— А вы, мисс Дезире? — проговорил он хрипло, — вы будете верны мне?

Она пожала округлыми плечиками.

— Не знаю. Если я заинтересуюсь другим красивым и знатным человеком, вы не сможете меня винить.

Улыбка ее была неподражаема. Генри захотелось ударить ее. Ударить по щеке, а потом повалить на траву и наконец-то сделать своей. Жениться на ней после этого совсем не обязательно. Он уехал злой и раздраженный.

— Мисс Дезире не подходит тебе в жены, учитывая, что ты наследовал графский титул, — сказала напоследок мать.

Это не улучшило настроения Генри. Дезире целыми днями стояла у него перед глазами, он только и думал, что о ней в объятьях молодых и знатных соперников, а ее сладкие пухлые губки в его мыслях касались чужих губ, позволяя этим чужим делать с ними то, чего никогда не было позволено Генри. Да, он однажды ее поцеловал. Но это был очень целомудренный поцелуй, от которого у него сорвало голову, и он бросился как можно дальше от Дезире, понимая, что не сдержится и просто-напросто изнасилует ее, если останется рядом хоть на миг дольше. Вернувшись через пол часа, он застал мисс Дезире прогуливающейся с другим и получил пощечину за то, что бросил ее одну в саду. Он заслужил пощечину, но не при сопернике. Генри бросало в жар только при воспоминании о ее поведении.

Дейзи, Дейзи… Прекрасная кокетливая Дейзи! Только бы она дождалась его, не давала согласия никому другому! Он готов всю жизнь провести у ее ног, он готов снести все… только бы быть рядом с Дейзи!

…Ливерпуль не понравился ему просто потому, что не мог понравиться. Он показался серым и мокрым, площади были слишком малы, а улицы — слишком узки. Дядюшка дождался его в гробу, обложенный льдом, а его дальняя кузина — леди Эстер — сама устроила похороны. Ждали только приезда лорда Генри.

— Вы теперь граф Лостер, милорд. Ваша мать писала мне, что вы с радостью приняли этот титул. Вы, я уверена, пожелаете осмотреть загородный графский дом тут неподалеку, и принять управляющего имениями.

Генри кивнул. От скуки у него свело скулы, и он с трудом удержал зевок. Он ненавидел дела, бумаги и все их проявления.

— Если пожелаете, я и мои дочери можем сопровождать вас.

Дочерей как раз и не хватало. Генри снова подавил зевок. Леди Эстер стоя над трупом старого графа благородно пыталась пристроить одну из своих провинциальных клуш за нового. Наверняка они старые и страшные, не то, что его Дейзи…

Он кивнул, выражая согласие и радость по поводу сопровождения кузин, и покинул церковь.

Похороны состоялись через пару дней. Генри тосковал, сидя во главе стола, пытаясь быть вежливым и спокойным. Он с честью выдержал это испытание. Теперь дело оставалось за малым. Посетить чертово загородное имение, как можно скорее разобраться с делами и вернуться в Лондон. Хорошо, что траур по дальнему родственнику как раз истечет, когда он ступит в бальную залу, чтобы вести Дейзи в танце. Генри и сейчас не стремился носить траур. Он всунул черную ленточку в петлицу и благополучно забыл о своем покойном дядюшке.

— Возможно, вы пожелаете присутствовать на балу? — леди Эстер, единственная, с кем он общался из родственников в этом городе, подала ему приглашение, — многим интересно увидеть наследника старого графа. Вы можете в силу траура не танцевать.

Генри прикинул, что бал развеет тоску Ливерпуля, и согласился. Все равно ему еще какое-то время придется торчать в мокром сером доме на главной улице. Пусть будет бал. Дезире он не сможет забыть, но, возможно, ему удастся перекинуться в карты, и развеять тоску по возлюбленной.

Утро следующего дня выдалось на редкость солнечными и безветренным. Накинув плащ, Генри, новый граф Лостер, решил сходить в порт, прогуляться по молу и посмотреть на корабли, раз уж он оказался в портовом городе.

Порт гудел, живя своей только ему известной жизнью. Генри шел среди тысяч людей, которые спешили по своим делам, озираясь и пытаясь понять, что и где находится.

Набережная с железными фонарями показалась за поворотом. Там прогуливались какие-то люди, дамы с зонтиками, их кавалеры. Генри, не желавший знакомств, свернул в сторону, прошел еще какое-то время, и оказался в небольшой бухточке, где грузили шлюпки. Он стоял, наблюдая за матросами, а потом присел на большой камень, нагретый солнцем. Редкая для этого времени года теплая погода нравилась ему, и романтика морской жизни тоже нравилась. Он наконец-то не думал о Дейзи, душа его рвалась следом за парусами, что виднелись на рейде, и Генри решил взять яхту и прокатиться вдоль прибрежной полосы.

Спустившись вниз, молодой граф Лостер осмотрелся.

— Чего изволите, милорд?

К нему тут же подскочили какие-то люди, и он пожелал яхту.

— Проходите следом за мной…

Яхта медленно следовала вдоль берега, где в низинках замерли маленькие деревушки, а сам город казался белым призраком. Шпили церквей и огромный собор, который он так и не удосужился осмотреть, виднелись издали белыми пятнами. Генри сидел на корме, любуясь морем и пейзажами. Когда же яхта пошла обратно, перед глазами его предстало волшебное виденье. На одном из мысков, на камне стояла девушка в белом платье. Она всматривалась в горизонт, будто ждала кого-то. Каштановые волосы в свете солнца отливали рыжиной. Генри замер, пораженный необычным зрелищем. Девушка подняла руки, будто летела, и ловила ветер, играя с ним в птицу. Казалось, она ступит на воду и поплывет, как принцесса фей, не намочив ног.

Яхта поймала волну, и Генри чуть не полетел за порт, вскрикнув и вцепившись в борт. Девушка подняла голову и посмотрела прямо на него. Потом повернулась к нему спиной и легко побежала по дорожке куда-то вдаль.

Девушка не могла быть простолюдинкой. Генри смотрел ей в след, пытаясь представить, каковы ее глаза. Синие или карие? Есть ли в них блеск, или они подернуты томной дымкой? Мисс Дезире в этот день не появлялась в его сердце. Оно было отдано незнакомке в белом. Он гадал, будет ли она на предстоящем балу, и как ее имя. Как было бы прекрасно снова встретить ее одну, так, как он видел ее сегодня. Одну посреди моря на острове. Одну, такую нежную и прекрасную.

Ночью она пришла к нему в сон, превратившись в белого лебедя, и плывя по воле волн, то взмахивая крыльями-руками, то поднимаясь над водой в виде принцессы в белом. И на шее у нее было невероятной красоты алмазное ожерелье.

…

Анджела никогда не была на балу, и сердце ее стучало, как безумное. Все ей казалось невероятно красивым, великолепным и просто замечательным. Толпа разодетых людей не угнетала ее, как обычно угнетала толпа, а радовала своим весельем. Люди, большинство из которых она знала, здоровались, общались друг с другом, подходили к ним, приветствовали ее и Элли, делали комплименты. Алмазное ожерелье Элли привлекало внимание, так как все знали, что она — приемыш, и бесценное ожерелье на ее груди вызывало множество вопросов. Элли тут же пригласили танцевать, и она ушла, улыбаясь своему партнеру, а Анджела осталась рядом с маменькой разглядывать зал.

— Леди Эстер, я прошу вашего позволения быть представленным вашей дочери, — услышала она незнакомый голос.

Леди Эстер обернулась и заулыбалась.

— Граф Лостер! Это очень хорошо, что вы решили воспользоваться приглашением и посетить бал! Дорогая Анджела, это наш дальний родственник, лорд Генри, который унаследовал титул графа Лостера. Лорд Генри, это моя дочь — мисс Анджела.

Анджела склонилась в реверансе, опустив глаза. Молодой человек, представший перед ней, был красив. Ей понравились его правильные черты лица, темные глаза, похожие на звезды в ночи, и светлые волосы, немного вьющиеся, чуть длиннее обычного, красиво падающие на лоб и придающие его лицу немного детское выражение.

— Прошу вас, мисс Анджела, подарить мне танец.

Она протянула ему руку, снова немного присев. Рука его была теплая, твердая. Анджела пошла следом за ним в круг.