— Прыгнул ли? — произнес Сергей.

— Сережа, что значит прыгнул ли? — удивилась Света.

— Пока не знаю, но неужели милицию это не смутило? Человек не умеет плавать и прыгает в реку? — спросил Сергей дедушку своей девушки.

— Это как раз понятно, — хмуро произнес чекист, — списали дело на несчастный случай и в архив. Зачем себе статистику висяками возможными портить?

— Господи! А как погиб второй, этот Афанасий? — расстроилась Света.

— Тоже интересно. Бабки говорили, что он кричал, якобы Андрей не просто так погиб, что он еще с этим разберется, если милиция ничего делать не хочет, — продолжил свой рассказ ее дедушка, — а через месяц сгорел на даче его родителей. Напился и уронил зажжённую сигарету! Все списали на то, что он переживал смерть своего друга. Но знаете, что самое интересное?

— Судя по тому, что вы сказали про Андрея, я не удивлюсь, если Афанасий и не пил и не курил, — сказал Сергей.

— Точно! — кивнул дедушка Светы.

— Какой ты у меня умный, — толкнула кулачком в бок его подружка.

— Ура! — обрадовался тот.

— Что ура? — удивилась девушка.

— Ты сказала, что я у тебя умный, Светик!

— Я так сказала? — притворно удивилась она, и рассмеялась: — Ладно, но ты не задавайся!

— Хорошо, — задумчиво произнес Лукин, — все, о чем Вы рассказали Степан Петрович, очень подозрительно. И похоже на то, что мы имеем дело с каким-то старым жестоким преступлением, в которых может быть замешан — тем или иным образом — Чубатый. Но это только наши догадки. А как нам это все доказать?

— Ну как, — улыбнулся отец Сергея, — так как мы это делаем всегда!

— Что Вы имеете ввиду? — спросил Степан Петрович.

— Вот что. Мы подозреваем Чубатого в причастности к убийствам этих молодых людей, а впоследствии краже и присвоении результатов их научной работы. Я правильно излагаю? — отец Сергея обвёл взглядом всех присутствующих в кабинете и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Но у нас нет ни фактических, ни документальных доказательств для того, чтобы выдвинуть против Чубатого обвинения.

— Это верно, — вздохнула Екатерина Викторовна.

— И что теперь? — нахмурился дедушка Светы. — Мы отступаем?

— Нет, конечно, — вмешался Лукин, — отступать нам некуда.

— Так я не понял, что же мы будем теперь делать? — не сдавался старый журналист.

— Не мы, уважаемый Степан Петрович, а Вы, — улыбнулся отец Сергея.

— Я готов, но что я должен конкретно делать?

— Ничего сложного. Просто отправиться назад в Вас самого во времена СССР, когда и происходили эти события. Когда погиб Андрей? — уточнил Александр Сергеевич.

— Тело нашли рыбаки — ниже по течению — в одна тысяча девятьсот шестидесятом, десятого июня. Ему было двадцать два года, — ответил старый журналист, — а из дому он ушел и не вернулся седьмого июня того же года.

— Значит ему первый раз нужно быть на месте — как минимум — за несколько дней до дня исчезновения, — задумчиво произнес генерал.

— Стоп! — сказал Степан Петрович. — А можно все с начала и по порядку?

— Можно, — начал отец Сергея, — кому-то из нас нужно отправиться в самого себя путем трансперсонального переноса, где-то приблизительно в четвертое июня одна тысяча девятьсот шестидесятого года. Там договориться с самим собой, чтобы установить наблюдение за Андреем. Выявить все обстоятельства его гибели, и, самое главное, задокументировать их. Установить причастность или непричастность к ним Чубатого. А потом мы уже здесь примем решение, что делать дальше. Так понятно?

— Понятно, — кивнул Степан Петрович все равно до конца ничего не понимая. — И кто полетит в этот ваш полет?

— Давайте рассуждать, — вздохнул отец Сергея. — Отправиться в прошлое, в самих себя, могут только те, кто в то время жил. Поэтому молодежь сразу отпадает.

— А я бы полетел! — тут же вмешался Сергей.

— И я, — присоединилась к нему Света с сожалением выдыхая.

— В следующий раз, — улыбнулся Александр Сергеевич. — Екатерина Викторовна отпадает. Там нужен мужчина с опытом оперативно-розыскной работы.

— Я готов! — ответил Лукин.

— Ну и как ты это себе представляешь, Георгий Петрович? — спросил его шеф. — К тому времени ты уже был полковником. Если не ошибаюсь?

— Так точно! — отозвался руководитель его службы безопасности.

— И ты будешь следить за Андреем? Целый полковник. А что ты скажешь своим сотрудникам и начальству? Как все это объяснишь?

— Да, тут Вы совершенно правы, — вынужден был согласиться Лукин.

— Остаёмся: либо я, либо Степан Петрович, — развел руками глава клана Ивановых-Бессоновых.

— Что?! — вскочила его жена. — Ты не остаешься! Ты забыл, что было в последний раз? Я чуть не поседела! Ты мне что обещал? Какие клятвы давал! Детьми клялся! Никуда ты не полетишь, или я сама, вот этими руками, — она потрясла раскрытыми кистями рук в воздухе, —сожгу этот проклятый трансперсонодром!

— Катёнок, успокойся, — встал и обнял ее муж, — я просто хотел показать, что у нас туда может отправиться только Степан Петрович. Ему в тысяча девятьсот шестидесятом году было как раз тридцать два года. Он журналист, значит имеет опыт наблюдений и расследований.

— Подождите, подождите, — забеспокоилась Света, — а это не опасно для дедушки? Почему Вы, Екатерина Викторовна, так беспокоитесь за Александра Сергеевича?

— Светочка! Александр Сергеевич, когда был молодым и глупым, — она строго посмотрела на мужа, — не вылазил из этого трансперсонодрома и этих путешествий. Куда он только не летал. А я его просила не частить, дать себе передышку. Но разве его остановишь! Упрямым был как бар… очень упрямым! И один раз долетался. Три дня мы его не могли вернуть. Я думала, что умру прямо там! С тех пор, он мне обещал больше не летать! Обещал? Клялся? Говори немедленно! Что молчишь?

— Дорогая, так ты слова вставить не даёшь, — улыбнулся неуёмный в прошлом трансперсонавт. — Обещал, родная, обещал. Это я сам виноват, прости что заставил тебя так тогда переживать.

— Папа. А почему это произошло? — с интересом спросил сын.

— Мы тогда еще не знали, что если часто совершать такие трансперсональные переносы, то связь между мозгом трансперсонавта и его сознанием слабеет. И в один прекрасный момент может разораться совсем. Сознания улетит и больше не вернется.

— А что с трансперсонавтом тогда произойдет? — с тревогой спросила Света.

— Ничего хорошего, Светочка, — вмешалась в разговор мама Сергея, — он просто превратится в мычащий овощ.

— А дедушка таким не станет? — заволновалась девушка.

— Нет, для такого нужно каждый день и не один раз совершать такие переносы. Я тогда, действительно, перебрал. Тут Екатерина Викторовна совершенно права.

— Я готов, — спокойной ответил Степан Петрович, — Светик, даже если со мною, что-то случиться, за твое будущее я теперь полностью спокоен. Но нам нужно остановить Чубатого и его шайку. Что нужно делать? И когда летим?

— Света, Вы тоже будете в этом участвовать, — улыбнулся отец Саши.

— Конечно! Я дедушку одного не оставлю! — заявила Света.

— Не только поэтому. Вы нужны, чтобы вернуть Степана Петровича обратно, — сказала мама Сергея, — но я объясню это позже.

— Я готова!

— Ну что же, если все участники согласны, то тогда давайте поговорим о плане предстоящей операции, — предложил генерал.

— Давайте! — хором сказали Света и ее дедушка.

— Хорошо, — продолжила Екатерина Викторовна, — я оператор трансперсонодрома. Сам трансперсональный перенос будет происходить по протоколу «Подселенец».

— Это как? — спросил Степан Петрович.

— Существует два типа таких переносов. «Попаданец» и «Подселенец». По протоколу «Попаданец» личность донора перемещается в мозг реципиента полностью и необратимо. При этом собственное сознание реципиента, того, в кого переносится личность, полностью исчезает. Но это происходит при одновременной гибели: как донора, так и реципиента. Мы, — она выразительно посмотрела на своего мужа, — пока достоверно знаем только два таких случая. Один — из человека в человека, а второй — из человека в животное.