— Оглушить кубок конфундусом, а затем бросить своё имя, — не отрываясь от дела, ответил Реддл.

Том обернулся к Джинни и тихо, так чтобы только она могла услышать, сказал: — Но вообще-то я могу даже и не стараться. Защита пропустит меня, ведь Том Реддл уже совершеннолетний, да и кубок вряд ли найдёт кого-то сильнее меня.

— Зачем, Мерлин тебя за ногу, тебе это нужно? — громким шёпотом сквозь сжатые от злости зубы выдавила Джинни.

— Слава, почёт, деньги, мне продолжать?

— Или же идиотская смерть, искалеченное тело и прочие прелести турнира, — буркнула Джинни, чувствуя, как закипает.

Мало ей братьев-идиотов, так ещё и тот, кто вроде как на всё готов был ради сохранения своей жизни, решил, наплевав на всё, участвовать в смертельно опасном турнире! Дождавшись, когда Реддл сделает своё дело, Джинни, к сожалению, чувствовала защиту на кубке, и та предостерегающе скользила по её телу, давая понять, что кубок её не примет.

— Идиот! — прошипела Джинни, хватая довольного Тома за галстук и ударяя его лбом в лоб. — Если сдохнешь, я тебя воскрешу и ещё раз убью, медленно и мучительно! Понял?!

На её угрозы он только расхохотался таким чистым и искренним смехом, что Джинни даже растерялась. Том крепко её обнял, прижав к своему телу, подмечая, что она, кажется, сменила шампунь. Его безмерно радовало беспокойство Джинни о нём — такое грубое, но от того не менее искреннее. Она в самом деле была единственным светом в его тьме.

И он позволит этому (его) маленькому огоньку и дальше там оставаться... Ей самое место в его тьме, там, где она будет в безопасности (недосягаема для других), и пусть время ещё не пришло, всё же Том, несмотря на тело, остаётся куда старше его маленькой Джинни, и он не станет действовать опрометчиво, чтобы не спугнуть. Но рано или поздно всё встанет на свои места.

— Я рад, что моя маленькая Джин так обо мне беспокоится, но всё будет в порядке, а на выигранные деньги мы можем слетать куда-то, как тогда в Египет всей семьёй, — и хотя он предпочёл бы потратить деньги на что-то более полезное, на то, что могло бы стать инвестициями в будущее, он отлично знал, что для Джинни семья — это всё.

И ждать не пришлось долго: Джинни расслабилась в его руках, прижалась ближе и прошептала тихое «дурак» без прежней злости.

Он превосходно изучил её и отлично знает, за какие струны души тянуть, чтобы получить необходимую мелодию. Но в остальном она остаётся всё ещё непредсказуемой; вот и сейчас из его рта вырывается болезненное шипение, когда тонкие пальчики щипают его за бок.

— Но я всё ещё зла на тебя! — следует тихий выдох в его ухо, и широкая самодовольная улыбка украшает красивое лицо рыжей лисицы.

Он не может злиться, видя, как она радуется и гордится своей мелкой проказой. Интересно, что бы на это сказала его старшая, обезумевшая версия?

Джинни замерла напротив зеркала, разглядывая себя. Она имела идиотское телосложение с острыми костлявыми плечами и тонкими руками. Её бедра уже сейчас имели намёки на округлость, обещая в будущем такие же приметные формы, как у матери. Она провела руками по лицу, сжимая щёки, и скользила ниже по шее, к небольшой груди, животу, бокам и бёдрам. Её взгляд с хорошо читаемой придиркой становился всё мрачнее с каждой секундой. Рыжие волосы и веснушки ассоциировались у неё с морковкой — этакий неаппетитный корнеплод, которому все предпочтут сладости, к примеру, французские.

Губы поджались в тонкую линию, почти полностью скрывая губы.

— Джинни, и долго ещё будешь гипнотизировать зеркало? — хлопнув её по плечу, спросила Мэрибелл.

Джинни посмотрела через отражение на Мэри. Та была на полголовы ниже её самой, с чёрными волнистыми волосами и светлой кожей, а живой нрав убирал всю холенность её аристократичных черт лица. Мэрибелл была красавицей, прямо-таки Белоснежкой из сказки. Джинни обернулась к соседкам и впервые обратила внимание на их внешность: каждая из них была красива и мила по-своему, а вот сама Джинни выглядела среди них бродячим книзлом.

— Как я выгляжу? — тупо и невпопад спросила Джинни, ошарашив девчонок.

— Эм, ну как Рон в юбке? — так же тупо ляпнула в ответ Кэтрин, растерявшись от вопроса Джинни; в её бок тут же врезался острый локоток Анисии.

— Она не носит юбок, — шепнула Анисия, которая в последний раз видела на подруге юбку ещё на первом курсе.

Джинни помрачнела от их слов. Опустив голову, она посмотрела на брюки Рона и рубашку Перси. Должно быть, она и в правду не слишком отличалась от братьев, особенно когда была в мантии, что окончательно скрывала хоть какие-то намёки на девичью фигуру.

— Я выгляжу как парень, — подытожила Джинни, закрыв дверцу шкафа, на которой и висело большое зеркало в полный рост.

— Раньше тебя это не волновало, — осторожно начала Анисия. — Что-то изменилось?

— А может, ты влюбилась? Кажется, ты раньше пару раз проговаривалась о Седрике, может...

— Нет! — тут же отрезала Джинни, выглядя очень категорично в этом вопросе. — Он мне немного понравился, но это была лишь небольшая детская влюблённость, что закончилась так же быстро, как и возникла.

Девочки понимающе кивнули, хотя небольшое удивление в их глазах всё же мелькнуло. Джинни отзывалась очень не оптимистично о привязанностях, любви и прочем, от того и слышать такую откровенность о влюблённости, пусть и короткой, было поразительно.

— Если ты хочешь, мы можем тебе немного помочь с чарами гламура, — предложила Кэтрин.

— Ну знаешь, немного подчеркнуть глаза, чуточку губы поярче, и ты себя не узнаешь! — поддержала её Мэрибелл.

— Хотелось бы всё же себя узнать, — неловко посмеялась Джинни.

Кэтрин закатила глаза и, поднявшись с кровати, взяла Джинни под руку.

— Узнаешь, мы мудрить сильно не будем: так, небольшой повседневный уход и макияж, — заверила она её, усаживая на стул и повернув голову, скомандовала Анисии: — Тащи тот набор по уходу за кожей, что на моей полке в ванной!

— Есть, капитан! — отсалютовала Аниса, не растерявшись.

— Мэри, займись её волосами, — следующее задание было отдано Мэрибелл, и та тут же, кивнув, приступила к делу.

— Думаю, тебе могут подойти лёгкие стрелки, которые будут выглядеть как можно естественнее, а форма бровей у тебя слишком... — Кэтрин замялась. — Роновская, как на твоего брата, смотрю, честное слово! А ты ведь точно симпатичнее его.

— Не спорю, но и Рон тоже не уродец, — в защиту брата пискнула Джинни, когда Аниса с лету приложила к её глазам две вымоченные в холодном зелье примочки, от которых Джинни очень витиевато выразилась в лучших традициях Реддла. — Аниса! МАНТИКОРУ ТЕБЕ В ШТАНЫ! Предупреждать надо о таком! — её возмущение было заткнуто густой кремообразной жижей на губах.

— Молчать! — твёрдым голосом гаркнула Кэтрин. — Не возмущайся, для твоей же пользы стараемся, — сказала она, размазывая по лицу Джинни очередное зелье.

Джинни надулась, обиженно сопя и глядя на подруг из-под бровей.

— Точно, ещё брови! — хлопнула в ладоши Кэтрин, предводитель этих стилистов-визажистов. Она приманила из-под своей подушки книгу заклинаний и быстро зашуршала страницами. — Так-с, я эти Чары один разок использовала в прошлом году, так что Джин, не в обиду.

Эти слова совершенно не вселяли надежды на успех авантюры, и Джинни протестующе замычала, пытаясь встать.

Но её руки были под заклинанием недвижимости, специально для ровного маникюра, и снять с глаз примочки было невозможно! Руки Мэрибелл с небывалой силой усадили Джинни обратно на стул, а нежный воркующий голос угрожающе пообещал: «Будешь настоящей красавицей!»

Джинни в смирении растеклась по стулу, отдаваясь на растерзание гарпиям. Те что-то слоями наносили ей на лицо, холодили кожу заклинаниями и что только не делали со всем её телом, не ограничиваясь одним лицом и руками.

Прошло, казалось, бесконечность, прежде чем с самодовольным «Готово!» её выпустили из плена. Джинни огляделась на девочек: из-за долгого пребывания глаз в темноте свет комнаты неприятно резал зрение. Она часто заморгала, хмуря брови.