Зону осмотра успели огородить, негромко тарахтел современный генератор, прожектор ярко освещал участок под стеной санатория и кирпичный колодец. Ровесник особняка графа Березина и той самой стены, куда, на свою беду, согласилась забраться Лариса.
Крышка, которой колодец прикрыли, была, возможно, не настолько старой, но в этом климате дереву хватит пяти лет, чтобы из надежной преграды превратиться в капкан. Крышку словно разбили, и колодец ощетинился обломанными почерневшими досками.
Я встала возле ленты, стараясь не отсвечивать и никому не мешать, пока не погнали, но ко мне обернулся, а затем подошел молодой парень в штатском, и я тут же придала себе независимый и высокомерный вид и изо всех сил постаралась на него не пялиться.
— Вадима ищете? — спросил полицейский и почему-то взглянул на стену: — Он на территории, там интереснее, там достают тело из коллектора.
Я кивнула. Момент, когда я наконец объяснила Вадиму и кому-то еще — все остальные люди стали одинаково безликими, — где я нашла тело Ломакина, я помнила очень плохо. Назвала лишь ориентир — вдоль вон той ливневки наверх, и ненадолго отключилась. Быстро они отыскали тело или же нет, но ко мне с уточнениями не подходили.
— Как Ломакин очутился в коллекторе?
Полицейский, видя, что я упрямо продолжаю тормозить, вместо ответа поднял руку и непонятно прочертил ей в воздухе. Может, он посчитал, что пантомима будет доходчивей, но у меня от быстрых множественных превращений все еще мозги были в кашу, и я жалобно надула губы.
— Пытаемся выяснить, — усмехнувшись, пояснил полицейский. — Нам даже планы прислали, та ливневка напрямую связана только с этим колодцем. Вон ветка нависает над «колючкой», но сомнительно, что по ней полз кто-то. Она слишком тонкая, человека не выдержит.
Я проморгалась и оценила ветку. В голове все еще шумело, но думать мне внезапно понравилось.
— А он, наверное, по ней и не полз, — задумчиво сказала я, прикидывая, как бы я сама поступила. — Ломакин по ней шел, а держался за верхние ветки. Вон одна, вон вторая. Так он распределял вес.
В изумительно синих глазах полицейского загорелся неподдельный азарт.
— Вы эксперт по лазанью по деревьям?
Это он так флиртует со мной или что?
— Можно и так сказать. Любила я в детстве это дело, лазила лучше всех пацанов, — вздохнула я, а затем от того, что красавец-полицейский мне действовал на гормоны, выдала себя с головой: — Но Ломакин — парень не мелкий, так что он здорово рисковал. Кой леший ему это было нужно?
— А вы его видели?
— На фото, — как можно естественней пожала плечами я. Объяснение вышло удовлетворительным, ну или мне спокойней было так считать.
«Я хотел исчезнуть на время. Это реклама». Ломакин исчез навсегда, но эффект оказался все равно не настолько значительным, как он предполагал. Да, шум, но помогла бы ему вся эта суматоха, проверни он все так, как задумал?
Скорее да, чем нет. Он пошел на такой шаг, значит, рассчитывал, что затраты и удар по репутации окупятся в несколько раз. Такая уж сфера, чем больше крику вокруг твоей персоны, тем больше людей читают твой блог.
— Ломакин приехал сюда один раз, потом другой, а потом взял и… — я закусила губу. Идиот. Клинический идиот, и все равно многое непонятно. — Пробрался с территории наружу. По веткам, которые с трудом выдержали его вес, через колючую проволоку.
— А потом сорвался и отделался бы переломами, но вон, — полицейский указал на разбитый колодец, — не повезло. Потом скажут, сразу его утащило в коллектор или чуть позже, но ливни все это время шли сильные, самый сезон.
Он замолчал, а я догадалась, о чем он меня спросит. Я была не совсем вменяема, и в моих показаниях имелись противоречия. Я надеялась, что на них в итоге все наплюют.
— А как вы поняли, что Ломакин в коллекторе?
Вадиму я потом скажу всю правду, а откровенничать с полицейским мне не с руки.
— Где ему еще быть? Только там, где вода, иначе сюда подойти бы было нельзя от вони, — пробормотала я, почесывая ухо. Шито белыми нитками, но пока что я даже не свидетель, озадачило меня другое.
Баба Леля берет измором весь подъезд, Ломакин погиб три недели назад и стоял в полуметре от меня, но вонь шла не от него, а из коллектора и дыхание мне не перебивала. Это что-то да значит, или я находилась в сильном стрессе и смрад можно не брать в расчет?
Полицейский вздохнул и задрал голову к небу. Там ничего не было — что он хочет найти? Я на него залюбовалась, приятно глазу, черт побери, но потом перевела взгляд на криминалистов и объект их исследований.
Колодец, в который свалился Ломакин, был частью дренажной системы, хотя я не очень понимала, как это должно работать. Возможно, к нему вели несколько ливневок с самой вершины, а затем вода по широкому стоку выводилась дальше по сливам через территорию особняка. Какой-то практический смысл в нем, несомненно, был, возведен он на совесть, капитально.
— Главное, чтобы труп оказался не криминальный, — озвучил полицейский свое заветное желание.
Мне захотелось чем-нибудь отличиться, запомниться. Помочь следствию, поправила я себя, хотя то, что я собиралась сказать, нельзя было пришить ни к одному заключению или постановлению.
— Он блогер. Блогера кормит что? Верно, реклама. А лучшая реклама — слухи и сплетни. Частично Ломакин своего, конечно, добился, но если бы ему действительно удалось удрать и выжить, он бы какое-то время подогревал интерес публики. Может быть, направлял поиски, подбрасывал версии. Хотя бы с аккаунта «админа», а так…
«Как он мог проскочить мимо камер?» — хотела спросить я, но к нам подошел еще один полицейский, и у меня засосало под ложечкой.
— Влад, — вмешался этот парень в наш разговор, пока не обращая на меня внимания, — там ребята тело достали…
— И-и? — моментально напрягся Влад. Значит, тот самый — полицейский, который давал информацию Вадиму, и он ведет розыскное дело. — Не тяни.
— Не криминал, — отмахнулся полицейский, и на лице Влада растеклась довольная улыбка, что мне не слишком понравилось. Я циник, но недостаточно, чтобы испытывать облегчение от того, что труп Ломакина не криминальный. Труп ведь есть. — Он падал головой вниз прямо на эти гнилые доски, без шансов. Эксперт пока не для протокола, но сказал — умер сразу, от удара и перелома основания черепа. А, — и тут он повернулся ко мне, и я попалась. — Пока вы не ушли и вроде пришли в себя, вы точно тут никого и ничего не видели?
Этот настырный парень тряс меня с самого начала, благо я прикинулась бессильной тряпочкой. Да, конечно, меня заметили. Да, естественно, куда мне деваться, придется в глаза врать.
— У вас когда-нибудь давление двести сорок на двести было? — спросила я.
Полицейский помотал головой, но не отступился.
— Ну а собаку, собаку не видели? И не слышали ничего?
— Я в таком состоянии знаете что и кого могла видеть? — страдальчески скривилась я. Нужно больше правдоподобия. — И слышать разве что марш, такой, знаете, там-там-та-дам, там-та-дам, та-дам, та-дам, — пропела я, но веселее, чем следовало. — Если бы я с таким запредельным давлением ловила чьих-то собак, это меня бы сейчас паковали, а не Ломакина.
Полицейский сжал губы, покусал их, покрутил головой по сторонам. Я уже знала, какой вопрос я услышу следующим.
— А… женщину тоже не видели?
— Вовчик, ну ты совсем больной? — взвыл Влад и сам не подозревал, какую оказал мне услугу. — Да ломанул какой-то школьник сеть прикола ради, охрану попугать, какие тут могут быть голые бабы?
Все, что людям кажется невозможным, останется невозможным, а значит, я тоже могу немного разрядить обстановку.
— А, голышом здесь я бегала, — призналась я, сохраняя серьезный вид. — Это же не противозаконно.
Полицейские заулыбались, не догадываясь, что я взяла и обеспечила себе алиби. Мое невменяемое состояние зафиксировано врачом, а если кто-то решит копнуть и сличить меня настоящую и картинку с видеозаписи, так я не скрывала от следствия ничего.
