Оформив бумаги и внеся оплату, они вызвали кэб – на сей раз конный, который лондонцы звали «брумом», и перебрались в отель. Ждать пришлось недолго – Настя только начала намекать Дронову, что могла бы уже сменить костюм на маленькое чёрное платье, которое всегда имела при себе вместе с парой чёрных чулок и шёлковых длинных перчаток, как в дверь позвонили. Николай открыл. И невольно широко улыбнулся, хоть и знал заранее, кого увидит:

- Здравствуйте, Джейн.

- Добрый день, Николай, – улыбнулась в ответ крошечная блондинка, стоящая перед ним. – Так и знала, что это вы.

Джейн Доу совсем не изменилась за время, пролетевшее с их совместных приключений в Берлине и Константинополе. Изящная, как стеклянная статуэтка, с кукольным личиком, огромными ярко-зелёными глазами и золотыми волосами, собранными в хвост, миниатюрная девушка могла бы сойти за подростка, если б не носила дорогой мужской костюм с жилеткой. Дополняли его серая рубашка и чёрный галстук, кожаные перчатки, мужские туфли и короткое пальто военного фасона, с «погонами» на плечах. В руках Джейн держала припорошенную снегом кепку-восьмиклинку.

- Анастасия Егоровна тоже здесь, полагаю? – чуть понизила голос девушка, переходя на свой неуверенный, с неправильными ударениями, русский.

- Конечно я здесь, моя леди. – Настя, не усидевшая в гостиной, выглянула из-за широкой спины Дронова и помахала рукой. – Отпустила бы я этого увальня за границу одного, как думаете?

Пять минут спустя они втроём сидели за чайным столиком – Дронов и Настя на диванчике, Джейн напротив них, в мягком кресле. С вежливым кивком приняв у Николай чашку исходящего паром чая, она отпила глоток, спросила, уже по-немецки:

- Что случилось? Простите, что не спрашиваю о здоровье или ещё чем, но раз вы здесь – произошло что-то серьёзное?

- Да, Джейн, – сурово сдвинув брови, кивнул Николай. – Есть дело, в котором мы не обойдёмся без вас.

- Дело такое, – подхватила за ним Анастасия. – Мы, видите ли, должны отпраздновать с вами Новый Год, леди.

- Ваши шутки, Анастасия Егоровна… - Маленькая британка опустила чашку на блюдце.

- Это не шутки, Джейн, - всё ещё улыбаясь, заверил её Николай. – Мы с Настей действительно на задании от Третьего отделения. Но цель миссии – не в Англии, и вообще никак вас не касается. Просто Настя решила потратить казённые деньги, чтобы проведать старого друга.

- С того момента, как эти деньги вписали в статью моих расходов на задании, эти деньги уже не казённые, а мои, - фыркнула сыщица. – На Рождество я вас, леди, не тронула, это всё же семейный праздник. Но сразу заподозрила, что в Новый Год вы будете работать. Это недопустимо, ибо вредно для вашей чудесной кожи. Мы с Николем составили план, и он сработал – вы здесь.

- Э… - обычно невозмутима англичанка на секунду заметно растерялась. Лишь миг спустя она сумела взять себя в руки и вернуть лицу непроницаемое выражение. – Ну… что ж, деньги вы заплатили, три дня я в любом случае должна вас сопровождать. Каков ваш план?

- А вот сейчас мы его и составим. – Настя впервые за сегодня улыбнулась по-настоящему. В комнате сделалось чуточку темнее, повеяло чем-то сырым и холодным. – С вашей помощь, моя леди.

* * *

- Верблюд! – воскликнула Настя, бросаясь вперёд. – Это же верблюд!

В самом деле, верблюд посреди зимнего Лондона – зрелище удивительное. Этот, правда, был бронзовым. И на спине его сидел такой же бронзовый солдат в пробковом шлеме, с винтовкой на коленях.

- Памятник Имперскому Верблюжьему корпусу, - спокойно пояснила Джейн. Телохранитель неспешно шагала рядом с Дроновым, сунув руки в карманы пальто. Николай крепко подозревал, что её эффектные перчатки из тонкой чёрной кожи плохо защищают от мороза, однако вслух подозрения не высказывал. – Вы о нём слышали? О Корпусе?

- Да. Охраняет британские порты в Африке, - почти сходу припомнил Николай.

- Верно. Но памятник ему поставили не за это, - они вместе подошли к монументу, вокруг которого уже успела обойти Настя. Джейн откинула назад голову, глядя на бронзового солдата. – За двадцать лет до Великой войны аксумские мятежники едва не прорвали оборону Великого Халифата на Ниле. Англия и Франция прислали Халифату помощь, в том числе Верблюжий Корпус. Потери были велики, но Александрийская линия устояла. Это обеспечило мир в Магрибе на долгое время. Моя предок был там, и там умер.

Дронов счёл за лучшее промолчать. Настя же, успевшая пощупать хвост верблюда и заглянуть под него, заметила:

- Что-то народу мало. Я бывала в Лондоне, но не тут. Обычно в парках яблоку негде упасть.

Парк при набережной королевы Виктории, правду сказать, казался пустынным и заброшенным. Хотя с разных сторон доносился гул голосов и шум города, здесь, под голыми ветвями спящих в снегу деревьев, не было почти никого, кроме их троицы – да бронзового солдата на верблюде. Вдали виднелись ещё какие-то памятники, арка ворот, оставшаяся от особняка, где жил тот самый герцог Бэкингем, о котором писал Дюма – и лишь несколько спешащих куда-то прохожих.

- Обычно здесь многолюдно, - Джейн повела плечами. – Но сейчас все в другом месте. Я отведу вас туда.

Они миновали парк и вышли на саму набережную Виктории. Теперь Николай понял, куда стягивались лондонцы. Проезжая часть была перекрыта для транспорта полицией, на ней толпились горожане. Тут и там катили свои тележки торговцы горячими напитками и едой, прохаживались полисмены в тёплых плащах, царил весёлый гомон. Сотни людей чего-то ждали.

- До полуночи тридцать минут, - сказала Джейн, даже не заглянув в часы. – Идёмте, покажу кое-что.

Чтобы пробраться сквозь толпу девушкам пришлось выставить вперёд рослого Николая и использовать его как ледокол. Однако в конце концов они протолкались на самый берег и очутились перед маленькой, забитой людьми площадкой. В центре её к небу тянулся остроконечны монолит, испещрённый какими-то знаками. Прищурившись, Николай не без удивления понял, что это египетские иероглифы. А статуи по бокам обелиска – миниатюрные сфинксы. Снег на их гривах и спинах выглядел слегка сюрреалистично.

- Игла Клеопатры, - Джейн указала на обелиск. – Подарок халифа за помощь в той самой войне на Ниле. Как его везли сюда из Александрии – отдельная история. Тут в основании есть табличка с именами моряков, погибших во время перевозки, их с полдюжины.

- Там у вас тоже погиб предок? – бестактнейше поинтересовалась Настя.

- Нет, моряков у меня в предках не было, – ничуть не обиделась зеленоглазая англичанка. – И посмотрите на вон того сфинкса. Видите сколы?

- Угу. – Отодвинув плечом какого-то студента, Настя даже тронула выщерблину под правой лапой сфинкса. – Они исторические, да? Не результат аварии подводы с кирпичами?

- Во время Великой войны германский флот несколько раз устраивал рейды на Лондон и бомбардировал его артиллерией. – Джейн тоже приблизилась, встала рядом с Анастасией. – Снаряд немецкого воздушного крейсера разорвался на набережной. Это следы от осколков. Их специально не убирают.

На сей раз даже Настя помолчала минуту, прежде чем сказать:

- Вы специально наводите мрачное настроение, да? У вас были планы на сегодня, и мы вам испортили день?

- Нет, что вы, - Джейн вдруг тепло улыбнулась и негромко рассмеялась в кулак. – Даже будь оно так, я бы не стала вам мстить, вы же клиенты. Просто так уж сложилось, что у всего здесь есть две стороны. В Лондоне вершились чудеса и лилась кровь – веками. Здесь открывали лекарства от страшнейших болезней и казнили королей. Создавали и разрушали империи. А ещё праздновали Рождество и Новый год. Несмотря ни на что.

Толпа вокруг зашумела. Вскинув голову, Николай увидел, что над Темзой со стороны моря летит военный корабль. Это был пузатый броненосец, довольно старый, судя по скромным размерам – зато увешанный тканными штандартами, где кроме цветов британского флага виднелись цифры. Корабль нёс в город новый год – буквально.