Хотелось бы верить. С каждым днем все хуже. Запутаннее и тем временем я все больше вспоминаю. Значит ли это, что воспоминания связаны с моментами из реальности? Столько вопросов, голова разрывается от боли и я вновь бессильна. Мое прошлое губит меня с каждым днем…

По приезду домой, я приняла душ, но не помогло. Доменик не появлялся, а никого, кроме меня и Александра в огромной квартире не было. Переодевшись в серые штаны и спортивный топ, решила воспользоваться спортзалом, который также имелся в квартире. Александр застал меня колотящую грушу, всю в поту и с красными повязками на руках. Нервоз не проходил, но хотя бы головные боли прошли. Каждое воспоминание еще больше запутывает и это бесит жутко!

- Помогает?

Я остановила грушу, сложив руки на талии, приводя дыхание в норму. Пот струился по разгоряченному  от физической нагрузки телу. 

- Если бы. Как я понимаю, Доменик не объявился?

- Нет вестей. Не хочешь выговорится?

- Пока я только хочу надрать зад Доменику за его наплевательское отношение.

В дверь громко постучали, и мы переглянулись с Александром. Тот автоматическим движением руки достал пистолет, походкой хищника выходя в коридор. Сегодня сюрпризы не заканчиваются. Воспоминания о Валере и Антоне нахлынули на меня, и я осторожно ступала за Александром. А что если Доменик тоже? На этот раз я не смогу выдержать. Не смогу вынести вины. Не смогу жить без него…

Я встала справа от двери, когда Александр посмотрел в глазок и удостоил меня встревоженным взглядом. Мотнув головой, потянулся к замку и я застыла, боясь испытать события прошлых лет в третий раз…

После того, как Александр убрал пистолет и открыл дверь, я прищурилась, не понимая в чем дело. Медленно, тихо вошел Доменик, выглядывая из-за двери, хотел отшатнутся, но было уже поздно.

Схватив за лацканы пиджака толкнула в стену, колотя по груди со словами:

- Как тебе не стыдно? Ни капли сострадания, садист! Я чуть не умерла от беспокойства, а вам веселье подавай?! Я думала тебя уже на кусочки порезали, а ты что? Ой, - шагнула назад, прикрыв рот ладошкой.

Я не заметила, что его рубашка промокла, но посмотрев на его руки увидела кровь. Много крови. И букет красных роз.

- Не моя кровь. Я в порядке и да, цветы тебе за то, что вернулся поздно.

Заторможено приняла букет, пока Доменик, как ни в чем не бывало прошел дальше, снимая рубашку на ходу. Александр же тихо посмеивался с нас, прислонившись к стене. Самоуверенные идиоты! Им лишь бы игрушки подавай, стрелялки, а об остальном не думают!

Поставив цветы в вазу, стала покусывать подушечку пальца, идя в спальню за Домеником. Как в таких ситуациях ведут девушки? Я в неведенье! Никто не пишет инструкции. Сотни человек, около тысячи погибли. Может даже и люди Доменика пострадали. Правильно ли будет его спросить?

Зайдя в спальню, наткнулась наконец-то на живого человека, который упал на кровать, не в силах двинуться от усталости и пережитого испытания. Вот они реальные эмоции. Осторожно шагнула, глаза предательски защипало при виде его перевязанного тела. Задели, мог умереть. Ранили. Левое предплечье перевязано и проступает кровь. На правом боку, сквозь белоснежную повязку виднеется тоже красное пятно. Губа рассечена. Глаза прикрыты и наверняка, Доменик приходит в себя.

- Я… - голос предательски сжался, охрип. – Я… схожу за аптечкой. Нужно перевязать бинты. Пропитались кровью.

Вернувшись с аптечкой, миской с водой, потянулась к телу Доменика и застыла. Ему нужна моя помощь. Я не должна испытывать брезгливости. Все же я пересилила себя и спокойно развязала тугие узлы на предплечье, снимая бинт, сомкнула челюсть. Я буду сильной. Не должна волноваться. Доменик жив и все хорошо. Заживут раны и станет прежним, пускай и со шрамами. В этом мире все помечены ими. У кого-то внутри или снаружи, а кто-то имеет все шрамы на свете, не подавая вида, что они вообще у него есть. Как я. Но будет хуже, и я все равно сижу перед убийцей, у кого руки в крови по самый локоть. Не испытываю страха, а лишь беспокоюсь о нем. Все не правильно, но почему я считаю быть рядом с ним самым правильным на свете? Самое правильное за всю мою жизнь.

Смочив губку, провела по ранению, наблюдая за его реакцией. Ресницы трепетали, челюсть сжата в напряжении, а руки сжимают ткань постели.

- Расслабь руку, - нежно, осторожно попросила, словно ребенка, тихо пробормотав.

Получив требуемое, завязала новую повязку, крепко затянув, как и требовалось. Взяв ватку, смочила и поднесла к губе, как услышала хриплое недовольное шипение.

- Тссс, нужно Доменик.

Стерев кровь с лица и обработав, сосредоточилась на боку. Вся повязка пропиталась, и я боялась увидеть повреждения. Видимо самая глубокая рана. Весь торс перевязан, а значит, весь удар пришелся именно сюда. Как же ты так, Доменик.

- Альберт ринулся вперед, игнорируя приказ, - будто читая мысли, не открывая глаз, поделился Доменик. – Когда мы думали, что все закончилось, вышли еще десять человек. Мы дрались и я пропустил парочку ударов, которые и пришлись по простреленному участку кожи. Не страшно, малышка. Все пройдет.

Но как бы Доменик стойко не держался, голос его выдавал. Вымученный, сдерживающий боль. Взяв ножнички, разрезала наложенный бинт и не смогла остановить встревоженный выдох. Фиолетовые синяки украшали добрую половину мужского торса, и из-за них я с трудом нашла ранение. Ровно в том же месте, как и у меня. Несколько слезинок вырвались из глаз, но все равно я смогла совладать с собой и с помощью Доменика наложила новую повязку. Он улегся на постель, наконец-то приоткрывая глаза, и мое сердце тревожно сжалось. Лишь глаза говорят правду. Мужчина не мог заставить себя поделится о насущных проблемах, но вот через его глаза я разговаривала с душой. Она не лгала мне и признавалась в своих слабостях.

- Сколько? – на выдохе спросила я, не прерывая зрительного контакта.

- Пятнадцать раненных и двое в слишком тяжелом состоянии.

- Флэшка?

- Уже успели передать, - с трудом прошептал Доменик. – Иди ко мне, котенок. Потребность в тебе, намного больше, чем в воздухе.

Оглянув его тело, поджала губы. Могу случайно задеть. Его поступок… сложно. У нас никогда не было легкости в отношениях на самом деле. Стопроцентной, отрезвляющей и желанной не было.

Наплевав на свое потное тело, сняла повязки, которые до сих пор были у меня на руках и забралась на кровать. Легла на подушку, уставившись на его профиль, боясь прикоснутся. Доменик же игнорируя ранение, притянул меня ближе, укладывая мою голову к себе на грудь, поглаживая по спине. Я его лекарство и успокоение. Стук сердца подтверждал данную догадку, утихая и стуча размеренно.

Доменик уснул, а я все также лежала, не в силах даже прикрыть глаза. В голову лезли тревожные мысли. Что теперь будет с Домеником? Требуется не только вычислить, кому передали, но и найти вовремя, иначе Доменику грозит опасность. Страшно предположить, что с ним станет, если не успеет… Верная смерть, ведь не допустят, чтобы Дон попал за решетку. Расправятся сами. Мне не привычно его так называть, но да – это его положение. Александр все объяснил, но даже он не подозревает, что Доменик нарушил самый главный закон – омерты. Поделился со мной той информацией и если хоть кто-то об этом узнает, то род Конте закончится на Доменике и Александре. Доменик уничтожил все, не придерешься, но все же. Кто-то мог нас подслушать, взломать систему и узнать. Я не прошла обряд, узнала о многом, что не должна знать от самого главы и одно неосторожное слово поведет за собой настоящую войну.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Переодевшись в черный купальник, пошла поплавать и благо, вода в бассейне была теплая. Забравшись в воду, проплыла десять кругов и когда усталость сменила напряженность, я поплыла к бортику, где уже сидел Доменик. Опустив ноги, закатав штанины, наблюдал за мной. Сонный, лицо измученное, но он здесь, живой. Я должна быть благодарна Богу, хотя бы за это.