С тех пор девочка сменила множество домов и хозяев. Нет, рабство официально не существовало, но девочек, а потом и девушек, сбывали из рук в руки под прикрытием опекунства сплошь и рядом. Да даже гарем Его величества небезгрешен, как поведала мне Лу.

Пока оставалась призрачная надежда на появление магии, девочка была неплохо устроена, но с каждым годом эта надежда таяла, и следующий дом был хуже предыдущего.

Во дворец Лу попала случайно. Она работала на рынке и не гнушалась рыбного отдела. Воняла она так, что впору было ее саму жарить вместо рыбы. Но вот смотрителю за поломойками дворца понравилось как раз то, что девушка не привередлива. Очередное опекунство перешло из рук в руки, и Лу попала во дворец. Она не ждала от этой жизни уже ровным счетом ничего хорошего.

И когда ее позвали к умирающей гиане восприняла это как еще одну грязную работу. Ну да, с трупом то, поди, не каждой охота возится. А ей привычно, а ей не впервой.

Красивое имя Стелла давно сменилось на просто Лу. Почему Лу? Потому что в имени два «л». И всегда в народе сокращали до Лула. А вот ее как самую пропащую сократили до Лу.

А еще речь. В семь лет ребенок уже может понять, как нужно говорить, и навыки речи у него развиты достаточно сильно. Но вот после того удара речь у Лу изменилась, и она как губка впитывала все просторечные слова и выражения. Да, она могла общаться без своих любимых «Дык» — только вот не получалось. А уж когда волнуется, забывает вообще все.

И только когда я появилась в ее жизни, стала просыпаться та речь, что была привита ей в детстве. Она впервые почувствовала себя защищенной и кому-то нужной.

Попав во дворец, Лу сумела выяснить, что же случилось с ее семейством. Дворец — источник сплетен и слухов обо всем. За те десять лет, что прошли, семейство абетти Фаброни перестало существовать, и она на сегодняшний день его последний представитель. Потому что не семилетние девочки приносят несчастье, а глупость, жестокость и жадность взрослых, обремененных властью.

Каждый раз была разная причина гибели, но в конце все завершил крупный пожар. В ту ночь полностью сгорели несколько домов, в том числе и дом абетти Фаброни. Характерно, что погибель родных его глава и отец Лу наблюдал до последнего. Как сыновья не справляются с нагрузкой, попадают в плохие компании, как гибнет весь его род. Справедливая кара сгореть в собственном доме, практически в одиночестве.

— Но теперь же у меня есть вы? Да? — подняла на меня глаза Лу.

— Гутен день, майне добрый хер! Труа пивас фюр нас, мерси в боку.

— А он не обидится, что ты его так, хером? — беспокойно спросила матушка Ветровоск.

«Маскарад» Терри Пратчетт

— Нет. Вернее будет сказать, что мы есть друг у друга. Я у тебя, а ты у меня, — ответила я Лу.

— Дык… То есть как же это? Я очень страшная, и глупая, и …

— Лу! Чтобы я этого больше от тебя не слышала. Ты за месяц читать научилась. И с остальными навыками у тебя уже гораздо лучше. И этикет и манеры. Еще бы речь вернуть в правильное русло. И тогда все совсем будет превосходно. Только вот я так понимаю, что с речью и эти твои «Дык» это что-то психологическое, — перебила я ее.

— Че? Психи Че?

— Лу? Ну, какие «че». Я думаю, что твои проблемы с речью это… хм… магия.

— А. Только вот не будет все превосходно, даже если я и путаться не буду, перескакивая с правильной речи на простецкую. А это вот куда я дену? — и она, стянув покрывало с лица, указала пальцем себе на щеку.

— Лу, это тоже можно исправить! — уверенно заявила я.

Не было во мне никакой уверенности, что смогу это сделать. Но не могла я сейчас после рассказа Лу расписаться в собственной беспомощности. Тем более, что я готова к открытиям и новым решениям.

Лу подняла на меня изумленные глаза и спросила.

— Это как же?

— Нам нужен доброволец.

— А я чем не подхожу? — не поняла Лу.

— Мне нужно попробовать. Поэкспериментировать. Я уверена, что все будет хорошо, но на всякий случай. Нам нужен мужчина со шрамом. И желательно не на лице. Солдат может быть какой-нибудь? — не совсем уверенно сказала я.

— Так может тот, что за дверью подойдет? Не зря же он там стоит? Тем более король сам сказал, что он за вас головой отвечает. Вот пусть и ответит? — и Лу захихикала.

Я тоже улыбнулась.

— Не совсем головой. А ты думаешь, у него есть шрам?

— Вы как скажете, луция Далия, так я прям на пол от смеха падаю. Он же солдат. У всех солдат есть шрамы. Он же не кисельная барышня из гарема?

— Лу, не нужно вот так говорить. Ты же на самом деле не собираешься никуда падать? И кстати не кисельная, а кисейная от слова кисея, это дорогая и чрезвычайно легкая прозрачная бумажная ткань полотняного переплетения. Я ее ткать умею. А кисель это напиток такой.

— Один вымерший дракон разберет. Кисель и кисей! Так звать солдата?

— Ох. Ну, давай попробуем его спросить? А мы его точно не обидим вопросами?

— Луция Далия! Ну что вы? Как же мы его обидим? Чем?

И она, встав, решительно направилась к двери. Открыв ее, мы и в самом деле обнаружили за ней солдата из караула, что к нам еще вчера приставили.

— Заходи! — Лу, схватив его за рукав, затащила в комнату.

Солдат, одетый в парадный мундир, явно не ожидал такого, поэтому не сопротивляясь вошел в гостиную. А потом Лу не останавливаясь отдала новый приказ.

— Раздевайся!

— Лу! — поспешила вмешаться я.

— Луцина Далия, ну вы же сейчас с ним целый день политесы разводить будете! — поскучнела девушка.

— Не будем мы никого разводить. Э-э-э… Вы не представитесь? — обратилась я к солдату.

— Ну, начинается — вдохнула Лу.

А потом я рассказывала краснеющему как маков цвет Руфио, что же мне от него требуется. Мужчина краснел, бледнел, потом стал заикаясь говорить что-то про то, что не положено. А потом Лу подошла и стала расстегивать на нем парадный мундир, стаскивать его с широких плеч.

Мы вдвоем уложили беднягу на диван. Он уже не сопротивлялся, только посматривал на нас очень уж жалостливо.

— Я не буду делать больно, я обещаю, — постаралась еще раз успокоить нашего не совсем добровольного подопечного.

— А откуда вы знаете, луцина Далия, что это не больно? — спросила Лу шепотом.

Только вот Руфио все равно слышал, мы склонились над ним и рассматривали его со всех сторон. Но почему то стали шептать. Боялись спугнуть сами себя, удачу, а еще нашего храброго солдата.

— Я сначала на себе все испытала, так что уверена, что не больно, — тоже шепотом ответила я.

— У вас же нет шрамов? — одними губами спросила Лу.

— Я ножом порезалась. Еле успела попробовать. Все само заросло, — ответила я.

У солдата шрамов на теле было много. И на плечах, и на груди, и даже на животе. Все они были разной глубины и длинны. Что-то срасталось лучше, что-то хуже. Мы с увлечением выбирали, какой из них будем лечить и очень увлеклись.

Я предлагала начать с маленького шрама на животе, но Лу уверяла, что он недостаточно глубокий и результат будет не так понятен. Руфио уже расслабился и не так сильно нервничал, поняв, что ничего страшного делать мы с ним не собираемся.

— А как это будет? — снова шепнула Лу.

— Я беру нитку и кладу ее на шрам, а потом применяю магию, как я это вижу. Нитка впитывается, рассасывая шрам, заполняя пустоты под кожей и выравнивая все. Мне так видится, и скорей всего именно так и работает, — шепнула я в ответ.

— Может, уже попробуем? Раз это не больно? — потерла руки Лу в предвкушении.

— Нужно еще обязательно уловить тон кожи, иначе будет заметно тонкую линию. На животе не существенно, а вот на лице это важно, — шепотом отметила я, и достала уже приготовленные мной нитки, прикладывая их к обнаженной коже солдата.

И вот когда мы с Лу увлеченно подбирали нитку в цвет кожи солдата, со стороны двери раздался рык и грозный голос буквально прорычал.