Между тем его авторитет у начальства продолжал расти. Видоку поручали самые сложные и опасные дела, с которыми он всегда успешно справлялся. Однако, несмотря на все успехи, он продолжал числиться тайным агентом. Ему все еще не было даровано помилование, хотя его должность вроде бы и гарантировала свободу. Однако такая свобода была относительна, т. к. в любое время его могли этой свободы лишить. Не забывал он и о том, какое презрение питали к занимаемой им должности. Однако, по зрелому размышлению, он решил, что тяготившие его мысли — не более как предрассудок, т. к. совесть его была чиста и вину свою он искупил. Сознание этого помогло Видоку переносить несправедливость и неблагодарность. И все-таки, только тогда, когда его назначили руководителем всего сыска, т. е. когда он стал начальником Сюртэ — криминальной полиции, — он мог считать, что, наконец-то, добился признания и благодарности.
Вообще говоря, Видок был полон благих намерений и всерьез думал не только очистить город от уголовников, но и перестроить всю систему карательных мер и наказаний, до этого (по его мнению) нелепую и малоэффективную. Так, он хотел улучшить режим в тюрьмах и на галерах, т. к. по себе знал, как тюрьма уродует и озлобляет людей, особенно тех, кто оказался там впервые, причем часто за ничтожную провинность.
Некоторые завистники говорили, правда, о том, стоит ли доверять «банде Видока», т. к. она состоит из бывших карманников и уголовников. Тогда Видок, решивший положить конец этим подозрениям, приказал своим сотрудникам постоянно носить замшевые перчатки, и что первого из них, кого увидит без перчаток, немедленно уволит (было хорошо известно, что «работать» в перчатках никакой карманник не сможет).
Между тем слава Видока росла. На его счету было уже более семнадцати тысяч задержанных преступников. Среди них не только безвестные воры и мошенники, но и уголовники, чьи имена наводили ужас на весь город. Ему удалось раскрыть несколько краж, совершенных в апартаментах принца Конде, у маршала Буппо, в музее Лувра, где был задержан граф де Руссийон, карманы которого оказались набиты драгоценностями, и в других домах аристократов и банкиров.
В 1827 году префектом полиции был назначен Делаво. У Видока с ним сразу не сложились отношения. Шеф стал придираться, упрекать Видока в том, что его сотрудники вне службы ведут себя неподобающим образом (например, отказываются посещать церковь). Все это говорилось таким тоном, что Видок, в конце концов, не выдержал и заявил, что подает в отставку. В своем заявлении он писал: «Восемнадцать лет я служу в полиции и никогда не получал в свой адрес упреков со стороны Ваших предшественников. После Вашего назначения мне уже второй раз приходится выслушивать от Вас нарекания по поводу поведения моих агентов. Могу ли я отвечать за их поведение вне службы? Конечно, нет. Чтобы лишить Вас возможности, месье, и в будущем обращаться ко мне с подобными претензиями, которые мне неприятно слышать, имею честь просить Вас принять мое прошение об отставке».
Через пару дней в прессе появилась короткая заметка о том, что полицейский комиссар посетил Видока и сообщил ему, что по приказу префекта полиции его на посту шефа Сюртэ заменит мсье Лакур, до этого являвшийся заместителем Видока. В тот же день Видок уехал в свой загородный дом. Пенсии он не получил. Ему выплатили лишь компенсацию в размере трех тысяч франков.
Почти сразу после получения отставки Видок стал писать свои воспоминания. Издатель Тенон поспешил сразу закупить их (ведь это были мемуары сыщика!), заплатив за них 24 тысячи франков. Благодаря этим воспоминаниям слава Видока-мемуариста быстро превзошла ту, что он заработал, будучи сыщиком. Его переводят на многие языки, и вскоре он становится европейской знаменитостью.
После выхода воспоминаний в свет (в 1827 году) Видок прожил еще целых тридцать лет. Годы эти были столь же насыщены приключениями, как и первая половина его жизни.
В Сент-Манде, где Видок поселился, он стал вести образ жизни сельского хозяина: приобрел землю, построил новый дом, создал фабрику по производству бумаги. Рабочих Видок нанимал из бывших каторжников, которые, освободившись, не могли заработать себе на хлеб.
Многие в то время, когда мемуары Видока вышли в свет и он достиг пика популярности, стали интересоваться его личной жизнью. Но эта сторона его жизни так и осталась неизвестной широкой публике. Правда, за отсутствием достоверных сведений, как это обычно бывает, стали распускаться всякие слухи. Видоку приписывались всевозможные похождения, а его дон-жуанский список включал имена сотен женщин. Но это были всего лишь домыслы. Одно не вызывает сомнений: Видок был в этом смысле обычным человеком и не раз переживал любовные драмы. Он предпочитал общаться с актрисами и модистками, чьи притязания не очень обременительны. В 45 лет Видок женился на Жанне-Виктуар Герен, 30-летней вдове. Четыре года спустя жена умерла. Следующей его привязанностью стала 30-летняя кузина Видока Флерид-Альбертин Манье. Он женился на ней шесть лет спустя. Вторая жена стала его настоящим помощником и другом. Она разделила с ним все невзгоды и горести последних лет жизни.
В 1830 году во Франции произошла Июльская революция, в 1832-м — опять восстание. В это смутное время власть Луи-Филиппа висела на волоске. Именно тогда Видоку вновь предложили возглавить Сюртэ. Подумав, он согласился. Под началом Видока вновь оказались его двадцать сотрудников из бывших уголовников. Этот маленький отряд успешно действовал против восставших. Позже про Видока скажут, что он спас королевство. Но не успели пройти тревожные дни, как на Видока обрушилась оппозиционная пресса, что совсем не устраивало префекта полиции Жиске. Чтобы под благовидным предлогом избавиться от Видока, он объявил о своем решении слить Сюртэ с муниципальной полицией. Естественно, Видок не мог этого стерпеть и попросил об отставке.
После этого он решил создать свою, частную полицию. И вот на улице Нев-Сент-Юсташ появилась его контора «Бюро расследований в интересах торговли». Задачей новой организации (первой такого рода в мире) была защита предпринимателей от аферистов. Каждый заинтересованный должен был подписаться на услуги бюро и уплатить взнос — 20 франков в год. «Подписывайтесь на наши услуги, — призывал Видок, — и вы никогда не станете жертвой аферистов и прочих мошенников. Мы вовремя предупредим вас об опасности и позаботимся, чтобы поймать вашего обманщика».
Год спустя у него было уже 4 тысячи подписчиков. Ими были коммерсанты, банкиры, промышленники. Отделения бюро возникли в провинции и за рубежом. Доходы Видока в то время исчислялись миллионами. Такой успех не остался незамеченным в префектуре. И вот однажды, 28 ноября 1837 года, четыре полицейских комиссара и двадцать агентов появились у дверей Бюро Видока и ворвались в помещение. Видок не сопротивлялся. Он уже знал, кто стоит за спиной полиции — те самые аферисты и мошенники, с которыми он боролся. В руках полиции оказалось около 6 тысяч документов, включая сюда личный архив Видока.
Видок стал протестовать, писать в газеты. Он направил даже жалобу королевскому прокурору. Затем Видок нанял знаменитого адвоката Шарля Ледру и подал в суд на префекта полиции и действия его подчиненных. После таких шагов в свою защиту Видок был брошен в тюрьму Сент-Пелаги. Судебное следствие привлекло 350 свидетелей. Дело Видока вели знакомые Видоку судьи, на беспристрастность которых он рассчитывал. В результате судебного процесса Видок был признан невиновным и освобожден из тюрьмы.
В то время ему уже было 63 года. Но, несмотря на уже довольно преклонный возраст, он не думал еще об отдыхе и продолжал возглавлять свое Бюро, в котором всегда было много клиентов, среди которых знатные особы — принцы королевской крови, графы, бароны и министры. А у Видока в это время были все те же двадцать человек. Среди этих сотрудников оказался и некий Улисс Перрено, который был подослан полицией для того, чтобы следить за Видоком.
Летом 1842 года к Видоку обратились несколько человек, ставшие жертвами афериста Шемпе. Видок с ним встретился и склонил к тому, чтобы тот исполнил требования обманутых им людей. На другой день Шампе был арестован. Вместе с ним был задержан и Видок, которого полицейские обвинили в превышении полномочий. Его обвинили также в том, что он якобы арестовал, а потом похитил Шампе. К удивлению Видока Шампе подтвердил это несуразное обвинение и подал на него в суд. И снова Видока арестовывают и заключают в Консьержери, где он провел более года. И снова — суд. На этот раз Видока приговаривают к пяти годам тюрьмы, пяти годам строгого надзора и трем тысячам штрафа. Видок подал апелляцию. Известный адвокат Ландриен произнес на повторном слушании дела блестящую речь в защиту своего подопечного, которая в немалой степени повлияла на решение суда, вынесшего оправдательный приговор.
