Мне сложно прощаться. Никогда не умела делать это. Прошлый раз был тяжелым, но в этот… Последние дни были для меня маленькой сказкой, которая сейчас рассыпается на крошечные кусочки. Медленно выдыхаю, чувствуя, как к горлу подступает ком. С моим нынешнем контролем сил такие перепады настроения слишком рисковые. Хотя, если я потеряю контроль сейчас, рядом есть человек, способный меня остановить. Ведь только Максиму это под силу, но не будем о грустном.

Смотрю, как Джейк отдает Максиму какую-то сумку. Судя по всему, он все же собрал какие-то лекарства и припасы. Его навязчивое желание помочь немного пугает. Я стою немного в стороне, не решаясь подойти ближе. Как будто это позволит избежать момент прощания. Наблюдаю, как Теодор прощается с главой мутантов, они говорят о чем-то своем, не пытаюсь прислушиваться. Я не лезу ни в один из диалогов, будто оттягиваю свою очередь.

— Крошка, — мутант сам подходит ко мне. — Ты можешь вернуться к нам в любой момент, тебе всегда будут рады.

— Хорошо, — киваю я, смотря в его сине-фиолетовые глаза, такие темные и яркие одновременно. Кажется, в них можно утонуть.

Мужчина больше ничего не говорит, только крепко обнимает меня и нежно целует на прощание. После он ни с кем не говорит, лишь садится на мой мотоцикл и уезжает. Его фигура отдаляется слишком быстро, а у меня по щекам бегут слезы. В этот раз расставаться с ним гораздо сложнее.

Все расходятся, только я так и остаюсь. Смотрю вдаль, будто бы надеюсь еще хоть разочек увидеть силуэт любимого мужчины. Поднимается ветер, который быстро пригоняет черные тучи. «Теперь он промокнет» — мелькает в голове, когда с неба начинают падать крупные капли. За секунды дождь превращается в настоящий ливень. Запах мокрой дороги напоминает мне о Максиме, отчего еще сложнее заставить себя вернуться домой. Я не чувствую холод, будто внутри он гораздо сильнее.

— Кира, пойдем, — я не сразу замечаю, что на меня перестают попадать капли дождя. Рядом стоит Матвей с большим черным зонтом, защищая меня от непогоды. Я ничего не отвечаю ему, но спустя пять минут все же поворачиваюсь в сторону дома.

Генерал продолжает сопровождать меня, пряча от дождя. С ним я возвращаюсь на базу, но не позволяю проводить меня дальше двора. Благодарю за заботу и иду к себе в комнату, где несколько часов сижу под горячим душем, наблюдая сотни молний, блуждающих по моему телу. В этот раз это не срыв. Я сама позволяю силе выйти на волю, потому что чувствую, что мне станет от этого легче.

Я разбираю пробирки с оставшимися образцами крови мутантов, когда в панорамном окне лаборатории вижу, как мимо проходит Аврора. Девочка сильно изменилась с нашей первой встречи. Она будто повзрослела. Теперь ее можно часто встретить во дворе. Живет Рора по-прежнему на нижних уровнях лаборатории, как и другие мутанты, но всем им позволяю покидать закрытую территорию по желанию. Девочка любит гулять во дворе, ходит на общие со всеми детьми занятия и всегда обедает с отцом. Мне приятно наблюдать, как малышка вновь живет полной жизнью.

Что же касается отношения к мутантам, пока что я так и остаюсь единственной, для кого действуют эксклюзивные условия. Еще ни разу мне не запретили покидать территорию военного объекта или выходить ночью на прогулку. Здесь мало кто не следует общему распорядку, но мне иногда хочется посмотреть на звезды. Уровень светового шума после «гибели» мира снизился, поэтому я могу рассматривать небо в свое удовольствие. На прошлой базе уровень защиты был будто бы выше, там мне мешали фонари, да и увлечена я была другим. Здесь же я чувствую себя в относительном спокойствии.

Матвей уезжает через несколько дней после отъезда Максима. Мы с ним пересекаемся всего несколько раз, но особо не разговариваем. Я чувствую себя виноватой перед ним, хоть с его стороны и ощущается все так же заинтересованность. Мужчина при любой возможности проявляет заботу и внимание, что меня напрягает, поэтому я тихо радуюсь, когда он все же покидает нашу базу.

— Кира, я хотел поговорить с тобой, — отвлекает меня от изучения очередных анализов Джейк. Он облокачивается на стену рядом с моим столом, берет мой блокнот и листает. Вроде бы смотрит на буквы, но я замечаю, что он не читает мои заметки, скорее думает о чем-то своем.

— Здесь? — уточняю я, потому что в лаборатории находятся еще несколько сотрудников.

— У меня, — подтверждает доктор мою догадку, что разговор будет приватным.

Не торопясь, складываю все бумаги, с которыми работала. Навожу порядок на столе, забираю у мужчины блокнот и убираю в ящик на столе. Никто кроме Джейка не лезет в мои исследования, но бросать на видном месте наработки все равно не хочется.

Мы заходим в кабинет моего начальника, и мужчина плотно закрывает дверь. Я сажусь на диванчик сбоку комнаты. Не вижу смысла в официальном тоне, да и устала от долгого сидения за столом. Вытягиваю ноги вперед, наслаждаясь мягкой поверхностью.

— Что-то случилось? — первая начинаю разговор, потому что мужчина все еще витает в своих мыслях.

— Не совсем, — фокусируется взглядом на мне Джейк, а потом усмехается, замечая, как я развалилась на диване для серьезного разговора. — Вы очень помогли с Авророй, спасибо еще раз.

— Послушай, а почему ты был так заинтересован в ее выздоровление? — сама от себя не ожидая, спрашиваю я. — Все же ты работал с мутантами и раньше, а тут прям привязался к девочке?

— Она моя племянница, — будто бы что-то очевидное говорит доктор. Есть ощущение, что люди вокруг уверены, что я знаю всю их подноготную. Сначала Матвей, теперь этот. — Я разве не говорил?

— Нет, — качаю головой, садясь ровнее, в ожидании дальнейшей истории.

— Ее мать была моей старшей сестрой, — с грустью говорит мужчина, садясь рядом. Он смотрит куда-то вверх, видимо вспоминая прошлое. — Когда все произошло, мы не сразу поняли. Тогда даже нам казалось, что обратиться в общественные центры помощи хорошая идея. Глупо было, конечно… Именно на ней ставили первые эксперименты, пытаясь, как говорили вылечить. Я тогда не сразу смог получить нужный уровень допуска. Мы с Теодором долго боролись, пока нас пропустили к ней. Вернее, к тому, что от нее осталось. Она умерла почти сразу после этого. Я помню ее улыбку, когда она увидела нас в дверях своей палаты. Сестренка просила лишь позаботиться о ее девочке. Рора тогда была совсем малышкой, с котором мы с трудом справлялись. Мы с Тео заботились о ней всю свою жизнь, а когда поняли, что она мутант, то спрятали ее ото всех. Больше мы не ошибались и не доверяли чужакам. Ты первая, кому он доверился.

Рассказ Джейка звучит нервно и сухо. Он сильно переживает до сих пор. Это видно по сжимающимся то и дело рукам, потерянному взгляду и голосу, в котором изредка проскальзывает дрожь. Я не знаю, что сказать ему. Мне жаль его сестру, но даже будучи ребенком, я понимала, что нельзя показывать свои способности никому. Довериться мне было с одной стороны хорошей идеей, с другой… Разве они не знают, скольких мутантов я замучила до смерти? Я ничем не лучше тех же центров помощи, который убивали измененных один за другим.

— Так о чем ты хотел поговорить? — стараюсь сменить тему я, не зная, что ответить ему. Мне правда жаль, но этот мир жесток ко всем без разбора, а мои слова явно не подарят ему спокойствия.

— Что тогда произошло в лаборатории? — мужчина и сам не против поговорить о другом, хотя тут уже мне не сильно хочется откровенничать.

— Я случайно уничтожила стеллаж с образцами крови, — уклончиво отвечаю я, не смотря на собеседника.

— А если честно? — не унимается Джейк, и я чувствую, что теперь он смотрит на меня и уже не выглядит таким растерянным. — Тебе нужна какая-то помощь? Ты никому не навредишь?

— О чем ты? — его вопросы вынуждают уже меня повернуться лицом и нахмуриться.

— Ты уничтожила стеллаж с помощью силы. В лаборатории установлены камеры, я все видел. А еще видел тоже самое у комнаты Роры. У тебя проблемы с контролем?