На Гекате основали всего один городок под названием «Прибежище». Его построили рядом с научной лабораторией, в которой планировалось проводить опыты с местной флорой и фауной. Но когда оказалось, что фауна чрезмерно опасна, и даже флора агрессивна, лабораторию, которая не оправдала своих ожиданий, закрыли. Но опасной оказались не только местные хищники, от которых город оградили силовым полем. Самым опасным врагом оказалась сама планета.

Как выяснилось впоследствии, Геката выделяла в воздух вещества, которые вырабатывали привыкание. Переселенцы, сами того не осознавая, постепенно превращались в зависимых от воздуха наркоманов. Пока они не покидали Гекаты, то были вполне здоровы, но стоило им перестать дышать её воздухом, как легкие начинали разрушаться, и люди умирали в течение нескольких суток.

Первая необъяснимая гибель случилась на корабле, который раньше всех покинул Гекату. Это был грузовой шаттл с небольшим экипажем. Произошедшее, сначала никого особо не взволновало, мало ли что могло случиться на корабле, но когда начали гибнуть абсолютно все, кто покидал негостеприимную планету, тогда-то и открылась страшная тайна. Желающих посетить Гекату резко поубавилось, а экипажи кораблей, которые привозили грузы и оборудование для лаборатории, оснастили специальными фильтрами. Люди старались как можно быстрее завершить разгрузку и поскорее убраться за пределы ядовитой атмосферы.

Что касается лаборатории, строительство которой было практически завершено, то владельцы решили установить на её территории оборудование для очистки воздуха, а вот от охранного периметра отказались. Потому как если сотрудники при желании могли выйти в город, используя защитные фильтры, то для переселенцев, поневоле ставших заложниками Гекаты, вход на территорию лаборатории был подобен смерти. Очищенный воздух стал для них непригодным.

Эти неудачники, прибыв на планету полные энтузиазма, попали в очень тяжелую ситуацию. Гекату вычеркнули из всех торговых путей, а кампанию по освоению новых земель быстро свернули. Колонистов больше не собирались снабжать оружием и продовольствием. В наличии у тех оставались только стандартные комплекты для поселенцев и небольшое количество личного имущества.

И хотя сам город все же достроили, с пропитанием были большие проблемы. Что-то удалось посеять и вырастить на куске земли рядом с городом, а вот с мясом, рыбой и птицей жители практически попрощались.

Проблема заключалась в том, что условия за пределами защитного купола, который окружал город и небольшое поле для посевов, были настолько опасными, что желающих добыть себе пропитание за его пределами, не находилось. Да и кому понравится охота, когда непонятно, кто охотник, а кто жертва. На Гекате водилось слишком много хищников, рядом с которыми песчаные черви казались безобидными созданиями. А у жителей городка банально не хватало достойного оружия. Лазерные пистолеты требовали особой лицензии и мало кто из переселенцев её имел. А патроны к огнестрельным винтовкам и револьверам закончились довольно быстро. Чтобы их восполнить, нужны были деньги, а денег в Прибежище заработать было не возможно. Чем могли торговать жители единственного городка, если они ничего на этой планете не добывали? Поэтому они голодали. Единственным спасением были посылки от различных благотворительных ассоциаций. Однако те были не столь частыми, поэтому все присланные продукты питания раздавались по талонам.

Лишь изредка, совместными усилиями, устраивались облавы за пределами силового купола, которые, как правило, заканчивались довольно плачевно. Жители возвращались в город, хоронили погибших, лечили раненых и запивали всё это дело алкоголем, который часто заменял им завтрак, обед или ужин. Единственным утешением и развлечением стали бары, работавшие двадцать четыре часа в сутки.

Выпивка производилась из всего. В ход шел и жухлый овёс, который выращивали в сделанных на скорую руку небольших теплицах, и всевозможные отходы. Пьяный угар обволакивал город почище дыма от уличных костров.

Одним словом, жизнь на Гекате была суровой, мрачной, полуголодной и наполненной постоянным ощущением безысходности. А покинуть планету не представлялось возможным.

— Ты чего застыл? Сможешь меня перевязать? А то у меня не получится одной рукой. — Девушка протянула ещё один кусок ткани оторванной от своей рубашки. Если так дальше пойдет, то скоро ей придётся щеглять голышом.

Восьмой с трудом сфокусировал взгляд на раненой руке.

— Да, конечно, — пробормотал он, а затем аккуратно перевязал предплечье, стараясь не задевать рану.

Рука выше локтя напоминала кровавые лохмотья, и он подумал, что боль вероятно нестерпимая, затем мысленно поздравил себя с тем, что не дал потратить на себя последние лекарства, которые у них были. Затянув рану покрепче, он сделал обезболивающий укол. Девушка не возражала. Было видно, что она держится из последних сил, крепко стиснув зубы.

— Ты сам-то как? — спросила она у своего спутника, когда тот завязал последний узел и отпустил её руку.

— Пока терпимо, — ответил тот. — Бок, правда, все ещё кровит. Мне бы отлежаться. Но адреналин, лекарства и моя живучесть сделали своё дело. Я немного пришёл в себя. Как думаешь, они больше не нападут?

— Думаю, все те, что обитают поблизости, до следующей ночи будут сыты и довольны. Но здесь оставаться нельзя. Возможно, за холмами есть горы, а в горную породу червям не пробиться. Поэтому с восходом солнца нужно двигаться дальше.

Восьмой кивнул, соглашаясь. Они сели на землю рядом с остатками костра.

— Прохладно.

Девушка зябко повела плечами. Восьмой замешкался на секунду, а потом обнял свою спутницу одной рукой.

— Грейся. Я всегда горячий. Хоть польза от меня будет, — сказал он с горечью.

— Ты о чем? Мы оба молодцы! Выжили сегодня. С остальным уж точно справимся. Ты лучше расскажи, что именно случилось с кораблем? Почему мы здесь?

— Не поверишь, я задаю себе тот же самый вопрос. Похоже, тут кто-то очень постарался. Вышли из строя оба двигателя. Потом астероиды. Всё совпало минута в минуту. Было бы больше времени, я бы разобрался с поломкой. Уж поверь мне. А тут пришлось катапультироваться. Кто-то очень хотел, чтобы мы не долетели. Только непонятно зачем.

— Вот ведь…

— Кажется, ты в курсе? Или я ошибаюсь?

— Да нет, не в курсе. Но мысли кое-какие имеются.

— Так поделись.

— Ещё не время.

— Что значит не время? Мы, чёрт тебя дери, на незнакомой планете! Практически без оружия. Абсолютно точно без жратвы. Я едва живой, а ты серьезно ранена. И я хочу знать, в какую историю имел несчастье вляпаться. Думаю, самое время объясниться. Мне нужно знать, за что тебя приговорили. Может тогда я пойму, хоть что-то. Так что будь добра…

— Я уничтожила несколько научных лабораторий вместе с находившимися там людьми.

Уже не в первый раз во время общения со своей спутницей Восьмой впал в ступор.

— Прости. Что ты сделала? Как это уничтожила?

— Взорвала. Превратила в пыль.

— Взорвала несколько лабораторий?

— Три.

— Вместе с персоналом?

— Вместе с ним.

Голос девушки дрогнул и потух. Она подняла голову и посмотрела на небо. Долго молчала, не отводя взгляда от холодного света звёзд. Потом, будто очнувшись от своих мыслей, обняла колени, пытаясь сохранить тепло.

— Если не хочешь, можешь не объяснять, — произнёс Восьмой.

— Всё нормально, я расскажу.

Восьмой ждал, когда его спутница соберётся с духом и начнёт свой рассказ. Та прижалась к нему плечом, и думала с чего лучше ей начать. Воспоминания накатывали волнами, и она не могла сосредоточиться.

Flashback

— Мира, я так рад тебя видеть! Они говорили, что привезут тебя как можно скорее, но прошёл уже почти целый год.

— Не переживай, отец, теперь я рядом, и всë будет хорошо.