Феофилакт уже ждал его, сидя в глубоком кресле с книгой на коленях. Единственная свеча освещала его лицо, делая глубокие морщины ещё более выразительными.

— Вы вовремя, капитан, — тихо произнёс старик, поднимая голову. — Хотя я уже начал беспокоиться. У вас был посетитель?

Крид насторожился.

— Как вы узнали?

— У меня есть глаза и уши во многих уголках дворца, — пожал плечами Феофилакт. — Леди Изабелла редко навещает кого-то в столь поздний час. Это должно было быть что-то важное.

— Она предупредила меня о заговоре против принца, — сказал Крид, подходя ближе. — По её словам, граф де Монфор и лейтенант де Вержи готовят покушение во время предстоящей охоты.

Феофилакт нахмурился, откладывая книгу.

— Интересно. Очень интересно. И весьма своевременно, учитывая, что я как раз собирался рассказать вам о готовящейся передаче золота от венецианцев графу. Она должна состояться завтра ночью.

— Вы считаете, это не совпадение? — Крид пристально посмотрел на старика.— В моём возрасте перестаёшь верить в совпадения, — хмыкнул Феофилакт. — Особенно при дворе, где каждое слово и действие имеют скрытый смысл.

Он поднялся из кресла и подошёл к одной из полок, где среди книг был спрятан небольшой сейф. Открыв его ключом, висевшим на шее, летописец достал свёрнутый пергамент.

— Вот карта порта Фамагуста с отмеченным местом встречи. Венецианский корабль не будет заходить в гавань. Лодка доставит Дандоло на берег, где его встретит доверенное лицо графа. Передача состоится в рыбацкой хижине, отмеченной красным крестом.

Крид развернул карту и внимательно её изучил. Место было выбрано умно — достаточно уединённое, чтобы не привлекать внимания, но с несколькими путями отхода в случае опасности.

— Кто будет представлять графа? — спросил он.

— Вот здесь начинается самое интересное, — Феофилакт понизил голос. — По моим сведениям, лейтенант де Вержи.

Крид поднял голову. Упоминание де Вержи как в рассказе Изабеллы, так и в информации Феофилакта было слишком большим совпадением.

— Возможно, мы имеем дело с двумя частями одного плана, — задумчиво произнёс он. — Получить золото от венецианцев, устранить принца и захватить власть при дворе в одном стремительном движении.

— Весьма вероятно, — кивнул летописец. — Но это ставит нас перед дилеммой. Если мы сосредоточимся на перехвате золота, принц может оказаться в опасности. Если же все силы бросим на его защиту, упустим возможность получить доказательства измены де Монфора.

— Нам нужно действовать по обоим направлениям, — решил Крид. — Я лично займусь охраной принца во время охоты. А для операции в порту подберу надёжных людей из гвардии.

— У вас есть такие? — с сомнением спросил Феофилакт. — Не забывайте, де Шатонёф долго был капитаном. Многие гвардейцы верны его памяти и, возможно, связаны с его заговором.

— Не все, — уверенно ответил Крид. — За эти дни я тщательно изучил своих подчинённых. Есть несколько офицеров, которым я могу доверять. В частности, сержант Этьен де Брюс. Он мало говорит, но предан короне, а не отдельным лицам.

— Де Брюс… — задумчиво протянул Феофилакт. — Да, я знаю его. Простой человек из северных провинций. Начал службу ещё при старом короле. Хороший выбор.

Они склонились над картой, обсуждая детали предстоящей операции. Было решено, что сержант де Брюс с небольшим отрядом проверенных людей устроит засаду в рыбацкой хижине, чтобы захватить венецианское золото и посланников с поличным. А Крид тем временем будет неотлучно находиться рядом с принцем, готовый отразить любое покушение.

Когда все детали были согласованы, Феофилакт свернул карту и вернул её в сейф.

— Есть ещё кое-что, капитан, — сказал он, повернувшись к Криду. — Леди Изабелла. Не доверяйте ей полностью.

— Почему? — спросил Крид, хотя уже догадывался об ответе.

— Потому что она ведёт собственную игру, — летописец покачал головой. — Я наблюдаю за ней многие годы. Она умна, расчётлива и невероятно амбициозна. Её преданность принцу Пьеру… скажем так, ситуативна.

— Вы думаете, её предупреждение — ловушка?

— Не обязательно, — Феофилакт задумчиво погладил бороду. — Она могла сказать правду. Но только часть правды, ту, что выгодна ей. Помните, при дворе у каждого свои интересы, и они редко полностью совпадают с интересами других.

Крид кивнул, принимая совет. Он и сам чувствовал, что с визитом Изабеллы что-то не так, хотя не мог точно определить, что именно.

— Я буду осторожен, — заверил он летописца. — С ней и со всеми остальными.

— Именно поэтому вы всё ещё живы, — с лёгкой улыбкой заметил Феофилакт. — Несмотря на все века опасностей.

Крид хотел что-то возразить, но передумал. Если старик прав, и он действительно прожил несколько жизней, то осторожность наверняка стала его второй натурой. Хотя память об этом и не сохранилась полностью.

— Встретимся послезавтра, — сказал он, направляясь к выходу. — После того, как обе операции будут завершены.

Спустя какое-то время в покоях его высочества

Комната, освещенная тремя масляными лампами, едва рассеивала полумрак. Воздух был густым от запаха лекарственных трав и чего-то ещё, горького и тошнотворного. Принц Пьер, бледный, как выбеленный солнцем известняк, лежал на низкой кровати, застеленной грубой холщовой тканью. Его дыхание было прерывистым, с хрипами, выдающими тяжёлое отравление. Рядом склонился лекарь, мастер Альфонсо, человек с седыми бровями и руками, покрытыми пятнами от многолетней работы с травами. Его лицо, обычно спокойное и уверенное, было искажено беспокойством. Крид, облачённый в тёмно-зелёную, вышитую золотом одежду, стоял у изголовья, его фигура, подчёркнутая тусклым светом ламп, казалась ещё более внушительной. Это был не просто воин, а человек, чья власть на Кипре в середине XIV века была абсолютной.

Крид молчал, его лицо было непроницаемо, но в сжатых кулаках чувствовалась ярость, сдерживаемая лишь стальным самообладанием. Он наблюдал за принцем, потом за лекарем, и в этом взгляде читалась не терпимость, а ледяное безразличие, которое было куда страшнее ярости.

— Его постигла участь, достойная проклятья Аида, — прошептал Мастер Альфонсо, голос его был едва слышен, но в нём звучала горечь бессилия. — Яд… быстрый, смертельный… Я не знаю его происхождения. Не встречал подобного даже в самых тёмных уголках Александрии.

Крид не ответил, только кивнул, словно подтверждая и без того очевидное. Его взгляд оставался прикованным к лицу принца. Тишина в комнате была напряжённой, прерываемой лишь хриплым дыханием умирающего и потрескиванием ламп.

— Сколько ему осталось? — наконец спросил Крид, голос его был низким и ровным, но в нём слышалась сталь, как в клинке свежевыкованного меча.

Лекарь снова поколебался, прежде чем ответить: «Час… Возможно, два… Если боги будут милостивы».

Крид выпрямился, его фигура казалась ещё более внушительной. Он медленно повернулся к лекарю, и в его глазах вспыхнул холодный, как кипрский мрамор, огонь.

— У тебя есть до восхода солнца, — прошипел он, каждый слог отдаваясь в напряжённой тишине. — Найди противоядие. Не какое-нибудь зелье из монастырского сада, а универсальное. Такое, что нейтрализует любой яд, известный или нет. Понимаешь? Любой. Даже если для этого придётся обратиться к демонам ада.

Мастер Альфонсо, ошеломлённый, только кивнул, не в силах произнести ни слова. Страх перед Кридом заглушал все остальные чувства. Он был всего лишь человеком, а Крид был владыкой жизни и смерти.

— Все ресурсы Кипра в твоём распоряжении, — продолжил Крид, его голос стал чуть мягче, но в нём всё ещё слышалась угроза, как шёпот морского ветра перед бурей. — Травники, алхимики, все знания библиотеки Фамагусты… Но если принц умрет…

Крид не закончил фразу. Ему не нужно было. Молчание стало ещё более красноречивым, чем любые слова. Мастер Альфонсо, побледнев ещё сильнее, склонил голову в знак согласия. Его судьба теперь зависела от того, сможет ли он выполнить невыполнимое. И цена его неудачи была ужасающе ясна.