— Воу! Умница Гермиона снова в деле? — весело произнесла Джинни, усаживаясь около братьев. — Привет всем, кого не видела.

— А где Ригеля потеряла? — спросил Фред, оглядываясь.

— Вы же обычно ходите как приклеенные? — добавил Джордж.

— У него что-то удивительной важности, вот он и пошёл что-то там делать, — отмахнулась Джинни.

— И ты решила не узнавать, что это за дело такое? — удивился Рон. — Гарри, мою сестру, кажется, подменили синие человечки или зелёные? Ну, ты понял, эти Н-Л-О, о которых ты говорил!

— Эм, ты уверен, что тебе не влетит за такую шутку? — шёпотом уточнил Гарри, опасливо глядя на всё ещё улыбающуюся Джинни; в его памяти ещё свежо воспоминание о том, как она рвалась накостылять Малфою.

— Да всё нормально, друг, что ты паришься? Джинни моя сестра, думаешь, она меня побьёт из-за какой-то шутки? — рассмеялся Рон.

— Могу проклясть, — не отвлекаясь от чая, сказала Джинни, и Рон подавился, а потом закашлялся. — Шутка, — злорадно добавила Джинни.

— О! Кстати, Джинни, вот держи, — оживилась Гермиона и из кармана вытащила значок с надписью «ГАВНЭ». — Это в поддержку прав домовиков! — гордо объявила она.

— Эм, а ты уверена, что им это нужно? — спросила Джинни, прежде чем заметила сигналы мальчишек.

Рон шлепнул себя по лицу, Гарри водил ребром ладони по шее, а Фред и Джордж молча хихикали друг другу в плечи. Тогда-то Джинни и вспомнила про то, как пол Хогвартса шушукались о кампании Гермионы...

— Ну, конечно, нужно! Они... — неиссякаемый поток слов хлынул на её голову, как из рога изобилия; к середине её тирады Джинни успела не только пожалеть себя, но и проклясть за длинный язык, а к концу она утратила любое логическое мышление и суть таких слов, как «домовик», «права», «защита» и «справедливость».

— Эээ, я тебя поняла, — только и смогла в конце концов выдать Джинни под настойчивым взглядом Гермионы.

Деканы факультетов построили учеников в колонны.

— Уизли, поправьте шляпу, — командовала профессор МакГонагалл. — Первокурсники, вперёд. И, пожалуйста, не толкайтесь!

Рядами спустились по главной лестнице и выстроились перед замком. Был ясный холодный вечер. Сгущались сумерки. Бледная призрачная луна уже взошла над Запретным лесом. Джинни поежилась.

— Мало того что ждать на улице, так ещё и вечером, когда холоднее всего! — под конец она чихнула два раза подряд, и Том наложил на неё согревающие чары.

— Думаю, директора других школ оповестили Дамблдора о времени своего прибытия, и ждать нам придётся не так уж и долго.

Дамблдор, стоящий с другими учителями в последнем ряду, в эту минуту воскликнул:

— Чует моё сердце — делегация Шармбатона недалеко!

— Где? Где? — обрадовались ребята, вертя головами.

— Вон! — указал шестикурсник на небо в стороне Запретного леса.

Нечто огромное, куда больше метлы, нет, целой сотни мётел, летело по иссиня-чёрному небу, быстро увеличиваясь в размерах. Это оказалось нечто вроде гигантской кареты, которую несли огромные крылатые кони колоссальных размеров! Джинни присвистнула от вида этих "лошадок".

— Прокормить таких разориться можно, — тихо прошелестела она прямо в ухо Тому, с неудовлетворением заметив, что для этого действия ей пришлось потянуть того за шарф и встать на носочки. Вот же каланча дневниковая! — подумала она.

— Думаю, на их прокорм уходит солидная сумма школьного бюджета, — поддакнул ей Том с улыбкой заядлого сплетника.

— Смотри! — вдруг взвизгнула Джинни, дёрнув его за рукав. Том перевёл взгляд с неё обратно на летающую карету, которая не только приземлилась, но из которой уже вышли первые люди.

Причина удивления Джинни была тут же замечена; сложно было не заметить женщину размером с небольшой домик. Даже полувеликан Хагрид на её фоне выглядел бы не слишком внушительным.

— Теперь ясно, почему у них кони великаны, — хихикнула Джинни.

Том только издал невнятное мычание на её слова.

Тем временем великанша окончательно покинула карету и прошествовала к директору Дамблдору. Тот зааплодировал. Ученики вторили. Многие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть великаншу.

Лицо её расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя.

— Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс!

— Дамблёдор, — произнесла мадам Максим грудным голосом. — Надеюсь, вы пребываете в добром здравии?

— Спасибо. Я в превосходной форме.

— Мои ученики, — небрежно махнула она назад огромной ручищей.

У кареты стояли подростки лет пятнадцати-шестнадцати. Их было десятка полтора, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шёлка. Кое-кто обмотал голову тёплым шарфом.

— И чем они думали, так наряжаясь? — язвительно бросила Джинни, оглядывая как на подбор красивых и стройных девочек в голубеньких формах.

Джинни скрестила руки на груди, в каком-то внутреннем протесте; возможно, где-то на подкорке у неё играла зависть, ведь сама она и в половину не была столь женственной и утончённой, как девицы из Шармбатона. Сама Джинни сейчас была в мешковатой одежде, доставшейся ей от братьев, и таковой была большая часть её гардероба. Это было удобно, но... Нет, всё же она до последнего не станет признавать, что завидует и злится из-за того, как все восхищённо таращатся на француженок! Джинни покосилась на Тома, задаваясь внутренним вопросом: "А пожирает ли Реддл этих девчонок взглядом?", хотя представить его истекающего слюной по короткой юбке, как её братец с Гарри, было сложно.

Их взгляды пересеклись, и Джинни смущённо спрятала глаза, переведя взгляд на мыски потрёпанных белых кроссовок. Нахмурившись, Джинни дала себе мысленно подзатыльник: чего она смущается, как девица на выданье?! Она вернула взгляд к Тому.

— Почему ты смотришь на меня, а не на них? — с налётом раздражения спросила она, заправив волосы за ухо.

— Там я уже увидел всё, что могло быть интересным, — улыбнулся Том; все мысли Джинни были для него как на ладони, оттого и увлекательнее было смотреть на неё, а не на шарбатонцев, которые, как нелепые птенцы, тряслись от английского климата.

Щёки Джинни защипало от прилившего румянца, и она тут же попыталась это скрыть напускным недовольством.

— Оу, конечно, ничто не может быть достойно внимания великого и ужасного Тома, — фамилию Джинни не произнесла, но Том почти услышал в голове, как она произносит её той самой интонацией, на которую способна лишь Джинни Уизли.

— Оу, ты раскрыла меня! Ничто и никто, кроме Великой и колкой Джинни, не может быть достойными моего внимания, — в тон ей Том игриво прошептал ей на ухо, склонившись куда ближе обычного, от чего дыхание Джинни на миг было перехвачено, прямо как у кролика перед удавом.

И честно говоря, ему нравилось это, хотя он мог поклясться, что овладей Джинни легилименцией в той мере, чтобы счесть его мыслеобразы, то он бы огреб учебником по голове в лучшем случае, а в худшем... Эту мысль Том решил не заканчивать: рыжая ведьма, несмотря на возраст, имела не только пылкий нрав, но и завидную изобретательность, что не сильно удивляло, зная, кто её братья.

Джинни закатила глаза.

— Разве что порабощение магического мира, — фыркнула Джинни, скрестив руки на груди, но уголок губ дрогнул в сдерживаемой улыбке.

Том рассмеялся, но быстро взял себя в руки; только весёлые огоньки в глазах продолжали выдавать его настроение.

***

Поздней ночью что-то разбудило Джинни — какое-то внутреннее чувство или нечто другое, но она не смогла остаться в кровати и, поддавшись порыву, позволила магии (или тому, что это было, или же не было) вести её. Так Джинни оказалась перед кубком и застала Тома на месте преступления.

— Что ты пытаешься сделать? — скрестив руки, спросила Джинни. Она с трудом могла сдержать негодование и желание придушить змея его же галстуком. Нога, постукивающая по полу, как хвост гремучей змеи, в полной мере передавала угрожающие мысли гриффиндорки.