Я сделала глубокий вдох, не в силах оторвать глаз от всех потенциальных людей, которые могли бы нас поймать. Они танцевали, ели вторые порции или просматривали аукционный стол менее чем в десяти футах от того места, где мы сидели, — и все они, к счастью, ничего не замечали.

А мое тело? Оно было более чем довольно.

Рори не сводил с меня глаз, скользнув по моей груди, которую я изо всех сил пыталась контролировать. Это было сложнее, чем все, что я когда-либо делала, и к тому же я была гребаной выпускницей Гарварда. Искры пробежали по каждой поверхности моей кожи, жар от его прикосновений проникал глубже в мою сердцевину, когда он скользнул пальцами внутрь меня.

Боже, почему я должна была надеть платье?

Он прижал большой палец к моему клитору, просовывая пальцы глубже.

Вычеркни это. Слава богу, я надела платье.

Мое дыхание участилось, и я ничего не могла с собой поделать, я двигалась против него самым маленьким движением, молча умоляя его заставить меня кончить… независимо от людей, окружающих нас. Я нуждалась в разрядке от его действий с первой ночи в пентхаусе. Он так долго скрывал это от меня, что я была готова наброситься на него на мероприятии моей собственной компании! Я снова пошевелилась, представляя, что его сильная рука была тем сильным членом, который, я знала, у него был.

Он вздрогнул и тут же отдернул руку. Оттолкнувшись от стола, он махал рукой толпе, которая, как я только сейчас поняла, не сводила с него глаз.

— Спасибо, — сказал он после того, как поднялся на сцену и толпа начала аплодировать. Он заставил их замолчать одним поднятием руки. Та же рука, которая была во мне несколько секунд назад. Святой ад. — Я обещал Пейдж, что скажу несколько слов. Пообещал ей, что они будут умными. Что ж, мне придется нарушить свое обещание, поскольку я потерял эту бесценную речь.

Все засмеялись, но я по-прежнему была погружена в свои мысли, в жар, все еще пульсирующий между моих бедер. Как я могла такое вытворять? Как я могла позволить ему сделать это со мной, имея шанс быть пойманной?

— Что я скажу, так это спасибо вам всем за то, что пришли. За вклад в корпорацию, которая десятилетиями помогала сохранять здоровье и благополучие семей. — То, как он подчеркнул слово "здоровье", заставило меня усмехнуться, несмотря на безумный ужас, смешанный с жаждой, бурлящей в моей крови. Как будто он обращался только ко мне, а не к сотням людей в толпе. — Вы все замечательные люди, с которыми я имею честь познакомиться сегодня, — закончил он, сверкнув своей улыбкой на миллион долларов и спустившись со сцены под новый шквал аплодисментов. Он даже останавливался, чтобы быстро сфотографироваться с любым, кто просил его об этом.

Я думала, что когда он будет держать дистанцию, это будет подобна холодному душу и пробудит во мне хоть какой-то здравый смысл.

Этого не произошло. Он только сильнее возбудил меня, показав ту сторону, которую я никогда раньше не видела — по крайней мере, ту, о которой СМИ никогда не рассказывали. Его глаза встретились с моими через толпу, и я не упустила похоть, промелькнувшую в них.

Я скрестила ноги, не в силах игнорировать скользкость, когда двигаюсь.

Победители аукциона были объявлены и забрали свои вещи сразу после его выступления, а затем, по моему указанию, Келси вытащила номерной билет из розыгрыша, который я организовала для гостей приюта. С победительницей было двое детей, и она обняла их, прежде чем броситься навстречу Келси. Она не знала, что только, что выиграла чек на сумму, достаточную, чтобы прокормить свою семью в течение года; она была просто счастлива, выиграть хоть что-нибудь. Это разбило мне сердце и в то же время наполнило меня чувством гордости.

И как раз в тот момент, когда я мысленно составляла список всех людей, которым я могла бы помочь, когда стану генеральным директором, Рори привлек мое внимание и указал на парковку сразу за садами. Я быстро последовала за ним к его машине, втайне надеясь, что он бросит меня на пассажирское сиденье и отвезет к себе на всю ночь, где не будет ничего, кроме него и комплекта простыней.

Вместо этого он открыл дверь и вытащил ту же папку, которую я дала ему за ужином.

— Все официально. — Он протянул мне контракт, на который я взглянула. Он был подписан. — Ты моя на три месяца.

Это заявление послало еще одну волну жара по моей коже. Я выпрямилась, выгнув бровь в его сторону.

— Я полагаю, что это говорит о том, что ты мой, мистер Джексон. Нам нужно еще раз пересмотреть все пункты?

Его руки обвились вокруг моих бедер, движение невинное, но этого было достаточно для демонстрации любому случайному наблюдателю, чтобы он понял наверняка, что мы были “вместе”.

— Только если ты захочешь дать мне возможность взглянуть на список, мисс Тернер.

Я усмехнулась, качая головой и убирая его руки со своих бедер, удерживая одну своей рукой.

— Почему тебя так интересует этот список? — поинтересовалась я.

— А почему бы и нет? Если я седьмой номер, то не могу себе представить, что еще там может быть.

Я игриво шлепнула его по груди.

— Слишком самоуверенный?

Он сжал мою руку.

— Разве ты не читала блоги? Я Рори-чертов-Джексон. Единственный человек, которого я когда-либо любил, — это я сам.

Скосив на него глаза, я заметила, что складка между его бровями снова появилась на долю секунды, когда он попытался отшутиться. Я быстро начала понимать, что он понятия не имел, что уже успел рассказать мне, не произнося ни слова, и это заставило меня почувствовать, что у меня есть частичка его, которой не было ни у кого другого.

На этот раз, когда я коснулась его груди, то использовала ее, чтобы балансировать на своих каблуках, когда приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его. Я держала себя в узде, не просовывая свой язык ему в рот, как мне хотелось, но внутри дразнила его губы своими ровно настолько, чтобы заставить его тяжело дышать. Отстранившись, я посмотрела в его голубые глаза.

— К черту блоги. Газеты. Журналы. Они понятия не имеют, какой ты на самом деле.

Он ухмыльнулся.

— А ты знаешь?

Я облизала губы, радуясь, что они на вкус как он.

— Я начинаю это понимать.

Его глаза расширились, как будто эта перспектива была более ужасающей, чем удары, которые он получал на льду. Я засмеялась, потянув его обратно на вечеринку.

— Почти пришло время убираться. Насколько хорошо ты владеешь своими руками?

— Думаю, ты уже можешь ответить на этот вопрос, — сказал он, идя следом за мной вдоль ряда столов Джанин.

— Пока сложно вынести вердикт.

— Ауч. Тебе трудно угодить, Рыжая.

— И ты твердый…

— Эй, ребята, нам не нужно все это слышать, — оборвала меня Джанин, и я усмехнулась. — Или, может быть, нам это нужно. — Она снова пошевелила бровями, протягивая мне тряпку для мытья посуды. Я шлепнула им ее по бедру, прежде чем бросить одну Рори.

— Думаешь, тебе удастся вымыть несколько грязных тарелок? Или у тебя еще есть тренировка? — Спросила я.

Он кивнул.

— Тренировка начнется только через несколько часов. И ты знаешь, я действительно хорош в том, чтобы заботиться обо всех грязных вещах…

Румянец окрасил мои щеки, когда я заняла свое место у мойки, полной посуды. Эти несуществующие бабочки вернулись, и как я ни старалась объяснить им, что Рори — это не что иное, как деловое соглашение, эти чертовы штуки продолжали хлопать крыльями, пока я не почувствовала, что парю.

ГЛАВА 7

Гейдж контролировал шайбу и направился к воротам, а нападающий команды соперника, Мэтисон нацелился ему в спину, когда тот бросился за ним. Большая гребаная ошибка. Тренер снял меня со скамейки запасных и дал мне зеленый свет играть от всей души в этой игре.

Я промчался по льду и врезался в говнюка как раз в тот момент, когда он взмахнул клюшкой перед коньком Гейджа. Парень упал так сильно, что его шлем с громким треском отлетел ото льда, но Гейдж едва пропустил удар, восстановил равновесие и передал шайбу Уоррену, который забросил ее в ворота, сравняв счет.