— Мы закончили? — спрашивает Дух Разума. — Здание уже окружено, нас могут задавить числом.

— Ты же не думаешь, что здесь кто-то может быть равным ему соперником? — интересуется Хаотический Бриз.

— Кошмар все еще далеко не самый сильный в галактике. А если на это внимание обратит нынешняя императрица?

С этим Одиннадцатый спорить не будет, поэтому зовет к себе Берельгора и Германа, чтобы покинуть базу тем же путем, каким проникли. Молния разрывает воздушное пространство в сторону гор, но некая сила создает на пути движения очень мощный барьер, пробить который не удалось. Трансоптималь сжатия, как отдельный физико-псионический процесс, распадается, возвращая тела в привычное состояние. Кто-то сумел прервать побег чем-то таким же быстрым, как и молния. Волны светового излучения вокруг вполне на это подходят.

Тем временем сотни войд-винтовок, которые серьезно модернизировали за последние пять тысяч лет, если судить по скорости стрельбы, превращают пространство вокруг в гравитационную аномалию, где десятки источников рвут пространство на части, а вместе с ним пытаются подействовать на тела угодивших в ловушку.

— Фантазм, даруй мне силы и стойкость! — выкрикивает Герман, и его фигура действительно окутывается белоснежным доспехом. Берельгор рядом тоже пытается защититься, его доспех будто становится живым, наращивая дополнительную броню. Но Кошмар никак не пытается защититься, так как слишком быстрое мышление и множественные параллельные вычисления приводят к эффекту потери ощущения времени.

Эффект был открыт еще в древности у самых сильных телепатов и заключается в том, что возможность думать на сверхвысоких скоростях несет в себе сразу две опасности. Во-первых, союзники могут за тобой не поспевать, не говоря уже о собственном теле, если оно тоже не вышло за рамки обыденного. Соответственно, псионик начинает жить сразу в двух потоках времени, мозг уже видит будущее, а всё вокруг еще плетется в настоящем.

Во-вторых, возможность анализировать всё вокруг на большой скорости приводит к тому, что мозг начинает делать это слишком хорошо, а чувство опасности лишь подстегивает, что приводит к увеличению разрыва между реальным временем и его ощущением.

«Я знаю эти шаги и способности», — Даэлир концентрируется на волнах света, решая эту задачу, считая, что текущие атаки уже прошли. Но гравитационные разрывы только входят в активную фазу, и сейчас эльф мог сильно пострадать, если бы не Хаотический Бриз, который появляется в облике рогатого монстра с горящими крыльями. ИИ-помощник подхватывает псионика и закрывает своим телом, одновременно пытаясь отлететь подальше.

Кошмар же продолжает анализировать совсем другую опасность, которая уже совсем рядом и ходит очень знакомыми шагами. Глаза стреляют во все стороны, Одиннадцатый замечает действия спутников, видит, как Третий и Неизвестный буквально падают на позиции стрелков. Как высокий вампир заставляет двигаться свое правое крыло, а левое создает из черной энергии, после чего кромки крыльев разрезают тела солдат. А Неизвестный применяет атаку, которую в принципе понять невозможно, только увидеть результат в виде падающих тел защитников базы.

— Только не применяй свой мета-символ, — телепатически передает ИИ меча. — Нам стоит уйти прямо сейчас, пока императрица не обратила сюда свой взор.

— Я знаю эту атаку, — вслух говорит Даэлир, смотря на волны света, на которые словно никто больше не обращает внимание.

— Приди в себя, — продолжает Дух Разума, оставаясь в облике меча, пока Бриз высматривает вокруг новую опасность или достойного врага.

— Я помню эти шаги, — шепчет Одиннадцатый, достав из глубин памяти настолько незначительные детали, которых здесь просто не может быть. — Стой!

С левой и правой стороны шеи вспыхнули ярким светом кинжалы, которые до этого были невидимы, и остановились в двух сантиметрах от кожи. Владелец кинжалов за спиной прикладывает усилия для завершения атаки, но телекинез прочно удерживает каждую конечность.

— Только один мог так ходить, скрываясь в оптической среде. Только ты делал такие шаги, Калейх, — говорит Даэлир, оборачиваясь.

Ему в глаза смотрит безразличное лицо бывшего телохранителя, который, разумеется, тоже вернулся с того света. Лысый эльф со скрещенными руками пытается завершить атаку и явно не хочет ни о чем говорить с бывшим императором Восточного Горизонта.

Это действительно Калейх, эльф, который был телохранителем и ближайшим помощником во время правления Даэлира. Бывший император смотрит в лицо воскресшего эльфа, что принес в себя жертву, помогая реализовать план по спасению Энгвира и Авени, но в итоге его жертва оказалась бессмысленной.

— Ты уже не тот Калейх, — говорит псионик, не обращая внимание на то, что они так и не убрались из военной базы Восточного Горизонта.

Владелец двух кинжалов продолжает молчать и давить, но путы телекинеза ему не порвать. Как псионик, Кошмар теперь невероятно силен, хоть и может уступать другим сильнейшим псионикам. Как пользователь мета-экзиста он еще сильнее, но и другие пользователи в галактике существуют.

— Кошмар, нам нужно уходить! — Дух Разума отправляет очередной призыв, и только сейчас эльф обращает на него внимание. Не сводя взора с бритоголового эльфа, эльф кладет руки на плечи Германа и Берельгора, после чего молния ударяет в небеса, а потом падает рядом с порталом посреди высоких гор. Спустя секунду рядом возникают два вампира.

— Ты получил, что хотел? — спрашивает Неизвестный.

— Да, возвращаемся, — Одиннадцатый первым входит в портал, который скоро приведет их обратно на остров Сайлен в галактике людей.

Тем временем на военной базе выключается тревога, и эльфы начинают приводить всё в порядок. С небес спускается транспортник, на борту которого находится мастер Гибрат, почувствовавший множество смертей за короткий промежуток времени.

Некромант оглядывает разрушения и пожары, а также тела эльфов, что лежат на земле. Все присутствующие здесь из числа воскрешенных, и именно эта армия нежити станет бедствием для всех врагов Восточного Горизонта.

Псионик резко поднимает руки, закованные в броню экзодоспеха, после чего вокруг расцветает море огня из Королевства Мертвых. И этом огне вновь поднимаются тела, которые сегодня умерли. Мета-символ смерти изменяет реальность, возвращая жизнь тем, на кого укажет псионик. Скоро все мертвые возвращаются к жизни и принимаются выполнять приказы командиров без каких-либо эмоций и обсуждения.

— Похоже, дальше будет только интереснее, — говорит себе мастер Гибрат, продолжая стоять посреди стен мистического огня. В извивах пламени рождаются картины других мест соседнего слоя галактики, где Алнаар Вазейм всегда готово нанести удар.

«Как хорошо, что мета-экзисту плевать на копирование галактик, поэтому он продолжает существовать одновременно везде», — размышляет Некромант, ожидая ответа от Имана Хатиба. Глава ордена убийц возникает рядом во вспышке искр, после чего преклоняет колени перед своим богом.

— Чем занят этот Кошмар? — спрашивает Алват.

— Сегодня он с группой сообщников вошел в портал и в нем исчез, а потом снова появился. К сожалению, мне неизвестно, куда он уходил. Сейчас я слежу за его перемещениями, поэтому могу нанести смертельный удар, если вы прикажете.

— Нет, этого делать пока нельзя, — качает головой бог мертвых, который продолжает вести свою игру. — Продолжай наблюдение.

Мастер Гибрат рубит воздух ребром ладони, и пожар вокруг моментально исчезает, а сам Некромант обратно входит на борт транспорта, который вернет его на главный крейсер. Иман Хатиб же продолжает стоять на коленях в неприметном тупичке посреди Коннисена. И только когда растаяли последние волны силы Алвата, он поднимается с колен и идет по направлению к главной городской площади.

Даже без мистических сил бога Алвата каждый ассасин является очень опасным противником. И даже возраст этому не помеха, так как убийца побеждает вовсе не физической силой и даже не боевыми навыками. Мышление убийцы строится на создании условий, когда деяние обязательно случится и этого никак нельзя будет избежать.