Властители переглянулись, стало понятно, что магия только вредит нам и помогает ведьме. Она же мерзко захихикала и пропищала.

— Вкусные вы мои. Можно и еще разок, я не возражаю, — и снова хихикает.

— Думаю, что и физическое воздействие вряд ли поможет. Твои когти и мой рог просто пройдут сквозь нее, — протянул Повелитель.

— И что прикажешь с ней делать? — Ги пожал плечами.

— Вам ничего. Не справитесь вы. А вот я вас съем, вкусные вы мои, — и снова это хихиканье.

— Ты прежде чем нас есть должна нас покормить, в баньке попарить и спать уложить, — вдруг не с того не с сего вырвалось у меня.

Это из-за размышлений о ее сходстве с Бабой Ягой, не иначе.

Стронтиан хмыкнул, Ги улыбнулся, они вообще, по-моему, ее в серьез не воспринимали. Не понятно было почему. А вот ведьма нахмурилась.

— Поиграть, значит? Ну ладно. Не могу отказать столь вкусным гостям. Хотя по мне можно и без этих игр обойтись. Давненько я не играла, не хотел никто. Все только драться сразу или магией стрелять, еще убегать пробуют или мебелью в меня кидаться. Только вот бесполезно это. А поиграть давно никто не предлагал. С тех пор как дети ко мне приходить перестали. Вот дети те предлагали. Ну ладно. Игра так игра. Начинаем!

И она вдруг выпустила из-за спины крылья и стремительно подлетела к нам. И если дом продолжал благоухать бабулиным пирогом с корицей, то от ведьмы несло гнилью и плесенью, а еще пропавшим маслом и тухлым мясом, всей просроченной едой разом.

— Мальчики начинают?

И тут вдруг нас с Лу стало внезапно много. Наши двойники заполонили всю комнату, и когда я схватила ту, что стояла, как мне казалось рядом со мной, она растаяла в воздухе. А где же настоящая Лу? На ум тут же пришла Василиса из русской сказки, которую тоже вот так размножили. Только там все было просто и легко. Взял и угадал. А тут как? Я вот, понятия не имею, которая из них Лу.

— Э, нет. Не подсказывать. У вас, мальчики, всего одна попытка. Хватаете и целуете. Если после поцелуя в руках останется, значит угадали, а нет, значит одного из вас я съем, а со вторым снова поиграю, — и ведьма опять мерзко захихикала.

— Ну, насчет съем, это мы еще посмотрим, — усмехнулся Стронтиан и уверенно двинулся вглубь комнаты.

— Куда ты? — спросила я, и все мои копии синхронно за мной повторили.

В результате вопрос прозвучал очень громко и разнесся по всему дому.

— Как куда? Целоваться, разумеется, тем более меня к этому так настойчиво подталкивают. Мы еще не целовались, повода, знаете ли, не было. А теперь есть! — и Повелитель уверенно лавировал между моими и Лу многочисленными копиями.

Вдруг он резко остановился и дернул одну из копий за руку привлекая ее к себе и крепко прижимая к сильному телу. И вот уже Стронтиан целует Лу, а та доверчиво к нему прижимается. И в то же мгновение все многочисленные копии Лу стали превращаться в противный черный дым, похожий на тот, что иногда выходит, если встряхнуть сильно заплесневелый хлеб.

— Угадал, угадал, нечестно, нечестно, — где-то у нас над головами заверещала ведьма.

И в то же мгновенье пустые места, которые раньше занимали копии Лу, теперь заняли мои собственные.

Меня стало в два раза больше.

— Этот точно не угадает. Съем его, такого вкусного. Давненько я не ела мантикору, — мерзко захихикала ведьма.

— Ты никогда не ела мантикору! — взбесился вспыльчивый король.

И только тут я поняла, что его голос раздается издалека. Я больше не стаяла рядом с ним у входа, более того, пошевелиться или сказать что-то я тоже больше не могла. Просто каменная статуя.

— Откуда ты знаешь, что я ела, а что нет? Пробовала я мантикору. Магия обжигает как перец, тело жесткое, только сердце горячее, согрело оно меня надолго, — и снова хихиканье.

— Ты врешь, мелкая дрянь, — голос стал как будто ближе, но из-за всех собственных спин мне не было видно, где находится король.

— Она врет и из себя тебя вывести пытается. Думает, что ты разозлишься и ошибешься. Не по зубам ей мантикора. Не обращай внимания, — раздался откуда-то издалека голос Строниана.

Моих копий было слишком много. Я вот сама уже плохо понимаю и разбираюсь в этом бардаке. А где собственно я? Вон та? Или может быть вот эта?

И тут вдруг меня схватили за руку, и горячее тело Гидеона вернуло меня из этого гнилого болота.

— Далия, вот замечательная же эта идея с поцелуем? Не находишь? Может, скажем ей спасибо?

И его губы накрыли мои. Ураган, сметающий все на своем пути, не мог бы сравниться с поцелуем короля. Он жадно пил меня и не мог насытиться, а я так испугалась саму себя, что сейчас просто отпустила и мысли и чувства, отвечая ему не менее жадно и страстно.

— И этот угадал! Нечестно, нечестно. Это нечестно!

— Помолчала бы ты. Проиграла, изволь платить, — оторвавшись от моих губ, ответил ей Гидеон.

— Платить? Самый умный, да? Хорошо. Я заплачу. Ты выиграл. Пошел прочь из моего дома!

Гидеона вдруг подхватил тот же серый и тухлый туман, что вовсю кружился в комнате от моих развеянных копий. Входная дверь открылась, и его выбросило вон из дома. Дверь почти тут же захлопнулась вновь, а серый дым стал заполнять комнату снова.

— Единорог? Не справится мне с тобой, силен ты сверх меры. Возни много, а толку мало. Намучаюсь я с тобой. Прочь! Пошел прочь!

И я увидела, как Стронтиана, так же как и Гидеона, вышвыривает в открывшуюся дверь.

Так вот почему эти двое были так спокойны. Они не знали, как ее убить, поэтому и растерянность была. Но все же каждый из этих двоих понимал, что они ей не по зубам. Ну не может она и в самом деле съесть единорога и мантикору. Надеялись, что сумеют по ходу дела разобраться, как ее уничтожить. Только вот думаю, что и в кошмарном сне им не могло присниться, что их выкинут из дома, а сражаться с ней придется нам с Лу.

Образовавшийся небольшой сквозняк позволил мне разглядеть комнату, и пока ведьма отвлекалась на Тиана, я рванула к Лу и крепко ухватила ее за руку. Противный серый дым стал сгущаться вокруг нас.

— Мне страшно, — прошептала Лу, уцепившись за меня.

— Не время для паники, Лу. Соберись, — ответила я ей.

— А что за слово такое странное она сказала? «Вы скоподестино»? Что это? — вдруг спросила Лу.

— Я не сильна в итальянском…

— В чем не сильна?

— Неважно. Это изуродованная форма слова судьба и перед ним еще какое-то слово. Но вот какое, я не помню. Тебе не кажется, что сейчас не время для лингвистических изысканий?

— Прости, для чего?

Серый туман вокруг нас продолжал уплотняться, и я уже не видела противоположную стену, когда вдруг прозвучал мерзкий голос ведьмы.

— Девочки, — захихикало где-то над нашими головами.

— Стой! — и я даже руку вперед выдвинула в останавливающем жесте, хотя было совершенно непонятно, где ведьма.

— Ты обещала игру! Наша очередь, — это вторила мне Лу.

Я ободряюще сжала ее руку. Вместе мы выберемся.

— Поиграть? Да, обещала.

Ведьма всосала в себя эту серую плесень как губка и очутилась прямо перед нами. Какая же она все же мерзкая. И сейчас, когда серого дыма нет, видно, что и дом этот ей под стать.

— Ты! — и она наставила на меня свой палец.

Лу вдруг отпустила мою руку и сделала шаг назад. Или это я вышла вперед? Как бы то ни было, сейчас я стояла одна перед этой мерзкой ведьмой.

— Гиана. Знаю я ваш народец. Приходилось сталкиваться. Вы сидите в своих пещерах и вас оттуда не вытянешь. Не вытянешь из пещеры в лес. Из леса на дорогу. А по дороге пойти — подобная глупость вам вообще в голову не приходит. А ты как тут оказалась? Сидела бы и дальше. Где ты там сидела? В комнате? В замке? И носа не высовывала?

— Неправда! Я другая! — разозлилась я.

— Другая? Нет! Ты точно такая же! Куда ты сейчас стремишься? Из замка в лес? Что бы спрятаться там? Какая разница, где сидеть? В замке или в лесу? Ведь позволить себе жить и любить ты не хочешь? Не так ли?

Я опустила голову. На меня как то разом навалилась тоска. Жуткая и серая. К тому же если до этого чувство голода удавалось заглушить, то теперь он свирепствовал с ураганной мощью. Мне хотелось есть, плакать, биться головой о стены из ядовитого печенья. Все это смешалось в один огромный клубок противоречий. Но я сильная, я справлюсь — вдруг мелькнуло по краю сознания, разрезая, словно лучом яркого и солнечного света эту серую муть.