Я вышел, не дожидаясь ответа. Сегодня я собирался найти Рена Клименко — сразу после тренировки. Да, рано для визита к куратору. Но мне нужны были ответы. Про вербальную активацию. Про его теневые приёмы. Про меня самого.

Потому что ну его в попу — всё это. Я не хочу больше получать от девчонок, пусть даже таких одарённых, как эта "штрихмактрахер" Миллер. Я хочу быть сильным.

Папа сказал: «Готовься за семь лет». А что, если у меня есть всего семь недель? А?

Иногда мне кажется — моё тело само просит перемен. Не просто быть сильнее — другое. Чтобы… чтобы в моей реальной, новой жизни не было тех картин, что я видел. Разорванные тела. Друзья. Родители. Мама...

Я замер.

Пальцы дрожали. В глазах резануло от подступающих слёз.

Ну всё, довёл себя. Какой же я молодец.

Непрофессионально, — сухо отметил я про себя. Почти как взрослый. Почти как чужой.

Тренировка прошла буднично — без особого энтузиазма со стороны физрука. На мой вопрос о возможности заниматься с друзьями Рен дал добро. Правда, после выходных он уезжает в командировку, а как вернётся, будет преподавать уже во вторую смену. Что ж, грустно. По утрам будем тренироваться самостоятельно или с другим преподавателем, а вот днём… Теперь он будет контролировать нас в боевом клубе. Это круто. Хе-хе.

Сегодня освободился чуть раньше. Наспех ополоснулся в душевой, переоделся и почти бегом отправился к кабинету куратора. Клименко был на месте.

Тук-тук.

— Э-э… Здравствуйте, Рен. Я войду – увидел кивок, быстро вошел. – Вы как-то говорили, что по некоторым вопросам… — я откровенно нервничал, ёмаё… Возьми себя в руки, Экрон! — можно обращаться к вам. У меня кое-что накопилось.

— Привет, Владислав. Я тебя слушаю. — Он добродушно улыбнулся и жестом указал на кресло.

Кабинет почему-то напомнил мне о работе… Вернее, о дедушкином кабинете. Только там ещё был камин, да эти самые «переговорные» кресла.

— Да, спасибо, — я присел. — Начну с самого главного. Думаю, вы уже в курсе вчерашнего… – Я быстро прочитал его мимику и сделал выводы. – Да, вижу, что знаете. Так вот… Вы, насколько я помню, мастер аспекта Тени. Скажите, за нами ведётся какая-то слежка? Не в смысле надзора, а… как бы это точнее выразить… Наблюдение за нашей безопасностью с возможностью вмешательства?

Я читал, что даже мастера Тени среднего уровня могут помещать свои частицы в чужие тени. Аж до двадцати! Нас в классе как раз шестнадцать. – А что уж говорить о больших теневых мастерах, типа Сона Джин Гу… Может, вообще вся школа под таким наблюдением? – последнюю реплику я не произнес, но… Хотелось бы узнать и это, да.

— Да, Влад. В этом нет никакой тайны. — Рен слегка усмехнулся. — Хотя я, честно говоря, посредственный теневик. Я не могу видеть их глазами или анализировать ситуацию в реальном времени. Но могу сказать точно: за вашей личной жизнью мы не следим. Вмешиваемся только в экстренных случаях.

— Ладно…

Это частично отвечало на мои ночные размышления. И в целом, мои догадки подтвердились, но…

— Вы вчера вмешивались в наш с Софьей спарринг? – решаюсь я на непростой вопрос.

— Я — нет. Но моя тень — скорее всего, да. — Рен задумчиво потер подбородок. — Вероятно, она расценила ситуацию как угрозу вашему здоровью. Они запрограммированы на такое. Это безопаснее и ммм… безболезненней, чем отрастить, в случае чего, новую руку, согласен?

— Так… Океюшки… Пупупу…

Неожиданно он спросил по-отечески, наливая напиток:

— Может, будешь чай?

— Да, спасибо. У меня ещё есть вопросы — это займёт время.

— Спрашивай всё, — после небольшой паузы сказал Рен, протягивая мне стакан.

Я сделал глоток и продолжил максимально откровенно:

— Дело опять в спаррингах. За эти недели я, конечно, адаптировался. С даром есть некоторые улучшения, а благодаря спецкурсам, помощи Рена Козлова, медитациям и подготовке, мы почти поставили под контроль первую ступень моего аспекта. Ну, который за молнии. Результат есть, да…

Я заметил, как Рен одобрительно кивнул, и продолжил:

— Мастер Медведев говорит, что есть прогресс в физических показателях. Я и сам это чувствую. Но… — говорил максимально открыто я. Отчего-то знал, что в таких душевных разговорах не стоит стесняться и приуменьшать свой вклад, свои труды. От этого проблемы быстрее не решаться. — Почему бы не пойти дальше? Почему бы мне не заняться более усердно в плане использования и изучения магии? Я хочу не просто контролировать вспышки дара, а научиться вызывать его осознанно. Не на интуиции, а намеренно. Пока что получается… как-то неэффективно.

Мой взгляд непроизвольно скользнул в сторону – по направлению в спортивный зал.

— Вот, например, мой недавний спарринг-партнёр… — я сделал многозначительную паузу, — использует вербальные касты. Скажите, это эффективнее? Или дело в чём-то другом? Почему нас не готовят по таким методикам?

— Думаю, вы просто ещё не дошли до этого в программе по истории магии, — ответил Рен, делая глоток напитка. — Но я подскажу. Правда, начну издалека. Что ты знаешь о прорывах Бездны?

Вопрос прозвучал неожиданно. Какая связь между вербальными кастами и катастрофами? Но спорить не стал.

— Э-э... Ну, если верить хроникам Империи, они случались каждые… ну, 30-50 лет. Я напряг память, пытаясь вспомнить все, что знаю по этой теме. — Причём этот интервал — только по нашей территории. Первый зафиксированный прорыв был... кажется, в 980 году по старому календарю — то есть больше трёх тысячелетий назад.

Рен одобрительно кивнул, побуждая продолжать.

— После того как князь Владимир подавил тот первый прорыв — через принятие страной новой веры и силу нового Бога — ввели современное летоисчисление...

– Ты верно подметил. Но позволь мне начать с истоков. До первого прорыва, магии, как таковой, в нашем мире не существовало. Каждое новое вторжение существ из Бездны, каждая принесенная жертва - всё это наполняло мир новой энергией. Ирония в том, что именно эта энергия в конечном счете дала нам оружие против самих же порождений Бездны.

Каждый Прорыв оставлял после себя не только разрушения, но и... просветление. Огромные выбросы магической энергии, открывавшие новые законы мироздания. Первые годы люди блуждали во тьме невежества, как слепые котята, пытаясь на ощупь понять изменившиеся правила игры.

Но вот парадокс - когда энергии было мало, лишь единицы рождались с природным магическим ядром. И выживали из них ещё меньше. Ты думаешь, средневековые гонения на ведьм были вызваны лишь суевериями? Как бы не так. Это была жестокая борьба за ограниченный ресурс - за саму возможность контролировать магию.

Власть имущие не могли допустить, чтобы такая сила оставалась в чужих руках. И когда они наконец прибрали её к себе... началась настоящая работа. Систематизация знаний, подготовка к следующим прорывам, разработка методик - всё ради одной цели: обратить эту угрозу себе на пользу.

Прогресс давался дорогой ценой, капля за каплей, с неисчислимыми жертвами. Но он был. Представь - тысячу лет назад обладатель первой ступени считался воплощением мощи, живой легендой среди стихийных магов. Сегодня же твоя первая ступень - всего лишь начальная ступенька длинной лестницы. Улавливаешь разницу?

Я кивнул.

– В общих чертах - да.

Рен сделал медленный глоток из бокала, прежде чем продолжить.

– Перенесемся в недавнее прошлое. В Империи появилась... любопытная практика. Наши менталисты - те, кто владеет аспектами ментальной магии - во время прорывов пытались установить мысленные каналы с самими вратами.

Он помолчал, его взгляд стал отрешенным.

– Попытки оказались неудачными. Мы не смогли получить никаких внятных данных о том, что находится по ту сторону. И пройти сквозь них... Никому не удавалось. Проблема не столько в полчищах демонов, сколько в фундаментальной невозможности самого действия.

Рен провел пальцем по краю бокала. – Представь, что пытаешься идти против течения большой реки. Причем не плыть - а идти по дну, преодолевая каждым шагом всю мощь водного потока. В теории - возможно. Да. На практике... – Он развел руками. – Нашей энергии катастрофически не хватает.