Выждав момент, я достал нож и кинулся на помощь. Прежде чем перерезать лиану и освободить Гурьева, я пропустил два шара, один из которых рассек мне бровь, чуть не отправив в нокдаун. Чтобы нас не накрыло парным снарядом, пришлось схватить Гурьева и активировать последний прыжок.

– Прыжков больше нет, – констатировал я. – Ослепление не поможет. Катапульта тоже. У меня осталось три патрона.

Пока голем разворачивался, мы сверили навыки.

– Пламя на него не подействует, – сказал Гурьев. – У меня есть паутинная ловушка. Может спасти от большого залпа шарами. У голема осталось два жука. У меня два патрона.

– Значит, пять выстрелов на два панциря. Один из которых светится с огромной скоростью, – я не стал говорить о звуковом нокауте и запахе, так как они против голема всё равно бесполезны. – Жука, что под мышкой предлагаю убить с близкого расстояния. Ты отвлекай навозника, а я в это время…

Но договорить не успел.

– Эй, жучила! Оставь моих друзей в покое! – Фролов очнулся от своих танцев с публикой. – Друзей, говорю. Друзишек. Братюней. А-е! Кореша. Пацаны, вы в порядке? Порядок там, да? Оп-па! Порядок. Делаем волну. Тыц-тыц.

Фролов бредил. Из тихого сумасшедшего он превратился в наркомана, решившего взорвать танцпол. Удивительно, но голем впервые обратил на него внимание. Пока Фролов тихо сходил с ума и не участвовал в перестрелке, навозник не запустил в него ни одного камня. Но услышав слова о помощи братюням, голем метнул шар. С головой у Фролова был бардак, но реакция оставалась отличной. За то время пока шар летел, курсант успел «выстрелить» из пистолета, понять, что патронов нет и метнуть ножи. Перед тем, как каменный мяч угодил в голову Фролова, отправив парня в нокаут, ножи легли точно в цель. Боевая подготовка выпускника пермского интерната дала о себе знать. Оба ножа угодили в центр панциря. К несчастью, жук в этот момент светился фиолетовым.

Голем тут же выпустил кувшиночника. На земле известен, как плотоядное растение в виде кувшина, привлекающего вонью различных насекомых. Букашки забираются внутрь, там и дохнут. В версии потусторонних захватчиков, кувшиночник имел ядрёный фиолетовый цвет и высоту в полтора метра. Растение, как болванчик, покачалось на полу, нашло равновесие, устаканилось и пошире открыла створки. Из них с интервалом в одну секунду стали вылетать фиолетовые капли, размером с бейсбольный мяч. Они падали вниз и с опасным шипением разлетались по полу. Кувшиночник плевался жгучим кипятком по всей площади спортзала.

Голем, метающий глиняные шары, весом под десять килограммов. Лианы-ловушки, которые цепляют тебя и не дают уворачиваться. Дикий кувшин, брызгающий кипятком. В такой чехарде нужно загасить пятью патронами два оставшихся панциря.

Первым я промазал, инстинктивно уворачиваясь от кипятка. Осталось два патрона. Гурьев учёл мою ошибку и замер. Он увернулся от шаров, прицелился, а падающую сверху каплю специально проигнорировал. Жидкость коснулась головы, и я увидел, как правая часть лица Гурьева в районе уха моментально покрылось волдырями. Но то, что он не отпрыгнул, дало возможность на выстрел. Правда, от сильной боли произошёл промах. Молодой аристократ ждать не стал и сразу выстрели вторым. Попал в розовый цвет. Отлично!

Алексей показал мне, что пуст и сосредоточился на защите от шаров и капель. Остался последний жук, самый мигающий и спрятанный в подмышке у голема. Я долго не решался на выстрел. Уворачиваясь от глиняных снарядов, я старался найти момент понадёжней, но он не наступал. Так. Ладно. Пора. Иначе конец. Я выстрелил. Зелёный! Чёрт. Пучок лиан вылетел из навозника. Но не успели они приземлиться, как я выстрелил последним патроном. Фиолетовый. Через пару секунд на полу раскачивался второй кувшин.

Гурьев заметил, что оба мимо и по суровому взгляду я понял, что он уже принял поражение. Воин готов встретить смерть. По моим расчётам до конца получасового смотра мы не дотянем. Интенсивность шаров возрастает слишком быстро. Да и лиан стало больше, а через полминуты капли начнут покрывать всю площадь. Мы просто сваримся заживо.

Ножи! Я вспомнил, что первый кувшиночник был вызван попаданием ножа Фролова в панцирь. А почему тогда Гурьев сказал, что жуков возьмут только патроны?

– Лёха, как часто ты видел голема?

– Сегодня второй раз! – крикнул Гурьев, уворачиваясь от капель.

– Как его уничтожили в первый?

– Никак. Навозник убил последнего участника и смотр закончился.

Так вот оно что! Просто никто до этого к голему не подходил. Все стреляли из пистолета. Это шанс. Наш последний шанс. Я подготовил умение замедления времени. Экономить больше нельзя. Я стал высчитывать траекторию. Рассчитав путь, понял, что за два метра до голема придётся активировать умение. В той точке сойдутся две капли и очередной шар. Без магии не пройду.

Всё. Пора. Достал нож, готов. Ждём три секунды до нужного момента. Три. Два. Один. Пошёл! Увернулся. Ещё раз. Капля мимо, вторая. Третья задевает левое плечо, дикая боль, но жертва была предусмотрена. Бегу дальше. За два метра активирую задержку, чтобы не попасть в пересечение капель и шара. Я проскочил и замахнулся для удара. Признаться, я не выбирал цвет. Чертов жук мигал так часто, что вынуждал лупить до тех пор, пока не попаду. Нож не патроны, можно не беречь. Получилось с первого же раза! Панцирь лопнул, голем моментально замер. Последние капли упали на пол, лианы распутались. Ещё несколько секунд и навозник с грохотом рухнул на пол, моментально рассыпавшись на множество мелких глиняных черепков.

Ух, Модест. Это было круто! Вокруг стояла тишина, но я наделся, что за сеткой звучали овации.

– Я оглох на правое ухо. Сильный ушиб левого колена, что снижает мобильность, – Гурьев докладывал состояние. – Интенсивность пламени из-за общей усталости уменьшилось в два раза, откат увеличен до трёх минут. В запасе паутинная ловушка. По моим расчётам, нам нужно продержаться семь минут.

– Ожог плеча. Скорость реакции с левой стороны понижена, – в свою очередь ответил я. – Осталось ослепление и нестабильная катапульта. Контроля над разумом больше не чувствую. Откат неизвестен.

Гурьев подошёл к Фролову и стал измерять пульс.

– Что с ним?

– Без сознания. Нам всем будет лучше, если он больше не придёт в себя.

– Слушай, а чего он так спятил? Неопытный, что ли? – задал я Алексею вопрос, мучавший меня.

– А ты разве не в курсе?

– В курсе чего?

– Ты думаешь почему кольщиков так мало, и они… Тихо! У нас гости.

Под проколом в центре зала появились три тёмных силуэта. Как будто художник нарисовал черной краской три фигурки. Нашего роста, аналогичной комплекции. Хорошо видны руки, ноги, туловище, даже причёска. Но всё контуром, как трафарет. Внутри экстремально черный цвет.

– Охотники, – спокойно произнёс Гурьев.

Чего?! Это охотники? А до этого, кто был? Ученики-первоклашки? Типа разминка? Ох, мать-перемать. Вожеватов со смертностью не напутал? Может, она не тридцать, а семьдесят процентов?

– И как их? – спросил я Алексея.

– Рукопашка и магия. Мечи и ножи при контакте с телом бьют хозяина током.

– Сильные?

Гурьев неожиданно рассмеялся. Чего это он? Нервное?

– Сильные ли охотники? Хорошая новость в том, что они не сильнее тебя. Плохая, что не слабее.

– Не понял.

Гурьев снял с себя рубашку и остался голым по пояс. Ого, пошёл «на голяк»! Значит, считает бой последним в жизни.

– Скоро поймёшь. Вообще-то охотники на смотре появляются очень редко. Я, например, их ещё не встречал, а только слышал по рассказам. Прокол высчитал наши возможности и подготовил особо сильное испытание. Я это понял, когда навозник появился сразу после матки. Обычно такая мощная тварь появляется минут за пять до конца. Ну что же, спасибо тебе прокол за комплимент.

Алексей повернулся ко мне и протянул руку.

– Рад был сражаться с тобой, Модест. Шансы на то, что мы оба выживем близки к нулю.

Я пожал руку Гурьеву.