Или, может, они вторили моим мыслям?

Итак, Тамара возможно знает, как помочь мне управлять Мнимой Моделью. Учитывая, что она не знает, что такое Мнимая Модель и как она работает, действительно надеяться на неё не стоит. Максимум она может давать советы как более опытный пользователь, но теоретического знания у неё нет.

Той же проблемой грешат и все учебники по теме, которые существуют. И немудрено — они были написаны в эпоху до создания Стандартной Модели, тогда абсолютно все учебники были просто отвратительны.

И, главное, Мнимая Модель, возможно, вообще не может изменять мысли. А это значит, что мой план с помощью неё воздействовать на Камиду Эстер может и провалиться. Вернее, мне придётся идти кружными путями, меняя эмоции Камиды. Заставить её восхищаться мной? В теории можно, но я пока не знаю как.

Мне следует разобраться, как я могу быстрее входить в состояние Тамары. Целый час сосредотачиваться ради всего одного использования Мнимой Модели — это перебор.

Как я могла бы это делать? Ума не приложу.

С этими мыслями я добрела до нашей штаб-квартиры.

Камида и Милль сидели за одним из столиков, распивая разноцветные напитки из множества маленьких стаканчиков.

— Таника! — радостно воскликнула Милль, приветественно взмахивая рукой. — Иди сюда! Камида рассказала мне про её семейный рецепт и, немного его усовершенствовав, я изобрела вот эти чудесные газировки! Попробуй!

Милль отправила мне телекинезом сразу три стаканчика и я поняла, что, выйдя из кабинета Тамары я забыла включить все свои магические украшения. Ха! Видимо я действительно сильно задумалась. Ну, или регулярные погружения в образ мысли Тамары поселили во мне ненависть к Стандартной Модели и эта ненависть будет разрастаться, пока я не буду пользоваться исключительно мнимой.

Я сделала глоток напитка Милль — и забыла обо всех этих грустных и бесполезных глупостях.

Ещё через несколько секунд я вместе с Камидой и Милль смеялась над совершенно ерундовой историей о том, как кто-то из отпрысков рода Эстер не смог пройти отбор в собственный род.

Кажется, в присутствии Милль даже те вопросы, что мне нужно было решить прежде чем Камида станет работать со мной в команде, исчезали. Аура Милль очаровывала всех — кого-то сразу, а кого-то только на второй день знакомства. Но нельзя было не стать лучше, пока Милль находилась рядом.

Наверное, надо будет дать Тамаре ещё один луч надежды в жизни. И этим лучом обязательно станет кулинария Милль!

Чуть высунув кончик языка от напряжения, Милль склонилась над рабочим столом. Я уже несколько раз видела её за работой, и наблюдать за этим процессом можно было бесконечно. Перед ней был развёрнут рулон бумаги, тщательно прижатый к столешнице магией. Прижатый настолько сильно, что его нельзя было не только сдвинуть — его не удалось бы даже порвать, не разорвав вместе с ним десять сантиметров дубовой доски.

Раньше я уже замечала Милль за работой, но это происходило всегда параллельно моим собственным занятиям. Я разбиралась со своей домашней работой — а она сидела через комнату и работала над артефактами. Но теперь я была совершенно свободна, а Милль позволила мне посидеть рядом и посмотреть, как рисует магическую систему девушка, выбравшая их своей специализацией на этот год.

Половина листа уже была покрыта сеткой рун и сигилов. Некоторые — самые основные — я даже могла узнать. Энергозапасающая руна, разрядник для сброса излишков, чтобы не перегрузить систему. Приёмник для мануальной зарядки — руна, в которую маг мог переливать энергию непосредственно.

Знакомы мне были и логические вентили, отвечавшие за то, как чувствительные руны воздействовали на остальную схему.

А вот всё остальное я уже узнавала с трудом.

— Милль, а что это? — спросила я наконец после десяти минут в тишине.

— Это? Домашка от Хэмджа. Простейший рунический барьер, вроде тех, что рисуют на ручных магических щитах. Но гораздо слабее.

— Простейший? — уточнила я аккуратно. — А то, что мы рисовали на занятиях по магсистемам тогда какое?

— Никакое. На занятиях мы вообще ни одного артефакта толком не сделали. Только отдельные компоненты и соединения. А это очень простой, но всё-таки законченный артефакт.

— А здесь что-то будет? — указала я на явную пустоту в схеме. Она выглядела как белое пятно на тщательно заполненной карте. К нему шли несколько линий, отвечающих за подвод энергии, однако они прерывались, не заканчиваясь ничем.

— Да… Должно.

Устало вздохнула Милль и открыла ящик стола. Там лежало несколько больших рун, нарисованных на отдельных листках.

— Я перерисовала кучу разных вариантов, но всё, если честно, не подходит. Хэмдж сказал, что защитное поле должно растекаться по свитку, а я всё никак не пойму, как мне сделать его мягким! Оно принимает форму бумаги при запуске, но если потом изогнуть лист иначе, то поле не следует за ним!

— Ну… Я могу тебе чем-нибудь помочь?

На самом деле, я и не рассчитывала. Направлять магию вслед за листом бумаги — это было далеко за гранью моих познаний в артефактах.

— Посиди со мной, пожалуйста. Я, наверное, буду у тебя что-нибудь спрашивать. Ты, может, и не знаешь всё это, но ты в целом умеешь думать. Побудешь для меня вторым разумом, хорошо?

Я без раздумий кивнула. Если есть возможность как-то помочь Милль — то не помочь ей будет преступлением, за которое, будь я директором, я немедленно исключала бы из школы.

Подтащив стул, я села возле Милль и уставилась на чертёж. Милль вытащила небольшой пустой лист и наложила его на свободное место в барьере.

— Я нарисовала практически все датчики и анализаторы, но никак не могу придумать основное действие! — пожаловалась Милль. — Это как… как… Как подать целую тарелку салатов без основного блюда! И я даже не знаю что придумать!

— А какое вообще должно быть действие? — я вновь окинула взглядом руны. Нет, я их не знала. Нет, я не смогу подсказать Милль конкретный символ. Но, возможно, у меня получится навести её на мысль правильным вопросом?

— Она должна не пускать людей. При этом не быть смертельной. И даже не очень болезненной. Задание было “Барьер, который можно поставить на ящик со сладостями, чтобы дети в него не лазили”

— Заморозка? — предположила я. — Если ребенок сунет руку, а его куснёт морозом, то он отдёрнет её.

— Не знаю… Если мороз будет совсем сильный, то будет опасно. А если несильный, то можно и потерпеть. Барьер всё-таки должен мешать залезать, а не делать залезание менее приятным.

— А если делать какую-нибудь стену? Из камня там, или из чистого телекинеза?

— Из камня требует где-то хранить эти камни. Создавать их из магии — слишком дорого, понадобится руна-накопитель размером с наш ковёр. — Милль оглянула огромный ковёр, устилавший весь пол общей комнаты. — Чистый телекинез… можно, но я не знаю, как выстилать его по бумаге, а не придавать форму купола.

— А какие ещё вообще есть способы?

Милль задумалась, чуть прикусив губу и постучав пальцем по виску.

— Не знаю… Есть огненная стена, но она опять болезненная… Есть разрядник, есть…

— Время-оборачивающие сигилы, распределённые сеткой по всему полотну. — раздался на всю комнату звонкий мужской голос. Мы резко обернулись, чтобы увидеть, как незнакомый юноша уже приземлился на наш чистый ковёр. В ботинках. Я почувствовала, как вздрогнула Милль, даже не глядя на неё.

“Наверное, будь я опытной боевой магичкой, я бы уже атаковала” — промелькнула у меня мысль. Однако я слишком долго — по правде говоря, всю мою жизнь — прожила в светском обществе. Для меня идея атаковать человека магией просто за то, что он пришёл без спроса, всё ещё была чрезвычайно некомфортной. Мозг выдал мне следующую в рейтинге реакцию…

— Ты кто!? — резко крикнула я и протянула руку, вызвав порыв воздуха, который распахнул куртку парня и растрепал его волосы.