнивал в глаза.

– Подожди! – рявкнула Карнивал.

Стоя на корме «Биркиты» и опершись на поручень, Девон всматривался в утреннее небо. Он дал Ангусу пару часов выспаться перед приземлением, чтобы тот лучше соображал и не натворил еще чего-нибудь. Хашетты будут наблюдать, а значит, важно, чтобы корабль уверенно зашел на посадку. Сайпс остался на мостике, только теперь, крепко привязанный к стулу, храпел после выпитого накануне вина. Старика никак не удавалось разбудить, словно его разум инстинктивно прятал все секреты под пеленой сна. Сам Девон не чувствовал ни малейшей потребности в отдыхе: ангельское вино огнем растекалось по венам. Может быть, вообще больше не понадобится спать.

Тем не менее эликсир вызывал пугающие изменения. Ярость вспыхивала от малейшей искорки, а гнев становилось все труднее усмирить. После того как Сайпс чуть было не угробил корабль, Девону стоило нечеловеческих усилий сдержаться и не придушить старикана. Ему казалось, что в такие моменты сознание его было совершенно прозрачным, но разрасталось моментально, словно грозовая туча.

И из-за чего? Идет ли гнев из моего собственного подсознания либо это действие ангельского вина? Может ли эликсир содержать осадок ненависти? Само предположение смехотворно – душа не сознательна, просто энергия, питающая плоть. Но Девону все-таки было не по себе.

Он перегнулся через поручень, подставив лицо сухому пустынному ветру. Дипгейт лежал далеко на юге за розовыми дюнами, и только легкая дымка на горизонте выдавала его местоположение. Рой серебристых мошек, казалось, неподвижно повис над песками, но на самом деле военные корабли неслись на полной скорости вслед «Бирките». То и дело, словно светлячки, мелькали сигнальные прожекторы. На севере в утреннее небо врезалась громадина горы Блэктрон.

Даже с такого расстояния гора выглядела неестественной, словно искусно вырезанной из камня тысячи лет назад: костяшки гигантского бронзового кулака вырастали из песчаного холма посреди пустыни.

Гора Блэктрон покоилась среди девственных песков: ни один из караванов, за долгие годы изрывших всю землю на подходах к Дипгейту, не заходил в эти края. Пустыню покрывал бесконечно однообразный узор длинных извивающихся полос, нарисованный дикими ветрами. Иногда посреди молчаливого моря вырастали валуны и каменные плато или леса окаменевших деревьев.

Девон рассчитал, что «Биркита» доберется до предгорья Блэктрона примерно через час. Отравитель решил оставить пленников во власти сна и насладиться одиночеством пустынного утра. Что делать с племенами хашеттов? Вот и подвернулась возможность попробовать наделе ангельское вино, испытать то, во что он превратился. Может быть, просто перелететь через Блэктрон и отправиться в далекое путешествие за горизонт? Какие новые земли встретятся страннику на пути? Мертвые пески простирались на север до самого Деламора, укрепленного поселения у подножия безымянной, лишенной всякого источника воды горы. Миссионеры отправлялись в те края, но редко возвращались домой, пав жертвой жажды или кровожадных хашеттов. Счастливчики приносили с собой сказки о жестоких культах, пустынных бандитах, выжженных полях и зыбучих песках.