Фразеологизм «приятно поговорить с умным человеком», имея в виду самого себя, обретал новые краски. Потому что это реально нечто вроде клонов. У них свои мысли, идеи, стремления. Но при этом они прекрасно понимают, кто главный и без кого банально долго не проживут. Они могли покидать тело и путешествовать самостоятельно, но имелось ограничение по срокам. Так же, вряд ли кто-то захочет реально сбежать, так как у них сильное чувство общности, ведь в конечном итоге это один и тот же эльф.

Собственно, уже эти «личности» начинали пользоваться маной второстепенных ядер. Потому архимаг резко переставал фонить при возвышении. Точнее, первая же «личность» помогала ему с этим, работая «в тени».

До уровня архимага больные на голову, у кого теоретически может возникнуть деструктивный клон, просто не доживали. А если и доживали, убивали скопом другие архимаги. Но это мои додумки, на основе знаний культуры эльфов, которые всё неугодное любят вычёркивать из истории.

Так чем заняты три ядра в голове, если вычеркнуты из культивации? Вычислениями. По аналогии, они становились процессорами компьютера. Нечто вроде калькулятора в голове, но круче. Маг может просчитывать формулы заклинаний, вариации развития событий и всё в подобном ключе. Но сам по себе умнее он не становится, как и загружаемые задачи выбирает сам. Ту же фотографическую память можно себе создать.

Что там и в каком ключе развивает Ларгос — мне неизвестно. Доработал ли он себе ядро процессора в голове, или выделил стихию, а может параллельно несколько направлений совершенствует и никакое из них полноценно пока не работает. Последний вариант, кстати, позволяет избежать фона и учебники его рекомендуют выбирают в первую очередь. Потому что от такого мага банально все разбегутся, а Ларгос у нас руководит эльфами. Что станет с его отрядами без него?

В раздумьях я провёл время до ужина, совершенно забыв, что собирался поспаринговаться. И никто ведь даже не напомнил!

Фисларон сел с моей компанией, всё так же демонстративно игнорируя парней. Этриан было хотел отойти к его сопровождающим, но я многозначительно зыркнул на него. Так что ксилтарец остался.

Мэйн сидел рядом со мной с другой стороны стола и по большей части слушал разговор, в частности мои возмущения, что про спарринг не напомнили. Решили после ужина немного размяться. Его порция находилась чуть в стороне, в котелке на углях, чтобы не остыло.

— А это кому? — поинтересовался Фисларон.

— Мэйн после съест, — ответил я.

— Хоть кто-то из твоих слуг следует рамкам приличия, — усмехнулся он.

И тут меня накрыло. Видимо, взгляд мой сказал о многом, так как парень насторожился до того, как я начал говорить.

— Рамок приличия здесь не знаешь только ты, — холодно ответил я. — Только из-за тебя мой друг вынужден ужинать отдельно и сейчас сидеть давиться слюной, чтобы просто сделать мне приятно своим присутствием.

— Так пусть ест. Я ему не запрещал, да и права не имею на это. Говоря о шрамах, ты ведь его имел ввиду? Сказал же, к подобным дефектам внешности отношусь нейтрально.

Я на это растянулся в предвкушающей улыбке и повернулся к Мэйну. Тот закатил глаза и вздохнул.

— Если тебе настолько сильно хочется увидеть его реакцию, то пожалуйста. Но не говори, что не предупреждал.

Он медленно стянул снуд и откинул капюшон, после чего потянулся к котелку. Я же перевёл взгляд на Фисларона, не стирая своей улыбки. Парень был напряжён, но держался, не показывая негативных эмоций. Хотя коротко стриженный эльф с шрамом от уха до уха вряд ли для него простое зрелище.

Мэйналивейн же сгрёб гущу в похлёбке в одну сторону и, подняв котелок над головой, раскрыл свою пасть, чтобы вылить туда содержимое. Не успела последняя капля упасть в его «жерло», как Фисларон уже находился в пяти шагах от того места, где сидел до этого, и сжимал в руках обнажённый меч. Его охранники так же подоспели, на лицах всех читался ужас и ненависть, но нападать первым никто не спешил.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуками вечернего леса.

Мои ребята, как и я, сидели спокойно. Все мы прекрасно знали, что в случае чего Мэйн сможет о себе позаботиться. Да и вряд ли кто-то посмеет напасть, когда вблизи находится принц.

— Что это за чудовище? — Фисларон чуть ли не прорычал, не сводя взгляда с мужчины, который уже вернул на место свою «маскировку». — Я давно заметил, что с ним что-то не так. Но даже предположить не мог, что это не эльф.

— Наверное, мне лучше уйти, — тихо сказал Мэйн и дёрнулся, чтобы встать, но я осадил его за плечо, так как уже стоял рядом.

— Тогда познакомлю тебя со своими друзьями официально. Это — Мэйналивейн Эрессанд. Ты прав, он не совсем эльф. Он магическое животное и принадлежит короне, есть все соответствующие документы. Нападение на него по закону приравнивается к покушению на имущество всё той же короны Амрота.

Я не врал, отец действительно помог мне оформить все документы не только на Лейна, но и Мэйна.

— Это — Арлейн Энгван, обесчещенный и мой раб. Как понимаешь, он моя собственность по закону. Нападение на него равносильно покушению на мою собственность. Раньше его род был высоким из Ниндамоса, но проиграл в экономической войне и дедушке как главе пришлось признать поражение. Как итог, он был лишён эльфийской чести и практически всех гражданских прав. По сути, ни за что, ведь в тот момент ему было три годика.

Сделав короткую паузу, указал на последнего члена группы:

— Ну а это — Этриан Эрмуара. Несмотря на внешность, ксилтарский наёмник, имеет официальный контракт со мной сроком на пять лет. Моя защита и обучение — его обязанности.

— Ещё и предатель-перебежчик, — с презрением сказал Фисларон.

— Я урождённый ксилтарец, моя мать ксилтарка, а вот отец… Накладочка вышла, — парень пожал плечами всё так же с неизменной приветливой улыбкой на лице. — Вам не о чем переживать, элорд. Все мы преданы Адмиру Даэрину, а некоторые даже готовы пожертвовать жизнями ради него. Кроме того, служение ему наше искреннее желание, для которого есть веские причины. Личные причины.

— Я не держу тебя, Фисларон, — взял слово я. — Я живу своей жизнью, и если она тебе настолько противна, то скатертью дорожка. Мне же лучше.

— Я одного понять не могу, как король, твой отец… Как он смог отпустить тебя в путешествие с подобным отребьем? — его гол дрожал, в нём чувствовалось презрение.

— Ты за словами следи, урод! — между нами материализовался Рэй, в своей макси-форме, уткнув руки в боки.

Его неожиданное появление заставило всех отступить ещё на два шага назад. Вместе с ростом моих сил изменился и он, став на вид лет пяти или шести. Всё такой же босой, в белом брючном костюме с широким поясом.

— А это — мой хранитель, Рэй. Наша связь дар от самого Кореллона, — добавил я в свою очередь.

Понимание, кто такой фей, стёрло негативные эмоции с лиц эльфов. Величайшая награда, дающаяся лишь избранным единицам. Фисларон прикусил губу, в его взгляде читалась зависть. Да и его спутники были ошарашены.

— И долго вы так стоять собираетесь? — я непринуждённо потянулся, подняв руки вверх. Всем своим видом показывая, что не воспринимаю новых знакомых как грозную и опасную силу.

Наверное, только Рейн единственный из нас пылал жаждой боя, держа руку на рукояти меча. Но он продолжал сидеть, как и остальные члены нашей группы.

Наконец, Фисларон выпрямился и убрал меч. Его образ вернулся к непринуждённой возвышенности, на лице появилась приветливая улыбка.

— Прости, вышло банальное недопонимание, — он учтиво поклонился, градусом наклоны спины показывая, что считает мою сторону выше своей, но ненамного. — Надеюсь, это досадное недоразумение можно забыть?

Жаль. Я ведь и правда надеялся, что он свалит. Но ответил так же дружелюбно:

— Вполне.

Фисларон махнул своим эльфам, что те могут быть свободны, сам же вернулся к нам за стол. Его тарелка продолжала стоять на прежнем месте.