Я злюсь, потому что меня чуть не лишили важной подопытной. Редко удается поймать мутантов первого уровня. И избавляться от девчонки без моего приказа — глупейшая ошибка, которую могли совершить эти идиоты. Я застала военных в своем кабинете, в который они сначала привели мутанта, а потом решили убить. Пистолет, который после моего крика убирает один из солдат, говорит о явном намерении применить оружие прямо в моей лаборатории! Они вообще свихнулись?!

— Она опасна! — Возмущается кто-то из новеньких — молодой смазливый парнишка, еще не проникшийся всем на базе. Никакой субординации, куда катится мир! Отправить бы его дежурить в окрестные города, чтобы понял, как надо реагировать на приказы.

— Мне плевать, что вы решили, — строго говорю я, вспоминая, что некоторые ребята попали сюда сразу после достижения совершеннолетия. — Быстро отпустили девушку и отошли. Какие способности?

Командир отряда кивает своим людям, подтверждая мои слова. Они сомневаются в моих приказах, просто супер! Пятеро парней, окружающих мутанта, отступают, но все же остаются наготове и держат руки на оружии.

— Огонь, — четко и по делу отвечает командир отряда. Мы с ним уже не первый раз встречаемся. Он прекрасно осведомлен о том, что спорить со мной себе дороже.

А вот девушка испуганно забилась в угол, и от нее исходит сила. Ей до сих пор не ввели сыворотку? Волны жара распространяются по помещению, но пока не жгут. Она определенно мутант первого уровня. Солдатикам повезло, что они остались живы. Вообще удивительно, что она еще не применила свои способности. Возможно, готовилась последним ударом спалить к чертям всю нашу базу. Насколько я могу это чувствовать, сил ей для этого хватит.

— Еще одна подобная выходка, и я буду вынуждена обратиться к генералу. А теперь ВОН!

— Она опасна… — пытается перечить мне все тот же парнишка, какой же глупец!

Мое терпение подходит к краю чащи. Предыдущие мысли о юном возрасте отступают. Как таких сосунков вообще допустили до подразделения охотников?! Определенно сегодня буду говорить с генералом. Мне нахрен не надо, чтобы моя работа страдала от их самовольных выходок.

— ВОН, я сказала! — Уже грубее повторяю я, демонстративно открывая двери лаборатории, а когда за солдатами закрывается дверь, оборачиваюсь и обращаюсь уже к девчонке. — Что же касается тебя… Хочешь жить — не дергайся.

Я не боюсь ее, потому что у меня в рукаве несколько козырей. Подхожу к ней медленно и спокойно. Не нужно волновать ее лишний раз. С загнанными в угол мутантами лучше вести себя как с дикими зверьми — соблюдать максимальную осторожность. Протягиваю руку, предлагая подняться. Девчонка не принимает помощи, отшатываясь от меня, будто это я прокаженная. Вот же упрямый образец.

— Я не причиню тебе сильного вреда. Ты можешь добровольно согласиться на эксперименты и получить больше привилегий на базе, — предлагаю ей свой расклад. Обеспечить это для меня не проблема. Только насколько показывает опыт, еще ни один мутант не согласился с моими условиями. Слишком гордые, да и доверять военным — я бы и сама не стала. Среди нас встречаются жестокие люди, которые никогда не слышали о чести и совести.

— Никогда! — Она дергается от возмущения, злость в ней пересиливает страх. И этого момента достаточно, чтобы я успела сменить позицию, скрутив девушку и воткнув ей в плечо иглу — теперь сыворотка в крови, достаточно нескольких секунд, чтобы рыжая красотка лишилась сил. Наивно было выжидать. Если тебя заперли в угол — лучше сразу действовать.

— Они спасут меня! Они придут за мной! Вам не жить! — Кричит она, но я не придаю этим словам значения. Мутанты не рискуют соваться на военные базы. Не было еще ни одного такого прецедента. Мы давно обустроили все так, чтобы попасть на оцепленную территорию просто так было невозможно. В открытую атаку ради одной девочки измененные вряд ли пойдут.

— Лучше помолчи, — небрежно бросаю я ей. — Ты больше не опасна. Предлагаю последний раз, сиди смирно, иначе будет хуже.

Это не угроза. Просто констатирую факт. Я могу быть с ней помягче, но зачем? Она слишком глупа, раз допустила столько ошибок. Еще одна подопытная, которая вряд ли сможет пережить все мои опыты.

— Пошла на хрен! — Рычит девчонка.

— Твое дело, — пожимаю плечами я. Мне серьезно все равно. Я давно разучилась сочувствовать кому-либо. Слишком многое уже видела в этой самой лаборатории. Она могла пойти на уступки, тем более, что я спасла ей жизнь. После потери сил, организм слабеет, а значит через пару минут она отключится. Мутанты слишком привыкли к своим способностям, без них они теряются.

Девочка борется из-за всех сил, она все же пытается применить способности, но слишком поздно. Уже она ничего не сможет мне сделать. Через пять минут на полу моей лаборатории уже лежит бессознательное тело. Высовываю голову в коридор, чтобы крикнуть кого-нибудь из охраны. Но натыкаюсь на командира подразделения, стоящего прямо напротив дверей.

— Какие-то вопросы? — Уточняю я. Не хотелось бы отвлекаться от дел, да и не люблю я общаться с местными солдатиками.

— Да, можно к тебе зайти? — Он оглядывается по сторонам, чем вызывает у меня еще больше непонимания. И еще немного нервирует, что он обращается на «ты». Ладно, обращать внимание на такие мелочи нет времени.

— Ок, поможешь заодно тело на стол уложить, — киваю я на рыжую.

— Быстро ты с ней, — удивляется мужчина, ловко подхватывая девчонку и укладывая на стол.

Я фиксирую ее руки и ноги, а заодно и голову. Мне не нужно, чтобы она дергалась, пока я буду изучать ее. Мне предстоит провести много исследований, для которых нужно неподвижное тело. Командир хмурится, наблюдая за мной.

— Тебе никогда не было их жалко? — Удивляется он, явно сочувствуя тому, кто буквально полчаса назад хотел поджарить их. Он разглядывает мутанта, неподвижно лежащего на столе. Ее рыжие волосы в свете ламп выглядят яркими, а веснушки украшают нежное личико, на котором застыла безмятежность сна.

— Нет, — отвечаю честно. От моего голоса мужчина вздрагивает и отводит взгляд от мутанта. — Как и простых людей. С чего я должно их жалеть? Я ученый, и не смогла бы им стать, если бы жалела каждого. Вы все для меня просто очередные тела, которые либо нужно вернуть к жизни, либо можно изучать до смерти. Так, о чем ты хотел поговорить? Мне нужно работать.

— Мы нашли ее неподалеку от старой базы, — он вновь переводит взгляд на девушку, и могу поклясться, хочет коснуться ее, иначе зачем прячем руки в карманы? — Ее забросили еще два года назад, после нескольких нападений. Мне кажется, что там могут быть еще измененные.

— И? — Все еще не понимаю я, чего хочет от меня этот человек.

— Сделай для нас патроны или еще какую-то хрень, чтобы мы могли нейтрализовать их с расстояния. Там будут сильные мутанты, судя по ней, — он кивает на рыжую. — Мы не потянем их. Я не поведу ребят на верную смерть.

Задумчиво смотрю на командира. В его словах есть логика. Хотя создавать такое оружие не входило в мои планы. Слишком рискованно, в первую очередь для меня. Нужно сначала продумать все, а потом найти того, кто сможет помочь мне с реализацией. Все же я ученый, врач, но никак не разработчик оружия. Я и пользоваться им умею только из-за необходимости. А разбираться в его создании — тратить время в пустую.

— Я подумаю, чем могу помочь, — киваю я мужчине, открывая двери. — Если будут мысли, сообщу.

Теперь можно заняться и девушкой. Как же давно на моем столе не было мутантов первого уровня. Любопытно, как сильно мутаген изменил ее. Все измененные разделяются на три больших уровня.

Самые слабые — третий уровень. Они практически не отличаются от людей, обладая лишь едва заметным даром. Они не интересны, так как их гены почти не подверглись мутациям. Даже цвет глаз лишь немного отдает сиреневым, практически не выдавай своих обладателей. Большинство из них были уничтожены еще в начале войны. Они не способны защититься, только скрываться и надеяться, что мы не определим их. Тех, кто попадается — мы часто используем в опытах. При чем это даже не всегда мои исследования, иногда солдаты испытывают на них новые способы нейтрализации.