— Она прекрасна! — шепчут кругом, хотя могут видеть только ее глаза. Но и глаза ее прекрасны. Нет других таких глаз.

Золоченый паланкин с красными занавесками, расшитыми золотом, поднимается в гору. Сопровождающие поют и танцуют, будто и это и правда свадьба, и Айзу несут не на смерть на дне колодца, а на ложе любящего супруга. Любящего. Супруга. Она боится вдохнуть, чтобы не показать своих слез. Супруг ее сожмет в объятьях так, что она больше не сможет пошевелиться. Но отцу все равно. Отцу наплевать на ее судьбу. У него еще восемь дочерей, просто она — самая красивая. Отец хочет покорить сердце змея ее красотой, чтобы получить эту землю, насыщенную золотом и алмазами. Нет богаче земли. Нет страшнее участи.

Динь, динь… Монетки ударяются одна о другую. Айза смотрит по сторонам, боясь вдохнуть, чтобы не показать своих слез. Динь, динь… она сжимает губы, боясь заплакать, ни в силах унять звон монет. Некому ее защитить. Некому спасти. У Анджелы есть Генри, а у нее нет никого.

Динь, динь… Айза вцепляется в поручни кресла унизанными перстнями пальцами. Впереди открывается вид на город. Город царицы Савской.

Носилки опускаются, и монетки звенят в разнобой, когда Айза ступает на землю. Дальше ей идти одной.

— Великий Нук! — кричит Аль-Медем, — мы привели тебе твою невесту! Встречай!

…

— Элли, ты должна!

Анджела подняла сестру на ноги, но та упала обратно на ложе. Бледная и совершенно бессильная, Элли не могла сделать и шагу.

— Брось меня, — прошептала она, стараясь унять кружащийся мир, — иди одна!

Анджела встраяхнула ее так, что голова Элли мотнулась, как на нитке.

— Я не оставлю тебя! Соберись! Ты должна! Солдаты и полковник ушли на арабскую свадьбу, дом почти не охраняют!

— Какую свадьбу? — переспросила Элли.

— Аль-Медем выдает Айзу замуж.

Элли вдруг отстранилась от Анджелы и посмотрела на нее серьезными глазами.

— За кого?

Повисло молчание. Элли поднялась, сделала два шага, схватилась за стену, и долго стояла, стараясь не упасть. После долгого обморока она еще не пришла в себя и была слишком слаба, чтобы бежать.

— Я буду помогать тебе. Но мы должны уйти прямо сейчас и найти Генри. Вчера он прислал записку, что ждет меня в развалинах старого города.

Элли смотрела на Анджелу, будто впервые видела. Глаза ее казались огромными на исхудавшем лице.

— Он убьет ее, — сказала она, — он же предупреждал! Что они делают!

Два дня назад, когда Элли принесли в дом, Анджелу выпустили из подвала, чтобы она ухаживала за сестрой. Полковник Моррисон неожиданно был милостив к Элли, всячески обхаживал ее, поглядывая на Анджелу странным взглядом. Он устроил девушку в самых лучших покоях, где стояла огромная кровать с перинами, дал ей служанок, которые выполняли любую просьбу. Элли была слаба и все больше спала, но Анджела все равно сидела у ее изголовья, надеясь, что время играет им на руку. Элли должна поправиться прежде, чем им с Генри удастся как-то вызволить ее из дома губернатора.

От Генри черная служанка принесла записку, но оптимизма записка не добавила. Анджела не могла ничего поделать, комнату их охраняли, и выйти из нее не представлялось возможным. Сегодня же, когда англичане отправились смотреть на свадьбу Айзы с местным богом, появился шанс. Охрана вела себя расслаблено, за дверью никто не стоял, и Анджела поняла, что нужно бежать, так как это, возможно их единственная возможность.

Известие о свадьбе придало Элли сил. Она собралась, как могла, и, опираясь на руку сестры, которая поддерживала ее, смогла спуститься с лестницы. Внизу она долго сидела на ступеньке, но, наконец, стало понятно, что времени не так много. Анджела потащила ее к двери, и они вышли в сад, где тоже никого не было. Свадьба Айзы оказалась весьма любопытным зрелищем. Если бы арабы захотели, они взяли бы город голыми руками.

— Айзу нужно спасти, — говорила Элли, и спешила через сад, как могла, то останавливаясь, переводя дыхание, то снова двигаясь вперед.

Калитка была заперта, но Анджела перелезла через стену, заставив Элли сделать тоже самое. Практически упав с другой стороны стены, Элли повисла на сестре, и долго стояла, глотая слезы.

— Мы должны успеть! Должны! — твердила она.

Побег удался. Девушки поспешили в переплетение улиц, где жались к стенам домов, боясь быть замеченными англичанами. Два или три солдата мелькнули красными мундирами, но больше в городе не было никого. Элли приободрилась. Ноги ее постепенно привыкали к ходьбе, хоть и тряслись при каждом шаге.

Айза не заслужила той страшной участи, что уготовил для нее Нук. Элли спешила к городу царицы Савской. Она должна спасти Айзу!

…

Генри заинтересованно смотрел издали на процессию, которую устроили арабы. Они тянулись длинной чередой в сторону города Нука, пели песни и плясали. Генри даже вышел из своего укрытия, настолько был он поражен открывшимся зрелищем. Аль-Медем восседал на гнедом коне, возглавляя процессию, следом за ним шли вооруженные мужчины в ярких одеждах, потом музыканты, а за ними несли носилки с алыми занавесками. Следом тянулись остальные, занимая собой всю дорогу.

Неужели Аль-Медем повез Айзу к Нуку? Генри протер глаза, пытаясь поверить в происходящее. И правда, вот они поднимаются вверх по дороге, спускают носилки на землю, и из них выходит девушка в голубом покрывале. Процессия останавливается, Аль-Медем что-то кричит, но Генри не слышит, что. Айза жмется к камням, смотря, как процессия медленно пятясь отдаляется от нее. Даже отец покидает ее, оставляя одну на растерзание змею.

Серебряная чешуя змея блестит на солнце. Айза прижимается к камню и становится похожей на царевну из жития святого Георгия. Только святого тут нет. А Змей есть. Он серебрится, ползя мимо камней, и вот уже Айза оказывается окружена его огромным сияющим телом. Она закрывает лицо руками, и Генри бросается вперед, вверх, ни в силах смотреть на это жертвоприношение. Не зря Элли говорила, что Айза не угодна! Он со всех ног мчится вверх, боясь, что Айза окажется в крепких объятьях жениха раньше, чем он успеет преодолеть разделяющее их расстояние.

— Нук! — кричит он, — Нук! Не тронь ее!

Нук поворачивает к нему серебряную змеиную голову.

— Ее привезли мне, — слышит Генри в голове его насмешливый голос, — и я хочу насладиться чистым страхом.

Тут слышится стук копыт. Генри оборачивается и с удивлением и ужасом видит Элли и Анджелу, на коне взбирающихся в гору. Следом за ними бегут англичане во главе с полковником Моррисоном.

— Тут становится слишком много народу, — смеется Нук, вдруг обращаясь в человека, и подходя к Генри, — даже позавтракать спокойно не дают.

Генри делает несколько шагов вниз, туда, где Элли и Анджела спешиваются. Элли падает, слишком слабая, чтобы идти дальше, но Анджела поднимает ее. Не успевая сделать и нескольких шагов, девушки оказываются окруженными англичанами. Полковник хватает Элли за руку, Анджела бросается на него, пытаясь отбить Элли.

— Что происходит? — громогласно вещает Нук, и все вокруг вдруг успокаиваются и смотрят на него.

— Моя невеста пытается сбежать, — нагло отвечает ему полковник.

Моррисон явно не понимает, с кем имеет дело.

— Но это моя невеста, — усмехается Нук.

Полковник не готов отступить. Лицо его становится жестким.

— Попробуй отбери.

Генри в ужасе понимает, что сейчас начнется бойня. Нук смеется, будто полковник сказал нечто забавное. Он делает шаг вперед, и руке его оказывается золотой хлыст, и от удара того хлыста о землю камни, что веками стояли на горе, начинают катиться вниз. Элли стоит замерев, глаза ее смотрят прямо на Нука, но без ужаса. Она обдумывает что-то, будто мысль, пришедшая ей в голову, важнее камнепада, схватки полковника с богом, важнее Айзы, что забилась в тень камня.

— Отпусти Айзу, Нук, — говорит она, и Генри слышит впервые за долгое время ее тихий спокойный голос, от которого все тело его покрывается мурашками, — я желаю стать твоей женой. Ты избрал меня.