Я прислушался. Музыка действительно звучала где-то на краю сознания, хотя источника звука я так и не заметил. Это что же получается? Я слышу воображаемую музыку, которая играет в голове обдолбившегося мага? Он затягивает меня в свой наркотический бред? Как это вообще возможно?

Последнюю фразу я, видимо, произнес вслух, хотя сам этого не заметил, и На Дель, снова начав покачивать головой в такт музыке и не открывая глаз, медленно и тягуче, словно слова ему приходилось продавливать сквозь какой-то упругий или вязкий барьер, ответил с лекторскими нотками в голосе:

— Корень купины, правильным образом сгнивший, позволяет слышать голоса. Но если знать как и захотеть, можно и музыку послушать…

— Черт, ты мне нужен в трезвом уме.

— Неееее, — все так же тягуче и не открывая глаз, лишь чуть улыбнувшись уголками губ, ответил На Дель. — Это надолго.

— У меня нет времени ждать. — Манстоун в обойме на перчатке сверкнул синей искоркой, и над моей ладонью заклубился сгусток воды, словно водяной пузырь в невесомости. Повинуясь движению мысли, пригоршня воды хлестнула обдолбившегося мага в лицо, и тот, встрепенувшись, распахнул абсолютно черные глаза — радужки совсем не было видно за расширенными зрачками.

— Отлично, ты очнулся, — начал было я, но На Дель вскочил на ноги, одновременно отбрасывая меня мощным телекинетическим импульсом. Впечатавшись спиной в стену, я успел заметить, как сама собой захлопнулась дверь…

— Да что ты себе позволяешь! Я имперский дворянин! — голос прогремел словно бы со всех сторон.

Мне показалось, что профессор мгновенно стал выше ростом или массивнее. Сверху словно придавило что-то невидимое, казалось, фигура мага плывет в воздухе, нависает надо мной, а потом зачем-то переворачивается. Как вдруг, приложившись лицом о потолок, я понял, что это не маг переворачивается, а я. Комната вращалась, и я упал сначала с пола на потолок, потом обратно, когда верх с низом снова поменялись местами, а затем меня потащило куда-то в сторону, и я покатился по стенке, соскребая с нее лицом картины.

Я успел увидеть, что На Дель стоит неподвижно где-то на потолке, а потом по стенам побежали разноцветные спиральные узоры, ломая очертания и геометрию. Поверхности всего — ковров, мебели, стен и вообще всех предметов, что находились в комнате, задрожали и замерцали, словно по ним, как по поверхности воды, пошла рябь, и задышали. Казалось, что стены и все остальное внезапно стали резиновыми.

Я моргнул, и на мгновение все окружающее пространство разделилось и тут же снова собралось, но уже чуточку не так, словно треснуло зеркало, и теперь части отражения в нем перестали стыковаться. На секунду мне показалось, что я застрял в каком-то калейдоскопе, который вращала рука гиганта, а потом комната снова перевернулась, и я, свалившись со стены на потолок, вляпался в него, как в липкую нефтяную лужу, только белую. Гипсовая лепнина податливо прогнулась под ладонями, я по локоть погрузился в каменную плиту обеими руками, а из мрамора, рядом со мной, словно из-под воды, высунулось щупальце, на котором, добавляя происходящему бреда, отчетливо проступал витиеватый узор лепнины.

Дом снова повернулся. Вряд ли у На Деля хватило бы сил вертеть целое здание, значит, балуется с гравитацией. Понять бы, как он это делает… Мысль промелькнула в голове, пока я падал с потолка на пол, но первое замешательство прошло. Я приземлился на ноги и активировал щит в последний момент, прежде чем на меня навалилось все окружение, вперемешку с ужасами, густо замешанное на наркотическом бреду мага.

Я стоял посреди комнаты в квартире На Деля, но мне казалось, что я оказался в каком-то лабиринте кривых зеркал, вперемешку с океанариумом. Мебель, оживая и искажаясь, ползла в мою сторону, из картин на стенах лезло… всякое, стены сжимались и пульсировали, словно перистальтика какого-то гигантского кишечника, внутри которого мы почему-то оказались. Отовсюду вылезали щупальца, на которых, словно опухоли или нарывы, тут и там вскрывались желтые глаза и прорезались вопящие, зубастые пасти.

Под мерцающей полупрозрачной сферой щита я казался сам себе аквариумной рыбой посреди океана бреда, и этот океан уже начал переливаться через края моего аквариума. Мой собственный пустотный щит начал отращивать щупальца и зубастые пасти на внутренней поверхности сферы. Откуда-то издалека слышался ехидный смех Слаанеш и чувствовалось смрадное дыхание Нургла — содержимое уже моего подсознания вплеталось в наркотический бред профессора. Видимо, я тоже надышался дыма…

— Хватит! — я оброс дополнительной броней, превратившись, наверное, в дредноута или что-то подобное. Перед моим лицом, глухо лязгнув, сомкнулись бронеплиты, обзор сократился до узкой полосы смотровой щели, а потом где-то за спиной загудел реактор, и я ощутил всю мощь огромного шагающего танка, которым стал.

Зажужжали сервоприводы. Я тяжело шагнул вперед, разрывая странно огромными руками массу шевелящегося и копошащегося бреда. За десяток шагов, которые отделяли меня от На Деля, стоявшего вниз головой на потолке в другом конце большой гостиной, моего дредноута почти сожрали, ободрав половину брони и теперь вырывая шланги и провода. Но я эти несколько шагов все же прошел, круша и разрывая уже совсем непонятно что — потому что освещение исчезло. Лампы погибли, когда вцепились стеклянными зубами в стальную ногу боевого меха и были растоптаны, а окна заросли. Остались лишь фары на корпусе моего дредноута да всполохи огнемета, которые света почти не давали… Логично — тебе не придется описывать монстров, если ты назовешь их неописуемыми, и не придется воплощать тварей в темноте.

Последним усилием, на разрыв гидравлики и расплав реакторов, рванул что-то злое и твердое, раскинув руки в стороны и разорвав это что-то надвое. В правую руку вцепились клыки, легко прошивая многослойную броню, а левую обвили щупальца. Тьма загудела, затрещала сталь, и дредноута буквально разодрали надвое, сдирая его с меня, словно скорлупу.

Я не сразу сообразил, что это не меня разорвали — все же по лору дредноут подключается напрямую к нервам, подсознание такие нюансы помнит — и несколько долгих мгновений мне пришлось потратить, чтобы прийти в себя.

Вспыхнувшее лезвие лазерного меча осветило темноту. Широким, размашистым ударом я очертил сияющий полукруг, заставив темноту, извиваясь щупальцами и сверкая глазами, откатиться назад. Подпрыгнул и, вытянув руку, вцепился в замершего на потолке На Деля. Рванул, сдернув его на пол, но вместо того чтобы снести лазерным клинком голову, из которой лезли эти твари, я впечатал ему в лицо закованный в броню кулак.

Одним судорожным движением комната распрямилась, словно бы вздрогнула, приняв нормальные очертания. Окно появилось в стене, помещение словно бы вздохнуло через него, возвращаясь к своему привычному объему. Дверь, которая заросла, как рваная рана, теперь снова оказалась на своем месте, и почти в тот же миг перед ней развернулся сияющий портал звездных врат, разгоняя шипящие и скорчившиеся по углам тени.

Из врат показалась Линда, и я сообразил, что она пришла на шум боя. Придется срочно уносить ноги. Надо только подумать — забрать На Деля с собой или оставить его в роли жертвы нападения, тем более что случившееся было, в общем-то, недалеко от правды.

— Ты чего так долго? — удивила меня Линда своим первым вопросом и, оглядев происходящее, добавила: — И что у вас тут происходит?

— Ты что, не слышала ничего? — я отпустил воротник На Деля, и тот гулко ударился затылком о паркет. — Тут такой замес был…

— Нет, — пожала Линда плечами. — Тебя долго не было, и я решила проверить, что там происходит. Обошла квартиру, дверь в эту комнату была закрыта, прошла порталом… Ты зачем избиваешь На Деля? Что он такого сделал?

— Черт, — я развоплотил шлем и перчатки, пригладил волосы. — Он меня чуть не грохнул.

Несколько секунд с недоумением смотрел на бронированный бок, а потом развоплотил часть доспеха. Засунул руку в карман и, пошарив там, отыскал недокуренный косяк. Бросил его Линде, и та, принюхавшись, состроила недовольную гримасу.