И тащат куда-то за пределы оживлённой площади.

Прямо через толпу, расталкивая людей, и мне приходится извиняться за нас обоих.

Там, на краю площади, высятся грушевые деревья, изнывающие под тяжестью зреющих плодов. Сладковатый запах дурманит и напоминает о детстве. Доносится весёлая музыка, всех будто «расколдовали» с моим уходом, жители поселка дружно пускаются в пляс, над площадью то и дело слышны взрывы хохота, стук глиняных кружек, здравницы юбиляру.

А меня толкают в укромную тень позади широченного ствола — и словно по волшебству отсекают от бурлящей толпы.

Вжимают спиной в шершавую кору, до сладкой-сладкой боли, вдавливают всем телом, надёжно фиксируя со всех сторон, чтоб не сбежала. А я и не собираюсь.

Снова закрываю глаза — чтоб лучше представить, что весь мир и правда исчез, и остались только мы.

Подставляю губы пьяному, властному поцелую. С которым Невидимка впивается в меня и долго, долго, так что ноги подкашиваются и сердце останавливается, доказывает мне, кому я на самом деле принадлежу.

И я изо всех сил пытаюсь не думать ни о чём таком. Вообще ни о чём не думать, только наслаждаться моментом… но от того, как именно он меня целует, как жадно набрасывается на губы, как тихо и грозно рычит мне в шею, добавляя новых следов своего владычества на моё тело, в душе помимо воли начинает расцветать робкая надежда.

А потом всё заканчивается.

Как-то вдруг, резко и без предупреждения. И я остаюсь одна возле дерева, ощущая, как равнодушный ветер холодит там, где только что обнимали горячие руки.

Невидимка оставил меня одну.

Я растерянно оглядываюсь — и вижу, как мимо меня на праздник идёт опоздавшая гостья, рука об руку со своим высоким светловолосым супругом. В ладони у неё ладошка семенящего малыша, крохотную девочку держит на руках мужчина.

Ужасно красивая блондинка с огромными яркими глазами — преступно счастливыми глазами! — и заразительной улыбкой. На ней бледно-розовое платье местного фасона из простой льняной ткани почти без вышивки, но и в нём она умудряется ступать и выглядеть по-королевски.

Принцесса Зиала. Та самая, которая так и не вернулась к себе в Империю когда-то, попав в Таарн в составе посольства, а предпочла выйти замуж за простого местного парня.

Единственная дочь всевластного Императора.

Кот ушёл, как положено коту — бесшумно и без предупреждения.

Оставив на губах сладкий вкус поцелуя и горький вкус несбывшихся надежд.

Нигде не чувствовалось ни малейшего следа его присутствия, а я научилась очень тонко это ощущать, каким-то обострившимся внутренним чутьём. Абсолютно пустая пустота.

Медленно, как потерянная, поднимаю руки и туго заплетаю косу. Больше мне ни к чему оставлять волосы распущенными. Это был морок, наваждение. Было и прошло. Как-то резко и сразу я очнулась.

Так не ведут себя с девушкой, если она дорога.

Пора уже просыпаться, Ив. Возвращаться в реальность, пока она не ткнула тебя в истину носом, как глупого доверчивого котёнка.

Я зачем-то ещё долго стояла у того дерева одна на ветру. Потом захотела проверить одну догадку. И отправилась искать Зиалу.

С ней я не то, чтобы много общалась — легкомысленная капризная южанка мне не слишком была по душе. В отличие от жены моего брата, которая была невероятная милаха с золотым сердцем, эта заносчивая принцесса каждым взглядом и каждым жестом подчеркивала, что она — не как мы все, белая кость и голубая кровь. Что только в ней Дорвин нашёл? Хотя, известно, что. Мужчины!

От этого понимания мне захотелось невесело усмехнуться. Пусть у меня не слишком много своего опыта, зато я наблюдательная. Почему-то так устроено в жизни, что у парней стадный инстинкт. Если девушка всем нравится, они будут с ума сходить и пытаться добыть её себе. Просто потому что конкуренция подстёгивает. А раз девушка нравится всем, значит она — особенно ценный приз. А тут ещё и настоящая принцесса.

Может, и мой кот повёлся?

Может, ларчик просто открывался и вот она — цель его путешествия? Он ведь и сам не отпирался, что бабник. Он из Империи. Она тоже. Могли они встречаться раньше? Почему же нет.

И вот я лечу, как мотылёк на пламя, зная, что истина, скорее всего, обожжёт мне крылья. Но мне позарез хочется узнать — поэтому пробираюсь сквозь толпу и выискиваю глазами Зиалу. Благо, её трудно не заметить — такие, как она, всегда попадают в центр внимания, где бы ни очутились.

А она такая весёлая — смеётся заразительно и ломает изящными пальчиками хлеб, горячий, только из печи, с хрустящей корочкой. Муж держит на коленях дочку, кормит сам с ложки ребёнка и смотрит на жену с восхищением, ловит каждый жест. Наверняка пылинки сдувает с неё.

— Как поживаешь, Зиала? — бесцеремонно подсаживаюсь по другую руку от принцессы.

Она одаривает меня снисходительной улыбкой, как будто я её эта, как там у них… фрейлина. В личной свите. От некоторых своих придворных замашек Зиала так и не избавилась.

— О, великолепно! А ты как, малышка Ива? Слышала, замуж собираешься!

Я чуть не подавилась яблоком, в которое вгрызлась для приличия, чтоб не бросалось в глаза, что я подсела к Зиале не просто так.

— Нагло врут… — пробубнила я с набитым ртом, пытаясь прожевать сочный кусок.

— Ну, может я что-то не так поняла, — миролюбиво согласилась принцесса и отвернулась, ответить мужу на какой-то вопрос. Он подливал ей вина, дорогого, заграничного, в глиняную кружку. Я узнала вино по этикетке — Арн недавно покупал у заезжих имперских торговцев дюжину бутылок. Видимо, подарил имениннику на праздничный стол.

Я посидела немного и собралась с мыслями. Зиала даже и не думала поддерживать светскую беседу. Кто я ей? Это мне позарез нужна информация. Поэтому я предприняла ещё одну попытку заговорить.

— А как там у тебя на родине? Как твой папочка поживает?

И…

Да!

Вот оно!

Я чувствую его.

Он здесь. Он рядом. Бродит вокруг, смотрит жадно, прислушивается к каждому слову. Больше не приближается ко мне. Я больше не его магнит, не тот центр, вокруг которого обычно он нарезает круги. Я просто декорация. Часть окружающего ландшафта. Кот наблюдает за обстановкой, навострив уши, и возможно, даже слегка обратился.

Его напряжение чувствуется в воздухе, я ощущаю это всей кожей по мурашкам на предплечье, по вздыбленным крохотным волоскам на затылке.

Поэтому решаю развить успех.

— Его императорское величество случайно к нам в гости не собирается?

«Во главе огромной армии», так и хочется добавить. Но я прикусываю язык. Зиала глуповатая, но не злая. Если она знает о какой-то угрозе, вряд ли могла бы смолчать. Точно бы проболталась. Моё дело, правильно её разговорить.

— Папочка? — она хмурит брови и видно, что не очень привыкла думать о неприятных вещах. — Он так обижен на меня, что я решила поселиться в таком захолустье!

Я думала, она добавит извинение, и что не имела в виду ничего дурного про наш дом… но она даже и не думала. Что было на уме, то и ляпнула. Она и правда считает Таарн захолустьем.

А в памяти немедленно всплывают другие слова.

«Ты талантливая волшебница. И такой талант преступно зарывать в глуши…»

В них определённо есть что-то общее. Говорят, подобное тянется к подобному. Я отлично могу представить моего кота рядом с такой девушкой, как Зиала. Они бы очень красиво смотрелись.

На меня нападает уныние, стараюсь не поддаваться. Надо сосредоточиться и слушать дальше — там Зиала ещё что-то продолжает болтать…

— Он так меня звал назад, так звал! Видишь ли, после моего ухода, увы, трон ему оставить не на кого, и наследников совсем нет. Тем более, что… Ай!!!

Она вскакивает и начинает отряхивать своё платье, по которому расползается уродливое алое пятно. Видимо, когда эмоционально жестикулировала, опрокинула кружку.

Я подхватываю льняную салфетку со стола, помогаю ей.

Зиала так расстроена, что немедленно чуть не плача просит мужа вернуться домой. Всё-таки, она осталась принцессой до кончиков ногтей! Не терпит ни малейшего несовершенства в своём внешнем облике.