Милль говорила о том, что для повышения чувствительности рун нужно рисовать в больших масштабах. Распространяется ли это на защитные руны? Скорее всего да, иначе защитный рунный зал отсутствовал бы как категория.

Увы, это не позволяло мне понять, достаточно ли сильны браслеты Микавы, чтобы сопротивляться конкретно моей магии, или всё-таки здесь есть что-то ещё.

Почему Милль бездействует?

А Милль просто стояла как вкопанная и озиралась по сторонам, кажется, вовсе не обращая внимания на то, что Микава развлекается со мной как хочет. Её настолько потрясло предложение с ногами? Или она что-то пытается найти?

Следующее движение моей подруги было внезапным и совершенно непонятным. Она подхватила телекинезом здоровенный кусок какого-то черного камня с полки и со всего маху ударила им об пол. Раздался оглушительный треск. Доски разлетелись крошечными щепками. Микава мгновенно соскочила с моих колен и метнула в Милль одну из шахматных фигурок. Я услышала громкий хлопок — фигурка превысила скорость звука звука. И разбилась о мой телекинетический кокон, который все еще был вокруг Милль.

Я размахнулась и ударила Микаву под колено. Просто ногой — магия мне еще пригодится. Заблокировала телекинезом. Но ты ведь не просто так испугалась, да? Милль не могла просто ударить камнем об пол. Она не настолько глупая. Милль явно сделала что-то осмысленное, что-то, что снизило уверенность Микавы в собственных силах.

Я перехватила камень, которым пользовалась моя подруга и вложила в него всю силу, которую могла. Как минимум, камень будет не так просто распылить. И не так просто остановить.

Давно убитое чувство разрядом прошло по моему телу, стараясь дойти до головы и нарушить ту кристальную ясность цели и метода, что сопровождают любое волшебство.

Не сегодня. Думаю, уже никогда. Когнитивные блоки встретили эмоцию и оставили там, в теле, на уровне дрожи в руках и пустоты в солнечном сплетении. В мое сознание эта дрянь не пройдет никогда.

Я чувствовала, как камень налетел на барьеры Микавы.

Как она попробовала замедлить его.

Как попыталась отклонить с курса.

Как постаралась вытащить его из моей магической хватки.

И, наконец, как попробовала отпрыгнуть, ускорив свое движение собственной магией.

Она провалилась в каждой из пяти попыток спастись.

Здоровенный черный камень влетел ей в живот, снеся с ног и утянув за собой. Микава с мерзким хрустом ударилась о стену и завопила от боли. Я отпустила давление, давая ей время затянуть раны.

По щекам Микавы катились слёзы. Бурый цвет постепенно уходил из кожи — разбитые в лепешку внутренности возвращались к исходной форме. Восстанавливались сломаные от удара об стену кости. Утихала самая безумная в жизни этой девочки боль.

Милль молча села рядом с Микавой и погладила ту по волосам. Микава зло стряхнула руку самого доброго существа в Академии и посмотрела на меня.

— Это нападение на ученицу. Вне поединка. Это против правил.

— Да? — удивилась я, подходя ближе. — Я же бью слабее, чем профессор Тамара бьёт ногами. Не думаю, что это я сделала. Наверное, несчастный случай. Твоя собственная магия вышла из под контроля.

— Откуда вы вообще узнали?

— Узнали что?

Милль кивнула на пролом в полу.

— Там была руна. На обратной стороне досок пола. — объяснила она. — Связанная с её браслетами. Считай, целый оборонный ритуальный зал.

— Ага. Поэтому она так легко принимала мои заклинания?

— Да. Ее браслеты светились, когда ты атаковала. Один раз засветились совсем сильно. И тогда я заметила протуберанец магического пробоя. Браслеты скидывали то, что не могут переработать, на большую руну. Я уничтожила ее, и… — Милль выразительно кивнула на все еще лежащую у стены Микаву.

— Мы можем на основе этого выдвинуть гипотезы о том, в какой магии она сильна?

— Нет. Это очень простая руна. Сложная здесь только связка через пробой вместо рисунка… Я бы не повторила, но…

Микава со стоном села.

— Я ведь про вас всё доложу. Я расскажу Митрани, и профессорам.

— Митрани на тебя плевать. — усмехнулась я. О том, что сильнейшая ученица школы после поражения в Бойне отказалась от всей своей свиты, знал в Академии каждый. — Полагаю, она тебя переросла, правда?

Микава швырнула в меня еще одну фигурку. Которую я, впрочем, с легкостью заблокировала, угрожающе подняв в воздух большой камень.

— Милль, скажи, а почему не сработала система оповещения?

— Она была в сознании. И голова не была отделена от тела. Иными словами, это рядовая стычка между ученицами. Возможно, нас потом отследят по рунам и сделают выговор. Но…

— Полагаю, профессор Тамара подвергалась худшему?

— Вряд-ли. Профессор Тамара неспособна к самоисцелению. Вряд-ли ей причиняли боль. Однако, учитывая, что говорила Микава…

Милль хорошо понимала, к чему я хочу подвести, и подыгрывала. Без удовольствия, наверное, но всё же подыгрывала.

— То есть, если мы сейчас предложим ей повторить то, к чему она принуждала Тамару, то системы оповещения не сработают?

— Таника… — с тревогой в голосе начала Милль. — Это неправильно. Микава плохая, тебе не надо делать как она.

— Да? Почему? Микава, судя по тому, как ты ко мне ластилась, я очень понравилась тебе. Хочешь облизать мои ноги?

— Таника!

Я сняла туфлю и носок. Руками, чтобы растянуть момент.

— Таника!

Милль дернула меня за руку.

Я кивнула и уселась в кресло, на котором прежде сидела Микава, жестом пригласив Милль сесть на подлокотник, который был шире и удобнее выданных нам стульев.

Если Милль говорит, что я поступаю плохо, то мне просто не стоит так поступать. И дальше можно не мучать себя диллемой.

Я снова обулась и поглядела на Микаву, которая уже ухитрилась встать.

— Выпьем за знакомство? — предложила я, направляя Микаве треть шарика чая, который все еще висел у меня за плечом.

Микава посмотрела на меня. Потом на Милль. На шарик чая.

И активировала руну сигнализации.

Мы успели убежать до того, как нас взяли бы с поличным. Кажется, мы взбесили и сильно задели нашу противницу, так и не узнав ничего о том, в какой магии она сильна. Кажется, мы с Милль заработали по выговору. Однако, у меня не было ощущения, что я поступила неправильно. Странно, учитывая, что я не достигла ни одной из целей, с которыми шла к Микаве. Надо будет отрефлексировать это позднее.

Куней пришел в школу раньше, чем мы думали. Когда мы вернулись от Микавы, он уже дожидался нас в штабе. Сообщив ему, что Тамара любит сладости, и что она ждёт их вечерней встречи, мы с Милль смогли успокоить его тревогу. Уже через несколько минут, заявив, что ему надо подготовить эти самые сладости, он исчез.

Надо как нибудь проследить его путь попадания в школу.

Мы с Милль были готовы к шпионским играм как никогда. Ни одна из нас не умела наводить полноценную невидимость. Ни одна из нас не знала, как правильно вести внешнее наблюдение. Однако я отлично создавала воздушные линзы, и мы решили, что просто будем сидеть достаточно далеко.

Куней открыто прибыл к школе в восемь часов вечера и сразу же ответил на тот дурацкий вопрос, что возник у меня утром. Ведь он прибыл не просто так, а с транспортом.

Магический транспорт — не единственный, который есть в мире. Не-маги придумали много собственных способов быстро перемещаться — лошадь, телега с быком, и, наконец, двигатель на кипящей воде.

Помимо того, существовали редкие и опасные маховые автомобили — кареты для не-магов, в которые ставился магический двигатель. В отличие от обычных магических карет, этот двигатель был неуправляем — не-маг все равно не cмог бы управлять им. Он работал абсолютно всегда, и представлял собой большую шестерню, на которой чертились руны, собирающие магию из окружающей среды и вращающие с ее помощью колесо.

Такие машины работали не везде и не всегда, однако небольшой город рядом с магической школой — идеальное место для них. В нем достаточно сильный магический фон и достаточно мало потребителей, чтобы колесо крутилось с приличной скоростью.