После их ссоры они пару дней не говорили друг другу ни слова. Эти дни были полны ужасающего холода, кошмары с новой силой обрушились на него, и он был на грани. Хотелось прямо сейчас схватить её и сжать в своих объятиях, но это бы её отдалило, напугало. Поэтому он, как старший, решил сделать шаг к примирению первым:

— Джинни, я не хотел, чтобы так вышло, — он откинулся назад, стараясь выглядеть расслабленным, но всё равно она могла прочесть в нём немного напряжённости, что читалась в настороженном взгляде тёмных глаз.

— Я тоже. Я просто... разозлилась. Я боюсь, что ты можешь исчезнуть, — призналась Джинни, закусив губу, не давая сорваться с них опрометчивым фразам.

Тишина снова окутала их, неловкость сковала с новой силой. Странное дело: пару дней и она отвыкла от его вечного присутствия, его запаха, голоса. Или, скорее, это стало ощущаться иначе?

Том медленно протянул руку, и Джинни удивилась. Такой милый и по-детски невинный жест заставил её уголки губ растянуться в искренней улыбке. Она сделала ответный шаг навстречу.

— Если ты снова сделаешь что-то опасное или подозрительное без моего ведома, — опасно прищурившись, Джинни поддалась к нему ближе, сжимая его руку и вонзаясь ногтями в его кожу, — я заставлю тебя пожалеть.

Тогда Том и не подозревал, насколько эти слова были правдивы и насколько это будет хуже, чем простое сожаление. Но когда он об этом вспомнит, станет слишком поздно...

Джинни рассмеялась от серьёзного вида Тома и, пригрозив пальцем, повторила: — Только рискни мне!

— Слушаюсь и повинуюсь, моя леди! — поддержал её весёлый тон Том.

На следующий день после их примирения Джинни узнала о подозрениях Тома, и начался новый виток беспокойства. Джинни клялась, что вскоре сможет посоревноваться с отцом в блеске лысин, ведь от того количества стресса что был в её жизни у неё выпадут все волосы к чертям!

Реддл, мать его Меропу, за ногу, всё это время скрывал, что Волан-де-Морт может на него влиять! Дракл его подери, всё это Мордредово время этот придурок недоразвитый сходил с ума из-за передающегося ему по связи безумия и втихомолку пил умиротворяющий бальзам, который ещё в конце третьего курса изменил специально под свои нужды! — Джинни прижала руки к лицу, до красна растирая щёки. — Ей хотелось кричать, возможно, побить посуду и, самое малое, ладно, не малость, а чертовски сильно хотелось побить Реддла!

Джинни рвано выдохнула, её руки тряслись. Её уже пару дней как берёт тремор от одних только мыслей о ситуации Тома. И она не знала, что делать, как помочь. Вот и сейчас она пропустила обед, предпочтя умопомрачительный вишневый пирог темно-магической книге. Она прочла с десяток книг, и ни одна не имела информации о крестражах! Вот где этот идиот откопал её вообще? — сетуя в мыслях, Джинни достала очередной том без всякой надежды. Она прочла пару страниц вскользь, уже готовая его закрыть, когда взгляд уцепился за долгожданное «разорванная душа». Джинни жадно вцепилась в старые страницы, вчитываясь в каждую строчку.

— НАШЛА! — радостно заорала Джинни, чуть ли не подпрыгивая от счастья. Она закружилась, прижимая тяжеленную книгу к груди.

Наконец-то у неё было решение! К счастью, она никогда не жаловалась на скудоумие, и пазл быстро сложился, а план по спасению Реддла возник в её симпатичной рыженькой голове.

— Нам нужно сделать тебя главной душой! Ты должен пройти раскаяние и соединить душу! — поделилась Джинни радостно, подсаживаясь к Тому, но он, услышав это, помрачнел.

— Ритуал раскаяния? Джинни, если бы я хотел сдохнуть, то выбрал бы менее болезненный способ, — грубо процедил Том, захлопывая увесистый том, поднимая облако пыли в воздух.

Джинни закашлялась и поднялась следом за Томом, загораживая ему рукой дорогу. В узком проходе Блэковской библиотеки это было не трудно. Уголки Реддловских губ раздражённо дрогнули, и он запрокинул голову назад, выдыхая, стиснув челюсти. Венка на его шее вздулась от напряжения, но он всё ещё старался удержать себя в руках.

— Джинни, ты не понимаешь, что ты мне предлагаешь. Душа не разбитая ваза, которую с лёгкостью можно починить!

— Знаю! И я знаю, как тебе помочь в ритуале. Просто доверься мне, хотя бы один драклов раз, Реддл! — стукнула она по книжной полке, и та недовольно прокряхтела. — Не думала, что когда-то это скажу, — вслух — мысленно закончила Джинни — но мне не всё равно на тебя. Я, Мордред, тебя подери, люблю тебя! И я не хочу, чтобы ты, ублюдок, сдох как последняя  псина!

Том замер, шестерёнки в его голове быстро крутились, обрабатывая полученную информацию, скидывая с её слов шелуху сквернословия. И, наконец-то, он оторвал взгляд от созерцания бесконечных мрачных книжных полок и посмотрел на Джинни. Впервые замечая эту её сторону, надломленную почти стеклянную хрупкость, скрытую за бравадой. Её усталые покрасневшие глаза, бледный осунувшийся вид, что она умело маскировала за своей бравадой и дерзкой улыбкой.

— Хорошо, я верю, — уступил Том, впервые в жизни решив довериться, и эти слова для него имели значение куда более сильное и глубокое, чем любые другие слова любви. Он склонился к лицу Джинни, почти целомудренно касаясь её губ в ответе на её "пламенное" признание.

— Ненавижу тебя, — прошептала Джинни в губы Тома.

— И я, — согласился он, вновь целуя её.

Их прервал Блэк, который, не изменяя своим привычкам, ввалился с бутылкой огневиски в библиотеку.

Джинни отпрянула от Тома, словно ошпаренная, но, убедившись, что Сириус крепко спит, свернувшись калачиком в кресле, от сердца отлегло, и она выдохнула, расслабившись. Она перевела взгляд на сдерживающего улыбку Тома и неприметно наступила ему на ногу с гаденькой улыбкой.

— Том, мы займёмся этим делом на Гриммо?

— Нет, нужно собрать всё, — Том бросил настороженный взгляд на Сириуса и, нагнувшись ближе к уху Джинни, продолжил: — Их нужно собрать, начиная с первого, а он — Том прошёлся по цепочке медальона на шее Джинни, — не первый, всего лишь одна четвёртая души. Он как минимум третий из семи.

— Семь?! — ахнула Джинни, тут же хлопнув себя по рту. Она бросила взгляд на Блэка, всё ещё спящего, а затем вернулась к Тому. — Как нам найти следующий?

— Это будет легко, я уже знаю, где он, — самоуверенно осклабился Том.

— И каким образом? — приподняла брови Джинни, а потом прищурилась, как кошка, ощетинившись при угрозе. — Ты снова лез в его голову! — обвиняюще прошипела Джинни.

Том прикрыл ей рот рукой, прижимая её к книжному стеллажу: — Джинни, тише, да, я снова сделал это, но всё в порядке, он настолько обезумил, что не может ничего заметить, да и я хорош в легилименции.

— Твоя самоуверенность погубит тебя, Том, — оттолкнула она его, проходя мимо него.

— Это мы ещё посмотрим, — донеслось ей в спину. Его слова тяжёлым грузом легли на плечи Джинни.

Она вышла из библиотеки, прижалась спиной к обжигающе холодной стене, ударила макушкой по стене, прошептав: «Дура!». Она призналась, он её поцеловал, но на душе было отвратительно, это ощущалось как прощание или же обещание.

Сейчас не время для любви.

Джинни рукавом вытерла глаза, слёзы — проявление её слабости — быстро скользили по щекам. Она сделала глубокий вдох и прижала указательные пальцы к уголкам губ, растягивая губы в улыбку и, зажав их, словно приколов булавками, закрепила её.

— Всё в порядке, ничего не произошло, Джинни, радуйся, он будет жив.

А... Нет, об этом думать она не будет, не сейчас.

— Джинни! Представляешь, наш Ронни стал старостой! — воскликнул Фред, широко раскрыв глаза и подмигнув.

— Оу, — без удивления улыбнулась Джинни, выжидающе протянув ладонь перед братьями, словно требуя внимания.

Фред и Джордж переглянулись между собой, а потом, обнявшись за шею, зашептались. Фред поднял голову и бросил взгляд на Джинни, но Джордж шикнул на него и, притянув обратно за голову, продолжал что-то быстро шептать, наклонившись ближе.