— А почему тут нет замка? — тихо спросила бабушка Кати.

— А зачем? Это вход для работников обслуживающих дом. Ключ постоянно терялся, а на входной двери в подъезд сидит консьержка. Поэтому чужие тут не ходят.

— А как мы выйдем? Она же нас увидит!

— Нет, не увидит. Идемте! — и заговорщики стали быстро спускаться. На лестничной площадке первого этаже лестница разделилась на две части. Одна из них спускалась к парадной входной двери, где был стол, за которым сидела консьержка. А вторая уходила к двери черного хода. По ней они и спустились стараясь не шуметь. Дверь была заперта на простой засов. Саша нака́пал подсолнечное масло из бутылки, которую вынул из рюкзака, на дверные петли и на сам засов. Через пять минут он тихо и аккуратно его отодвинул, открыл дверь, и они вышли во двор дома. Так же тихо закрыв дверь, Саша и бабушка Кати быстро направились к станции метро.

— Как ты все предусмотрел! — удивилась его спутница.

— Не все! — с досадой ответил Саша. — Если бы я все предусмотрел, то Катю бы не похитили. У меня к Вам просьба!

— Говори!

— Сходите в гастроном и купите шесть бутылок водки. Я бы сам купил, но мне не продадут. Вот Вам авоська.

— Хорошо! Я как раз выгляжу соответственно! — засмеялась старая дворянка. — А закуску брать?

— Нет, не нужно! А я в аптеку. Встречаемся тут.

И они разошлись. Саша направился в аптеку, где купил: десять катушек ленточного лейкопластыря, вазелин, сифонную клизму и несколько пар резиновых перчаток.

Когда он вернулся, его уже ждала бабушка Кати с сеткой, в которой побрякивало шесть бутылок водки. Проходящие мимо граждане, глядя столь странную парочку, лишь неодобрительно качали головами.

— Они думаю, что я решила тебя споить, — захихикала женщина.

— Но в одном они правы, это привлекает лишнее внимание, — произнес юноша. — Давайте переложим бутылки в рюкзак. Сделав это, они направились к станции метро. Проехав несколько остановок, вышли на той, где их должен был уже ждать Сергей Порфирьевич.

Он, на своей машине «Волга», уже высматривал их опираясь ладонями на приоткрытую водительскую дверь. Увидев бабушку Кати и Сашу, он поспешил открыть дверь женщине и помог сесть в салон, и только когда все погрузились в машину, осторожно спросил:

— Что случилось? Где Катя?

Саша быстро ему все рассказал не вдаваясь в детали, так как времени на объяснения просто не было. Единственное, что он сделал в первую очередь, так это назвал адрес где содержалась похищенная девушка.

— Я знаю где это! Едем! По дороге обсудим план действий! — произнес решительно дедушка Кати, и машина рванула с места. Уже отъехав на достаточное расстояние, Сергей Порфирьевич не отрывая взгляда от дороги, деловито поинтересовался у Саши: — Каков твой план?

— Мы заедем в поселок по проселочной дороге — между домом где держат Катю и лесом. Там оставим машину и Вас, — он обратился к бабашке Кати. Та молча кивнула. — Потом мы с Вами выдвигаемся к дому. Входим внутрь, нейтрализуем тех двух упырей, забираем Катю, выносим ее из дома к машине, и вы втроем уезжаете в Академгородок. Сегодня пятница, все логично. Мы все поехали на выходные к Вам. Постарайтесь на заправке засветиться, чтобы вас запомнили, а самое главное, чтобы запомнили время, когда вы там будете. Заправьтесь и сохраните чек.

— Зачем? — спросил дедушка Кати. — Не лучше ли нам незаметно проехать.

— Не лучше! У нас должно быть алиби.

— Допустим, оно у нас будет? А у тебя?

— А я в машине остался. Доказать, что меня не было, если вы все скажете что я там был, будет невозможно. А я, когда все закончу, доберусь уже к вам домой сам, на попутке.

— А что ты там хочешь закончить? — с подозрением спросил Сергей Порфирьевич. — Мне не нравится то, как ты это сказал.

— Я их всех убью, — спокойно ответил его зять.

— Что-то подобное я и предполагал, — вздохнул старый академик. — Но Саша. Внук члена Политбюро, дочка полковника МУР-а… их смерть просто так — без внимания — не оставят. Будет следствие!

— Конечно будет! Это ведь не пятнадцать девушек простых родителей, которые ночами не спят и гадают, где же их ребенок, куда делась их умница и красавица, жива ли она вообще! Ведь этим извращенцам плевать, что измученные тела девушек, после всех издевательств, гниют в это время в лесной яме, потому что эти уроды возомнили себя децемвирами и тешат безнаказанно свою похоть в извращенной форме! — Саша был очень резок и зол. — Поймите! Это бешеные псы! Если их сейчас не остановить, они будут похищать, насиловать и убивать дальше! А остановить их может только смерть. Они уже попробовали вкус человеческой крови и им это доставило огромное наслаждение! Слышали бы вы, как один из них рассказывал, с каким удовольствием и иезуитским восторгом он мучил и убивал девушек, как упивался своей властью над ними!

— Мальчик совершенно прав, — твердо сказала сидевшая на заднем сиденье машины бабушка Кати, — они должны умереть. Искупить свои преступления, и никогда больше их не совершать. Если оставить их в живых, они будут преследовать Катюшу и дальше, как ускользнувшую от них добычу. А их влиятельные родственники расправятся со всеми нами.

— Так я разве против, — стал оправдываться Сергей Порфирьевич, — а что с Юлей? Ты ее тоже… Того?

— Если она приедет с ними, то да!

— Но тебя будут искать! Может быть тебе уехать за границу? Вместе с Катей. К ее родителям, — предложила бабушка Кати.

— Думаю, не будут, — усмехнулся Саша, — я сделаю так, что ответы на все вопросы следствия имелись там — на месте преступления!

— Саша! Я хочу чтобы ты знал, — решительно произнесла женщина, — мы все всегда будем с тобой. Никогда не думала, что скажу такое, но я рада, что Катенька выбрала тебя в мужья!

— Спасибо! А как я этому рад, Вы даже не представляете! — поблагодарил ее Саша.

Оставшуюся дорогу все молчали думая каждый о своем. Наконец, показался съезд на проселочную дорогу с указателем «Лопушки». Сергей Порфирьевич аккуратно съехал с асфальтового покрытия и сразу повернул на проселочную дорогу, которая ответвлялась от основной дороги в поселок.

Они отъехали на такое расстояние, чтобы машину не было видно: ни с трассы, ни с основной дороги и остановились. Саша и академик вышли из машины и направились к последнему дому, где как раз и держали Катю.

Крадучись, они прошли через калитку в деревянной ограде, аккурат со стороны огорода и, обойдя дом, поднялись на крыльцо. Надев резиновые перчатки сам и протянув пару своему напарнику, Саша решительно постучал и, имитируя голос внука члена Политбюро, грубо рявкнул:

— Серый! Бурый! Открывайте!

— Сейчас, Принц, — тот, который Серый открыл дверь. Увидев Сашу и Сергея Порфирьевича, он открыл рот от удивления, но сказать ничего не успел. Саша ударил его пальцами в горло. Он захрипел и, схватившись руками за шею, начал оседать на пол. Юноша подхватил падающее тело на руки и передал его дедушке Кати.

Потом так же решительно направился в комнату. Там его увидел Бурый и попытался вскочить со стула. Но Саша и его, тем же ударом, свалил на пол. В это время, старый академик затащил в комнату тело Серого:

— Что дальше? — спросил он юношу.

— Вяжем и руки и ноги.

— Чем?

— Лейкопластырем! Руки вяжем перед собой, — и он бросил катушку с пластырем дедушке Кати, а сам стал ловко заматывать руки и ноги Бурого. Потом, отрезав часть пластыря, он заклеил ему рот. То же самое с Серым сделал и Сергей Порфирьевич. Потом они стянули их связанные руки и ноги вместе так, чтобы они не могли дотянуться до пластыря зубами.

Закончив с насильниками и убийцами, Саша открыл люк подвала и бросился вниз. Там он подбежал к Кате и разрезал веревки на ее руках и ногах. Державшаяся до сих пор изо всех сил Катя, разрыдалась у него на плече:

— Я знала, я верила, что ты меня найдешь и спасешь! Я чувствовала тебя, когда ты приходил! Ты вед приходил? Да? — спросила сквозь слезы взволнованная, но счастливая девушка.