— Не пугай Светочку, — рассмеялась его мама, — не все так страшно. Мы уже знаем, что личность — это какой-то вид биологического поля.

— Он всегда такой, — наябедничала на своего кавалера девушка, — любит напустить жути и тумана. А почему вы считаете, что это биологическое поле?

— Это у меня от папы! Ябеда-корябеда — солёный огурец! — передразни ее Сергей, вспомнив когда-то прочитанную детскую дразнилку. — А поле, потому что оно переносится от тела к телу бесконтактно. Значит только через какой-то вид волнового воздействия пока неустановленной природы. Но что интересно. Это поле перестраивает и организует структуры мозга реципиента так, что старая личность исчезает.

— Сам ты солёный огурец! — показала ему язычок Света. — Кажется, я тебя перехвалила. Ишь чего удумал — дразниться. Мы еще поговорим об этом, ведь это так интересно! Кажется, я уже знаю, кем хочу стать после того, как окончу институт.

Все присутствующие в лифте — рассмеялись. Он остановился и отец Сергея открыл: и решетчатую дверь лифта, и металлическою дверь лифтовой шахты. Все вышли в кабинет.

— Прошу всех садиться, — произнес шеф фирмы, и, когда все расселись по стульям — кроме Сергея и Светы, которые сели рядышком на диван — продолжил: — Георгий Петрович, прошу Вас доложите о том, что Вам удалось выяснить по делу Чубатого Анатолия Борисовича.

— Мы внимательно Вас слушаем, — кивнул его шеф.

— Итак, — генерал раскрыл папку, которую оставил нас столе перед спуском в тайные помещения под зданием фирмы. — Чубатый Анатолий Борисович, одна тысяча девятьсот тридцать восьмого года рождения, русский, образование высшее, академик Академии медицинских наук, доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой биохимии медицинского института, где учатся Света и Сергей. Мать — Чубатая Мария Петровна, пенсионерка. Отец — Чубатый Борис Петрович, профессор, бывший проректор этого же института — скончался три года назад. Ну это так, — продолжил Лукин, — гораздо более интересное впереди. А именно — кто его жена! Соломина Вера Григорьевна, одна тысяча девятьсот сорок пятого года рождения. Состоят в браке уже более тридцати лет.

— Как же она терпит его измены и интрижки столько лет? — удивилась Света.

— Это вопрос. Но по нашим данным, она тоже не святая. У нее есть сейчас и всегда были в изобилии — любовники.

«Высокие! Высокие отношения!» — процитировал известное выражение отец Саши.

— А он тогда как терпит ее любовников? — снова удивилась Света.

— Вот с ним-то как раз всё понятно. Ему просто деваться некуда! — усмехнулся руководитель службы безопасности семейного предприятия Ивановых-Бессоновых. — Сейчас вы узнаете кто она, и, самое главное, кто ее родители. Вы же все заметили, что она не поменяла свою фамилию на фамилию супруга, когда вышла за него замуж?

— Да, — кивнула мама Сергея, — интересно только почему?

— А вот почему, — продолжил чтение Лукин, — отец жены — Соломин Григорий Ефимович, бывший член Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза. В ЦК он курировал комитет по промышленности, в частности — тот отдел, который занимался нефтегазовым направлением. При Горбачеве быстро сориентировался, поддержал нового Генсека. Потом так же переметнулся к Ельцину и младореформаторам. Активно поддержал и сам участвовал в процессе приватизации. По итогу, является собственником: трех нефтеперерабатывающих заводов, нескольких нефтяных и газовых месторождений. Очень богатый человек.

— Это не очень хорошо, — заметил отец Сергея.

— Это очень нехорошо, — согласился Лукин перефразировав сказанное шефом. — Их финансовые и административные ресурсы огромны. И совершено не сопоставимы с нашими. В открытой и честной борьбе нам их не одолеть. Они перекупят всех следователей, прокуроров и судей.

— Никто открыто с ними и не собирался бороться, — усмехнулся его шеф.

— Саша, может ну их? Света теперь с Сережей, и мы ее в обиду не дадим, — с тревогой произнесла его жена.

— Отсидеться уже не получится, — твердо сказал Лукин, — самое неприятное я еще не сказал.

— Говорите же скорее, Георгий Петрович, — попросила мама Сергея теряя терпение.

— Мои друзья в Федеральной службе безопасности и из Министерства внутренних дел сообщили, что им сверху пришли одинаковые — пока негласные и неофициальные — приказы.

— Что это за приказы? — нахмурился отец Сергея.

— Скажу откровенно — нехорошие приказы, — вздохнул Лукин. — Собрать всю имеющуюся информацию о Вас, Александр Сергеевич, членах Вашей семьи, Ваших предприятиях, и — самое смешное — обо мне тоже! Вот хохма.

— Известно, кто отдал приказы? — с недоброй усмешкой спросил его шеф.

— Известно, — кивнул согласно Лукин. — Два продажных генерала. Один из нашей конторы, другой — из милиции!

— Это исполнители. Кто им нас заказал? — продолжал задавать вопросы отец Сергея.

— По данным моих источников, наличные деньги занесли из компании, которой владеет жена Чубатого, — ответил генерал, — очевидно, старый хряк решил, наконец-то, поквитаться с Екатериной Викторовной за тот удар коленом. Ну и за Свету разом.

— Это я во всем виновата! — воскликнула девушка. — Если бы не я, Сережа бы за меня не вступился, и на вашу семью не свалились бы эти проблемы! — она закрыла лицо ладонями. — Я всем приношу одни несчастья!

— Вот я тебя сам поколочу, — обнял ее Сергей, — если не прекратишь говорить ерунду.

— Разве это не правда? — с отчаянием произнесла его подружка.

— Успокойтесь, Света, — добродушно произнес генерал, — боюсь, в данном случае Вы не причем, просто идете прицепом.

— Это почему вы так решили? — девушка, полными слез глазами, посмотрела на него.

— Потому что, как сообщили мне информаторы, заказ на семью шефа пришел две недели назад. А Ваш конфликт с Чубатым — всего несколько дней назад. Я думаю, что все закрутилось, когда Чубатый узнал фамилию Сергея. Вот тогда он и решил отомстить.

— Вот видишь, малышка, ты совсем не причем, — успокаивал девушку Сергей.

— Тем не менее, — заметил Лукин, — думаю Света тоже в опасности. Если они подключили чекистов и милицию, то что мешает им подключить и бандитов? Нападут где-нибудь в подворотне и следов не найдешь.

— Что же делать? — с огромной тревогой во взгляде и голосе, глядя внимательно на внучку, спросил Степан Петрович.

— Я знаю, что делать, — твердо сказала Сергей. — Папа, мама, я поживу у Светы, чтобы было кому их защитить! И возьму свой пистолет. У меня на него есть официальное разрешение.

— Спасибо, Сереженька! Ты действительно мой рыцарь, — с благодарностью улыбнулась ему девушка.

— Так не пойдет! — строго сказал отец Сергея.

— Папа! — не сдавался юноша, прижимая к себе сильнее свою подружку, — я не оставлю Свету без защиты.

— В этом нет никакой необходимости, — улыбнулся его отец — я и сам не хочу терять такую перспективную сотрудницу.

— Но что же тогда делать? Вы что-то можете предложить? — с отчаянием спросил дедушка Светы и с сожалением добавил: — Просто я боюсь, что один уже не отобьюсь.

— Вам и не нужно. Поступим так, — произнес глава семейства Ивановых-Бессоновых и обвёл серьёзным взглядом всех присутствующих.

— Значит так! — встал со стула отец Сергея. — Георгий Петрович, — он обратился к генералу Лукину, — вводим чрезвычайное положение на предприятиях и в системе охраны нашей семьи. При выездах, все машины с членами семьи сопровождаются дополнительной машиной охраны. Расширить площадь наблюдения за прилегающими к нашим квартирам территориям. Оборудовать лестничные клетки скрытыми камерами наружного наблюдения. Подключить наших юристов и друзей в силовых органах и прокуратуре. Не удивлюсь, если к нам «внезапно» начнутся визиты контролирующих органов: от пожарников, санэпидстанции и экологов до налоговой инспекции. Пусть на предприятиях постоянно присутствуют дежурные адвокаты.