Может быть, он даже прямо где-то здесь, отгороженный от лишних взоров артефактной магией.

— Таника-а! — Милль чуть не сбила меня с ног, выпрыгнув откуда-то сбоку и заключив в объятия. — Ты уже переоделась! Умница. А ещё у меня для тебя есть вот это!

Милль протянула мне тяжёлый венок, сплетённый из каких-то крошечных тёмно-фиолетовых цветочков. Не тратя времени, она сама же надела мне его на голову и создала магическое зеркало.

Я выглядела… очень необычно. Чёрное платье с пышной юбкой до колен, белый фартук с рюшками, полупрозрачные чулки и перчатки. Всё это довершал венок, который, едва попал на мою голову, пустился в рост и сейчас по моей шее, груди, и юбке уже вились всё те же цветочные лианы. Проскользнув под платьем, они же увили мои ноги, словно ремешки на высоких сандалиях.

Теперь, помимо того, что я выглядела как служанка, я выглядела ещё и как цветочная фея.

Я оглянулась на Милль: она настолько быстро всё сделала, что я вовсе не успела её разглядеть. Одеяние Милль из топа и длинной юбки было целиком белым и гораздо длиннее, но она тоже была вся оплетена цветами с ног до головы. Её руки, как и мои, были полностью свободны от лиан, однако в остальном — помимо венка на Милль было цветочное ожерелье, переходящее в короткий плотный корсет, поддерживающий её грудь. Быстрый анализ показал, что её телекинетический корсет всё ещё активен — видимо, Милль решила не рисковать тонкими ветками.

Далее её корсет расплетался в лёгкую и очень редкую сетку, увивавшую её живот и бёдра. Юбка была надета поверх цветов, и дальше их можно было увидеть только на сандалиях, в которые Милль была обута.

— Как тебе? — спросила Милль, показывая пальцем на венок. — Моя проектная работа по артефактам. Хэмдж очень хвалил! Они немного натирают при ходьбе, но…

Думаю, они натирают при ходьбе только если у тебя бёдра как у Милль. Потому что я сделала несколько шагов на пробу — и всё было в порядке.

Милль быстро показала мне, где будет место, в котором я буду принимать заказы. За мной закрепили несколько столиков — в том числе один из тех, которые действительно формировали “четвёртый зал” — укрытые в отдельных коконах из веток, изолированные от чужих взглядов, с очень мягкими и широкими диванчиками, предназначенные для влюблённых пар.

Когда Милль с горящими глазами объясняла мне, как будет прекрасно, если юноши и девушки будут здесь встречаться и чувствовать любовь друг к другу даже сильнее, чем её любовь, вложенную в еду, я задумалась: насколько далеко, по мнению Милль, должны заходить юноши и девушки в этих коконах? В смысле, “Широкий диванчик” — это весьма лояльное название того, что любой более простодушный человек назвал бы многоместной кроватью с кучей подушек.

Пока мы ходили по экскурсии, пришла Камида. Она была одета почти как я, только её чулки и перчатки были чёрными, а цветочки, покрывавшие всё тело и даже вплетённые в волосы — медовыми. Камиде достались все остальные столики, которые не достались мне. Мы были готовы открываться — оставалось всего десять минут.

Мы ждали, затаив дыхание.

Кафе наполнилось людьми уже через десять минут после того, как его двери открылись для широкой публики. Я увидела в мелькнувших в толпе рассаживающихся за столиками Тамару и Кунея — а ведь сегодня, считай, первое их появление на публике как пары. И когда все расселись, Милль начала.

— Я так рада, что вы все собрались! Наша академия наконец-то позволила мне открыть кофейню для всех и вы — первые, кто попробует наши блюда! Сегодня в зале вам будут помогать Камида Эстер — Милль торжественно указала на Камиду — и Таника. Надеюсь, вы их полюбите! А я буду готовить всё то, что вы попробуете. Если вы не владеете магией, пожалуйста, предупредите официанток, к сожалению, некоторые мои блюда людям без магического дара есть опасно для жизни и здоровья.

Милль поклонилась и продолжила.

— А теперь немного про меню. Сегодня оно экспериментальное. Это кафе посвящено в первую очередь моим кулинарным фантазиям, так что пока у меня нет — и, возможно, никогда не будет — постоянного меню. Вы можете выбрать горячее блюдо, холодное блюдо, десерт или закуску. Вы можете выбрать прохладительный или горячий напиток. Вы можете выбрать лонг или шот. При этом что именно вам будет подано решу я, но я обещаю — вам понравится, что бы это ни было!

И ведь Милль говорила чистую правду! Любое её блюдо было прекрасно, когда и как бы я его не попробовала.

— На ваших столиках лежат карточки и карандаши, где вы можете отметить, чего хотели бы. Передайте эти карточки официанткам, и прошу ждать!

И работа закипела. Мы с Камидой носились между столиками, разнося заказы. Фразы “Добро пожаловать. Меня зовут Камида, я наследница рода Эстер, и сегодня я буду вашей сопровождающей в творчестве лучшего повара в мире” и “Здравствуйте, я Таника, сегодня я буду вашей официанткой” были повторены за несколько часов, наверное, раз двести. Милль одно за другим создавала шедевры кулинарного искусства, отдавая их на столы.

Тамара и Куней — а это действительно были они — устроились в коконе для влюблённых и в последний раз, когда я к ним заглядывала, рука Кунея лежала на бедре Тамары настолько высоко, что я решила больше не беспокоить их без сигнала.

Немного попривыкнув к ритму беготни, я решила попробовать создать из этой ситуации себе дополнительную тренировку. В конце концов, где ещё я возьму такое количество людей, которые испытывают примерно одинаковые эмоции. Так ещё и эти эмоции мне хорошо знакомы!

Я поставила очередной поднос на столик очередного клиента и приготовилась забрать у него пустую тарелку. Наши глаза на мгновение встретились, и я прочитала в них отблески того самого удовольствия, которое возникает в тебе только если ты пробуешь блюда Милль. Молодой мужчина, судя по новой и неудобной на вид одежде — горожанин.

И я попробовала обратиться к этому самому чувству внутри него. Затухающий восторг от попробованного хлынул в меня, и я постаралась сосредоточиться на текущем через меня состоянии. Где-то здесь я могла вычленять отдельные мысли. Где-то здесь они должны были попасться…

“… лучшего…”

Мысль проскочила в моей голове, вынесенная потоком эмоции, и я поставила себе ментальную галочку. Наверняка спустя пару недель практики у меня начнёт получаться гораздо лучше!

— Таника? С вами всё в порядке? — мужчина пристально посмотрел на меня. Я поняла, что уже секунд десять стою склонившись над его столом.

— Извините. — я шагнула в реверанс. — Забегалась, наверное.

Схватив тарелки я поспешила покинуть его стол. Я должна научиться пользоваться Мнимой Моделью не залипая на момент использования. Тамара же как то умеет одновременно наводить эмоции и расхаживать по классу. Надо будет у неё спросить совета на этот счёт. Наверняка у неё есть какой-то подход, который позволяет это делать. А я решила облегчить свою тренировку. Теперь, расхаживая с подносами между столов, я старалась ловить момент и принимать волну эмоций от людей, которые выглядели наиболее довольными. В основном мне это даже удавалось.

Ближе к вечеру наплыв посетителей наконец спал и появилось время присесть. Ноги за шесть часов беготни с подносами дико болели. Хорошо хоть, что цветочки не натирали, как предупреждала Милль. В поисках места, где можно было передохнуть, я поднялась к коконам, выделенным для любовных парочек. Тот, в котором уединились (и, видимо, не отрывались друг от друга вот уже шесть часов) Тамара и Куней всё ещё был закрыт. Более того, распустившийся на ручке цветок показывал, что он закрыт изнутри. Разумеется, при желании, его можно было распахнуть даже просто хорошенько дёрнув руками, но сидевшим внутри совершенно однозначно не хотелось, чтобы это произошло.

Во втором сидела какая-то девушка. Она была одна, и с наслаждением уплетала нечто, похожее на тортик, но сложенный из отдельных разноцветных пузырьков. Судя по тому, как менялось её выражение лица с каждой ложкой — видимо, вновь один из представителей любимого жанра Милль — “Куча слоёв с разным вкусом”.