— Почему отец не отправляет к ним помощь? — спросила она.

— Ты же слышала, что он сказал, — ответила Даная. — Часть его людей сторожат продуктовый склад, потому как банда Чуёнга только того и ждёт, как бы чем поживиться. Вторая часть охраняет муниципалитет, где спрятались те, у кого нет своего жилья. Среди них есть и женщины с детьми. Их никак нельзя оставить одних.

— Но если Соджуну не оказать помощь, то может оказаться так, что защищать будет некого.

— Я знаю, Ви. И Отец это знает. И если можно было бы им помочь, то он бы помог. Возможно, ему удалось переговорить с Соджуном и он знает то, чего мы не знаем.

— А где твой передатчик, по которому вы общались?

— Остался в подвале.

— Давай, я попрошу отца, чтобы он его достал. Может Соджун пытается выйти с тобой на связь, и мы хотя бы будем в курсе.

Пока Даная раздумывал над ответом, на улице послышался шум, а затем внизу грубо забарабанили в дверь. Было слышно, как отец что-то спрашивает и как ему что-то отвечают. Один из голосов был смутно знакомым.

— Кто это? — с удивлением спросила Даная.

Вилора пожала плечами и прислушалась. Голоса зазвучали громче, а затем прогремел выстрел. Прямо в доме. Девушки замерли.

— Это что? — посмотрела на сестру, расширившимися от страха глазами, Вилора.

Ответом ей была тишина. А затем тяжелые шаги по лестнице и силуэт крупного мужчины, нарисовавшийся в дверном проёме.

— Трис?

Вилора удивленно моргнула.

Мужчина сделал шаг вперёд.

— Пошли, Вилора. Я за тобой.

— Ты что, пьян?

Сестры переглянулись. В воздухе действительно появился явный запах перегара.

— Немного пригубил. Для храбрости, — хохотнул незваный гость.

— Немного? Да ты едва на ногах стоишь! Как ты вообще сюда добрался?

— Я теперь в банде Чуёнга. Он дал мне своих людей. И вот я здесь.

— Что значит — ты в его банде?

— А то и значит, что власть меняется. И теперь будет так, как мы хотим, а не это ваше хвалёное высшее общество во главе с твоим отцом.

— Что ты сделал, Трис? — в голосе Данаи зазвенело напряжение. Она уже догадалась, но все ещё не хотела верить.

— Я сделал переворот. Прямо здесь и сейчас.

Девушки расширенными от ужаса глазами смотрели на то, как за спиной у Триса появился, едва передвигающий ноги, отец. Одной рукой тот держался за стену, а второй зажимал рану на боку.

— Не…трогай… моих… дочерей, — с трудом проговорил он.

— Ты ещё не сдох?

Трис, которого они так часто привечали у себя дома, и которого все пророчили в женихи Вилоре, мрачно усмехнулся.

— Так сдохни, — сказал он и поднял руку с пистолетом

Прозвучал выстрел.

Вилора закричала и бросилась к упавшему на пол отцу. Даная попробовала подняться с пола, но ей это не удалось. Рана на ноге вспыхнула огнем и она задержала дыхание. Тем временем, агрессивно настроенный парень схватил Вилору за руку и потянул к выходу.

— Ты пойдёшь со мной.

Та в ужасе начала вырваться, но Трис держал крепко. Он хищно улыбнулся:

— Не захотела по-хорошему, будешь теперь моей подстилкой.

— Отпусти её, негодяй! — Даная всё же сумела подняться на ноги и повисла на руке у Триса, пытаясь его остановить.

Но что могла сделать раненная девушка с горой мышц? Один толчок и она упала на пол.

— Не переживай. Может и на тебя кто позарится. Хотя, кому нужна такая худощавая и вечно больная?

Он покрепче прижал к себе Вилору, которая бешено задёргалась в его руках.

— Отпусти, сволочь! — ругалась девушка.

Но Трис держал крепко.

— Как же ты меня задрала! — рявкнул он и с силой встряхнул девушку, да так, что у той щёлкнули зубы, и она чуть не прикусила себе язык.

— Вечно с тобой одни проблемы. Хотя задница у тебя зачётная. Только я тебе не абы кто, чтобы нос от меня воротить. А ну, успокойся!

Он ещё раз встряхнул девушку, но та не прекратила попыток вырваться из грубых рук. Даная пыталась подползти к ногам молодого человека, чтобы хоть как-то отбить сестру, а та извернулась и больно укусила Триса в руку. Тот взвыл.

— Ах, ты сволочь!

Он размахнулся и ударил девушку пистолетом в висок. Вилора обмякла. Трис отпихнул от себя вцепившуюся за его штаны Данаю, взвалил на плечо свою жертву и вышел, смачно ругаясь матом.

Даная попыталась подползти к лежащему без движения мужчине. Тот не подавал признаков жизни.

— Отец! — девушка дотянулась до холодной руки. — Отец! Не оставляй меня! Ты не должен умирать. Кто будет нас защищать? Не умирай. Слышишь?! Не умирай…

Даная упала головой на грудь мужчины, обняла его и зарыдала.

Прошло несколько мгновений, прежде чем она, вдруг, услышала слабое биение сердца. Девушка встрепенулась и утёрла слёзы, потом задержала дыхание, и снова приложила ухо к груди. Пара таких длинных секунд и снова еле слышный стук. Живой!

Дрожащими руками Даная распахнула на груди у мужчины рубашку, и попыталась рассмотреть ранение. Затем она дотянулась до аптечки. Ещё утром они с сестрой перебирали содержимое, пополнив сумку самодельными бинтами из старой, выцветшей от времени простыни. Даная достала шприц и первым делом вколола кровоостанавливающий препарат, а затем, перевернув тело на бок, убедилась в том, что ранение сквозное. Как умела, она перевязала мужчину, уложила его на спину, а затем поползла к ближайшим грядкам, где её сестра выращивала огурцы, и вытащила из земли толстую суковатую палку, служащую опорой для растений. Стараясь щадить раненую ногу, она поднялась. Девушку покачивало от слабости, однако стиснув решительно зубы, она медленно направилась к выходу из теплицы.

По лестнице спускалась так долго, будто заново училась ходить. Руки едва держали импровизированный костыль, голова кружилась, а любое движение отдавалось резкой болью в раненой ноге. Шатаясь, словно пьяная и сильно хромая, Даная всё же спустилась на первый этаж. Там она увидела не только лужу крови, но и распахнутую настежь дверь.

На улице было темно и тихо. Куда-то исчезли все звуки, да и выстрелов больше не было слышно. И эта тишина была страшнее, звуков, которые раздавались днём. Даная замерла в нерешительности. В темноте могло таиться всё, что угодно. Оттуда веяло опасностью, но оставлять дверь открытой было ещё безрассуднее. И она решилась. Ружьё отца, лежавшее на диване, Даня проигнорировала. А толку от него, если она даже поднять его не сможет?

Понадеявшись на собственную удачу, девушка похромала к открытой двери в надежде, что успеет её закрыть раньше, чем на неё нападут из темноты.

Подойдя ближе, она заметила на ступеньках, чьё-то тело. Присмотревшись, поняла, что это один из телохранителей отца, и лежит он с перерезанным горлом. Трис оказался такой сволочью! Девушка вздохнула.

Когда ей оставалось сделать всего несколько шагов до двери, довольно близко послышались выстрелы и какой-то шум. Даная поторопилась, споткнулась о придверный коврик и, роняя равновесие, со всей силы наступила на раненую ногу. Боль пронзила от макушки до пяток. Она уцепилась за косяк, и попыталась отдышаться, но боль не собиралась отпускать, разрастаясь и парализуя. Внезапно у неё закружилась голова и Даная почувствовала, что начинает терять сознание. Это конец.

Соприкоснуться с полом ей не дали чьи-то крепкие руки. Девушку окутал запах знакомого одеколона, а затем голос Соджуна произнёс:

— Ты живая! Я успел!

В сознание Даная приходила медленно.

Кто-то ласково гладил её по волосам, а затем к губам поднесли стакан с водой. Девушка сделала глоток и закашлялась.

— Тихо. Тихо.

На неё, улыбаясь, смотрел Мира.

— Господи, Мира! Это точно ты?

— Это точно я. Мы прибыли, как только смогли. Генератор уже запущен и силовое поле схлопнулось. Отряды зачищает город, а мои друзья охраняют дом. Твоего отца перенесли в спальню, Сол пошёл за врачом. Надеюсь, тот живой и невредимый, и Сол вернётся не один. Твоего отца необходимо прооперировать. Так Восьмой сказал.